Юмористические рассказы,очерки, стихи

Маленькие еврейские комедии

http://www.liveinternet.ru/users/3166127/post263640680/

Крокодил на кухне


13.01.2017

Семь дней в Нью-Йорке пролетели незаметно, и я отправился в Мексику, оставив дочь на попечение друзей. Наследница категорически отказалась лететь, заявив, что есть дела и поважнее: например, осмотреть динозавров в Историческом музее или найти кафе, где снимался сериал «Друзья».

Уже в аэропорту позвонила теща из Минска – не за меня волновалась, хотела узнать, что будет на ужин кушать внучка.
– Друзья обещали её сводить в перуанский ресторан.
– Почему в перуанский? – удивилась теща.
– Там изумительно готовят крокодилов, – ответил я первое, что пришло в голову, и, пока она не опомнилась, спросил:
– Вы случайно не знаете, крокодилы кошерные?
На другом конце планеты принялись глотать воздух.
– Крокодилье мясо, – продолжил я и посмотрел на часы: до окончания посадки оставалось полчаса, – содержит массу витаминов и микроэлементов, а по вкусу напоминает одновременно индейку и баранину.
В трубке что-то затрещало.
– Сейчас перезвоню, – прорвалась сквозь помехи теща.

Я облегченно выдохнул и отправился изучать прелести дьюти-фри. Только я прицелился к полуторалитровой бутылке десятилетнего «Гленвилета», как телефон в кармане снова завибрировал.
– Я позвонила Ане, – сообщила теща. – Так вот: крокодилье мясо – тяжелая пища для ребенка.
Аня – тещина сестра, доктор наук, специалист по почвам, иностранный академик Индонезийской академии наук. Просто непререкаемый авторитет.
– Ребенка, – продолжила теща таким тоном, что даже помехи соединения не могли скрыть истерических ноток в ее голосе, – необходимо кормить пищей, к которой она привыкла!

Ага, здоровая еда, как же. Дочь бегала по Манхеттену и хватала все: фалафель в уличном лотке возле Рокфеллер-центра, тако в мексиканской забегаловке на Бродвее, сашими из тунца в суши-баре на Уолл-стрит, утку по-пекински в китайском квартале, стейк с килограммом хрустящей картошки в канадском бистро, разрисованном ханукиями, в начале Даунтауна, шураско в бразильском ресторане на 46-й улице…
– Хорошо, – сказал я примирительным тоном. – Попрошу, чтобы ей специально приготовили курицу.
– Курицу… – задумалась теща. – В Перу готовят курицу? Разве они умеют?
– Курица по-перуански – очень известное блюдо, – меня уже понесло. – Его любил Габриэль Гарсия Маркес. Он об этом написал в одной из своих книг.
– Что написал? – уточнила теща.
– Что вкуснее ничего не ел. В красках описал, как ее готовят.
– И как? – не унималась она.

В этом вопросе был не праздный интерес. В нем была скрыта ревность к перуанцам, владеющим – «как такое вообще может быть?» – тайной кухонной магии. Той самой, при помощи которой далеко не в Перу были вскормлены лауреаты Нобелевской премии по физике, химии, физиологии и медицине, чемпионы мира по шахматам, несколько симфонических оркестров, включая струнную группу Лондонского Королевского и отдельных солистов ансамбля песни и пляски Краснознаменного Закавказского военного округа. Я ощутил, как где-то глубоко внутри моего организма зашевелилась совесть.
– Довольно сложное для приготовления блюдо, – ответил я, стараясь не обращать внимания на эти шевеления. – Описание Маркеса занимает около тридцати страниц, включая цитаты из расшифрованных древнеперуанских папирусов и возражения переводчиков.
Меня продолжало нести.
– Еще конкистадор Гонсало Писарро отмечал необыкновенную стройность местного населения, вызванного, как утверждалось знатоками, употреблением специально приготовленной по местному рецепту курицы.
– Уговорил, – перебила теща. – Диктуй, записываю.
– Берется небольшой крокодил, метра на полтора…
– Метра на полтора, – эхом отозвалась трубка.
– Крокодил фаршируется курицей. Специи и лук по вкусу. Готовится на медленном огне.
– Курицей… – снова повторила она и вдруг спохватилась. – Зачем ты мне дуришь голову?!
– Объявили посадку, – закричал я, чувствуя, как совесть расчехлила серебряную иглу и приготовилась к удару. – Потом поговорим.

В самолете мне снились китайцы, крокодилы, перуанцы, тёща, конкистадоры, дочка и гигантский, величиной с «Эмпайр-стейт-билдинг», огненный петух.
– Папа! Зачем ты пугаешь бабушку? – сразу после посадки в Мексике прорвалась дочь из Нью-Йорка.
– Это была шутка, – оправдывался я. – Чем тебя кормили в перуанском ресторане?
– Севиче и мадуро.

В животе у меня ёкнуло. Перед глазами возникла нарисованная Габриэлем Маркесом жутковатая картина, как в ресторанный зал на огромном подносе вносят тушеного целиком президента многострадального венесуэльского народа с торчащими из всех отверстий пучками петрушки.
– А курица? – испуганно спросил я.
– Какая курица? – обиделась дочь. – Что ты как бабушка…

Вскоре меня повезли в мексиканский отель. Вдоль дороги через каждые двадцать метров стояли небольшие щиты с надписью «Купаться запрещено. Крокодилы!». Неожиданно наш автомобиль затормозил у придорожного кафе.
– Запомните это место, – водитель кивнул на дверь. – Здесь отлично готовят курицу.

Евгений Липкович

http://www.jewish.ru/columnists/2017/01/news994336902.php

Аркадий Хайт - Это великий русский писатель Шолохов-Алейхe

Мина Моисеевна, или попросту тётя Миня, была соседкой по квартире моего друга, режиссёра с киностудии имени Горького.

Он нас и познакомил:
- Мина Моисеевна, - сказал он, - знаете, кто это? Это Хайт!
- Так что, - спросила она, - мне встать по стойке «смирно» или пойти помыть шею?
- Не надо, - сказал я. - Можете ходить с грязной.
- О, какой язвительный молодой человек! Жалко, я не знала, что у меня будет такой важный гость. Купила бы чего-нибудь особенного к чаю. Вы, кстати, чай будете без какого варенья: без вишнёвого или без клубничного?
- Если можно, то без малинового.
- Пожалуйста! У меня всё есть.

Насчёт варенья она, конечно, хохмила. Нашлось у неё и варенье, и печенье, и конфеты - как это водится в приличном еврейском доме. Вот иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после встречи с Миной Моисеевной.

Когда я вижу сегодня на сцене Клару Новикову с её тётей Соней, для которой пишут лучшие юмористы, я всегда думаю: а как же тётя Миня? Ведь ей никто не писал, она всё придумывала сама. Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг - телефонный звонок. Кто-то ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:
- Куда я попал?!
- А куда Вы целились? - спрашивает тётя Миня.

Хотя в душе она была стопроцентной еврейкой, терпеть не могла разговоров, какие мы все потрясающе умные.

- Ай, не морочьте голову, вот вам мой племянник, дофке еврей, - тупой, как одно место. Кончил в этом году школу - и что? С его знаниями он может попасть только в один институт - в институт Склифосовского!

Я иногда начинал её дразнить:
- Но мы же с вами избранный народ!
- Мы - да! Но некоторых евреев, по-моему, избирали прямым и тайным голосованием, как наш Верховный Совет.

Теперь пришла пора сказать, кем же была тётя Миня. Она была профессиональной свахой. Сегодня, в эпоху брачных объявлений и электронных связей, эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех, кто знал Мину Моисеевну.

- Человек должен уметь расхвалить свой товар, - говорила она. - Реклама - это большое дело. Посмотрите, когда курица несёт яйцо, как она кричит, как она кудахчет. А утка несёт тихо без единого звука. И результат? Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было звуковой рекламы!

Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у неё была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера.

Было сплошным удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.

- Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что вы хотите? Чтоб она была молодая, так, красивая, и что ещё? Богатая. Я не поняла, вам что, нужно три жены? Ах, одна! Но, чтоб она всё это имела. Ясно. Простите, а что вы имеете? Кто вы по профессии? Учитель зоологии? Хорошо, звоните, будем искать.

- Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого вы? От Буцхеса. Очень приятно. А что Вы хотите? Жениха? Для кого, для дочки? Нет? А для кого, для внучки? Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько вам исполнилось? Тридцать шесть? А в каком году? Хорошо-хорошо будем искать. Может быть, что-то откопаем.



- Алло, это Яков Абрамович? Хорошо, что я Вас застала. Дорогой мой, мы оба прекрасно знаем, что у вас ужасная дочь, которая не даёт вам жить. Но всё равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и кричать, что он ваш спаситель. Они тут же начинают что-то подозревать!

Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в своей жизни - уехать в Израиль. Все подруги по дому дружно её отговаривали:
- Миночка, куда Вы собрались на старости лет? Жить среди незнакомых людей!
- Я вот что подумала, - сказала тётя Миня, - лучше я буду жить среди незнакомых людей, чем среди знакомых антисемитов!

И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Тогда в аэропорту «Шереметьево» фотографировали всех провожающих, и она не хотела, чтобы у нас были неприятности после её отъезда. Прошли годы, многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические отношения с Израилем - и я впервые оказался на Святой земле. Я сразу же попросил своих друзей отыскать Мину Моисеевну, если она ещё жива, а если нет - хотя бы узнать, где она похоронена.

На следующее утро чуть свет в моём номере зазвонил телефон:
- Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем?
- Тётя Миня! - заорал я. - Это вы?
- Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат?

Через пару часов я уже завтракал в её квартире, точь-в-точь копии московской: те же занавески на окнах, те же фотографии на стенах, такой же маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи.

- Ничего не меняется, - сказала она, перехватив мой взгляд. - Всё как было. Даже профессия у меня та же.
- Как? Вы и здесь сваха?
- Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится, сводить концы с концами.

Дальнейшая часть дня проводилась под аккомпанемент сплошных телефонных разговоров тёти Мини:
- Алло? Слушаю!... Да, я Вас помню. Вы хотели невесту с хорошим приданым. Так вот, можете открывать счёт в банке «Хапоалим», - я вам нашла невесту. За неё дают 50 тысяч шекелей. Что вы хотите? Посмотреть её фото? Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите приданое, купите себе фотоаппарат и снимайте её, сколько влезет!

- Алло? Бокер тов, геверет! - и тётя Миня затараторила на иврите, как пулемёт.

- Ненормальная румынская еврейка, - сказала она, положив трубку. - Денег полно - и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет брюнета, подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему? Может, у неё спальня красного цвета, хочет, чтоб муж был точно в цвет!

- Алло? Ша, что Вы кричите? Кто Вас обманул? Я вам сразу сказала, что у неё есть ребёнок. Какой позор?.. В чём позор?.. Ах, ребёнок родился до свадьбы! Так что? Откуда ребёнок мог знать, когда свадьба?..

А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что за окном был Тель-Авив, потому что рядом была тётя Миня, потому что, слава Б-гу, есть то, что в нашей жизни не меняется. Не знаю, может это звучит немного высокопарно, но для меня тётя Миня олицетворяет весь наш народ: тот же юмор, та же деловая жилка, скептическое отношение ко всему и удивительная жизненная сила. Всё, что позволило нам выжить в этом кошмарном мире!

Порой мне кажется, что брось тётю Миню в тундру, в тайгу - и уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов:

- У меня для вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу, скорее на японочку. Какое приданое?... Какие олени?... Нет, он сошёл с ума! Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да вы только женитесь - и у вас рога будут больше, чем у оленя!

Сегодня тёти Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не услышит. Иначе она бы непременно сказала: - Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни.

Источник: nashe.orbita.co.il

Наверное, такой феномен возможен только в русском языке:

Петр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий.

«Приезжайте, — писала прелестная Полина Павловна Перепелкина, — поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Петр Петрович, поскорее погостить».



Петухову предложение понравилось. Прикинул: приеду. Прихватил полустертый полевой плащ, подумал: пригодится.

Поезд прибыл после полудня.

Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины Павловны, Павел Пантелеймонович.

«Пожалуйста, Петр Петрович, присаживайтесь поудобнее», — проговорил папаша.

Подошел плешивенький племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».

Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок.

Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, плов, пикули, печенку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали.

Петр Петрович почувствовал приятное пресыщение.

После приема пищи, после плотного перекуса Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый полузаросший пруд.

Прокатились под парусами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.

«Присядем», — предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна придвинулась поближе.

Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй.

Петр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полустертый полевой плащ, подумал: пригодился.

Полежали, повалялись, повлюблялись.

«Петр Петрович — проказник, прохвост», — привычно проговорила Полина Павловна.

«Поженим, поженим!» — прошептал плешивенький племянник.

«Поженим, поженим», — пробасил подошедший папаша.

Петр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал: «Полина Петровна — прекрасная партия, полноте париться».

Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье. Поспешил послать предложение.

Полина Павловна приняла предложение, позже поженились.

Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: «Прекрасная пара».

"Зеленый лук и одно красное яблоко".
Не знаю, что так пугает многих артистов и музыкантов, которые говорят,
что всегда с особым волнением едут выступать в Одессу, но вот почему
начиная с далекого тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года ни разу
не приезжал в наш город знаменитый скрипач Гутников со своей
пианисткой Мещерской, я знаю точно. Они боялись меня.

Впрочем, все по порядку. Я учился тогда в Одесской государственной
консерватории. Красиво? А вы как думали?.. Это уже потом я стал
советским драматургом, а вначале родители все же пытались сделать из
меня культурного человека. Желательно скрипача. Правда, мой педагог -
профессор Лео Давыдович Лембергский - сразу распознал безнадежность
этих попыток, поэтому во время занятий старался научить меня хоть
чему-нибудь полезному для жизни.

- Смотри сюда, мальчик, и запоминай, - говорил, бывало, мой
шестидесятилетний наставник мне, восемнадцатилетнему пацану, доставая
из своего скрипичного футляра луковицу и яблоко. - Мой дед съедал во
время обеда одну зеленую луковицу и одно красное яблоко - и дожил до
ста лет. Мой отец съедал во время обеда одну зеленую луковицу и одно
красное яблоко - и дожил до ста одного года. Я тоже съедаю во время
обеда одну зеленую луковицу и одно красное яблоко, и вот ты увидишь...
Хотя ты, конечно же, не увидишь...

Я незаметно посмеивался, и, между прочим, совершенно напрасно. Прошло
тридцать лет, а мой профессор по-прежнему съедает где-то в далеком
Израиле во время обеда свою зеленую луковицу и свое красное яблоко и
уже готовится побить семейный рекорд долголетия, установленный его
отцом и дедом, а что касается меня... Боюсь, мне теперь уже
действительно нужно сильно постараться, чтобы это увидеть...

Вообще, я любил учиться в Одесской государственной консерватории.
Потому что государственной она была в последнюю очередь. В первую
очередь она была одесской.

<<Декан Рувимчик - редкий козел!>> - было написано на стене нашего
консерваторского туалета. <<Сам ты козел! Декан Рувимчик>> - было
написано ниже. В классе контрабасов висел транспарант, который
приводил в ужас всю нашу кафедру марксизма-ленинизма: <<Ничего не знаю
лучше контрабаса. Готов слушать его день и ночь. Удивительный,
нечеловеческий инструмент!>> - и подпись: <<Лейбин>>. А какие,
собственно, основания были его снимать, если Лейбин была фамилия
преподавателя контрабаса?..

Мы, студенты, жили с нашими педагогами одной семьей, постоянно
пытались шутить и все как один мечтали о славе. Слава имела конкретные
очертания. И называлась она - сцена Одесской филармонии. Выступать там
было пределом наших мечтаний. Поэтому все, что произошло в тот день
одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, я помню очень хорошо.
Или почти все...

- Ну что ж, мальчик, поздравляю тебя! - сказал мой профессор. -
Сегодня ты впервые выходишь на филармоническую сцену!
- Как?.. - задохнулся я. - А что же я буду там играть?

- Ничего, - ответил профессор. - Ты будешь там ноты переворачивать.
Играть будет Гутников. Нужно помочь его пианистке.

Для тех, кто не в курсе, рассказываю: скрипач обычно во время концерта
играет все наизусть. Его аккомпаниатор - по нотам. Переворачивать их
приглашают кого-нибудь из местных. Ну не возить же с собой на гастроли
такую малозначительную фигуру...

Конечно, это было не совсем то, о чем я мечтал. Но я живо представил
себе, как вечером я выхожу на сцену Одесской филармонии, и одна
знакомая девушка, сидящая в зале, увидит... Ну, в общем, за полчаса до
концерта я уже переминался с ноги на ногу за кулисами филармонии, с
тревогой прислушиваясь к шуму, доносящемуся из переполненного
зрительного зала. Потом появились ослепительные Гутников и Мещерская.
Она - в роскошном концертном платье, он - в строгом фраке, но с
настоящим Страдивари в руках.

- Здра-а-авствуйте, - поздоровался я, заикаясь от волнения. - Я тут
пе-ереворачивать...

- Знаем, знаем, - сказала пианистка. - Зачем же вы так волнуетесь,
молодой человек? Ноты читать умеете? Значит, когда увидите, что я
доигрываю страницу, перевернете. И еще: у меня длинное платье,
поэтому, когда я буду вставать со стула, чтобы поклониться,
отодвигайте, пожалуйста, стул. Вот, собственно, и все. Ваш профессор
сказал, что вы человек способный. Думаю, справитесь... Да, и еще: я вас
очень прошу, когда мы будем уходить со сцены, уходите, пожалуйста,
первым. Потом ухожу я, и только потом уже солист. Понимаете? Чтобы все
аплодисменты достались солисту. И вообще, ваша главная задача - нам не
мешать.

- О чем ты, Мила? - улыбнулся маэстро. - Ну как он может нам помешать?..

Ох, не нужно ему было это говорить! Уже через несколько минут жизнь
показала, что в этом смысле он явно недооценивал мои возможности.

Под бурные аплодисменты мы вышли на сцену, я, как и положено
переворачивающему ноты, уселся слева от пианистки, взглянул на ноты,
которые мне предстояло переворачивать, и понял, что сейчас произойдет
катастрофа.

- Бетховен, - произнесла ведущая. - <<Крейцерова соната>>.

Пианистка взяла аккорд.

- Ничего не получится... - просипел я ей прямо в ухо. - Я очки дома забыл!..

- Что? - вздрогнула пианистка.

- Очки, говорю, забыл!.. Не вижу я ничего!..

- Спокойно! - прошептала пианистка, не переставая играть. - Следите за
мной. Когда нужно будет перевернуть страницу, я вам кивну...

- Головой?.. - просипел я, уже мало что соображая от волнения.

- Да, - кивнула она.

Она кивнула - я и перевернул.

- Рано! - вскрикнула она и, продолжая играть, свободной рукой
перевернула страницу назад.

- Но вы же кивнули! - напомнил я ей и перевернул страницу вперед.

- Да я не потому кивнула! Не потому! - нервно зашептала пианистка,
играя какой-то сложный пассаж. - Вот теперь переворачивайте!

- Вперед?!

- Да!

Я перевернул.

- Назад!!

- Но почему? Вы же сами сказали перевернуть страницу вперед!

- Но вы же перевернули две!..

- Как это две?! - я приподнялся и, загородив ей нотную тетрадь, стал
разбираться со страницами. - Вот одна... вот... ах да, действительно!..

- Да что же вы делаете?! - взмолилась она и, изловчившись, шлепнула
меня по рукам. Я автоматически шлепнул ее по рукам, как бы давая
сдачи. Она вскрикнула. Скрипач вздрогнул и взял фальшивую ноту.

Так, толкаясь и переругиваясь, мы каким-то чудом доиграли наконец
<<Крейцерову сонату>>. Раздались аплодисменты.

- Стул отодвиньте! - ненавидяще глядя на меня, сказала пианистка. - Я
же вам говорила. У меня длинное платье. Отодвиньте мой стул! Мне нужно
встать и поклониться!

Я галантно отодвинул ей стул. Она встала и поклонилась. Потом начала садиться.

- Стул! - напомнила она, не оборачиваясь.

Поскольку слово <<стул>> теперь ассоциировалось в моей уже не работающей
от страха голове исключительно со словом <<отодвиньте>>, я его опять
отодвинул. Она начала садиться на пол. Я автоматически подставил руки...
Почувствовав их у себя на бедрах, пианистка взвизгнула и отскочила.

В зале прошел шумок. Там уже, наверное, давно обратили внимание, что,
пока скрипач предается своему возвышенному искусству, какой-то молодой
нахал у него за спиной сначала подрался с его аккомпаниаторшей, а
теперь прямо на глазах у публики начал к ней грубо приставать. Я готов
был провалиться сквозь сцену.

Дальнейшее плохо отпечаталось в моем сознании. Помню только, что,
кажется, и дальше я все делал наоборот: переворачивал страницы, когда
не нужно было переворачивать, и не переворачивал, когда было нужно.
Двигал стул вперед, когда пианистка пыталась встать, таким образом
припечатывая ее к роялю, и двигал его назад, когда она пыталась сесть,
каждый раз ловя ее уже у самого пола.

Естественно, что после окончания каждого произведения музыканты,
несмотря на аплодисменты, сразу же убегали за кулисы, чтобы хоть
как-то перевести дух от этого кошмара. Но я оставался на сцене! Таким
образом, получалось, что все аплодисменты доставались мне, и я каждый
раз долго и церемонно раскланивался...

Но все это были, как говорится, цветочки по сравнению с финалом нашего
выступления.

- Паганини! - объявила ведущая. - <<Вечное движение>>.

- Умоляю!.. - наклонилась ко мне пианистка. - Вы только ничего не
делайте! Мы сами все сыграем. Просто сидите тихо. А еще лучше вообще
отодвиньтесь!..

Музыканты начали играть, а я начал отодвигаться, естественно, вместе
со стулом, издавая при этом страшный скрип. Пианистка гневно глянула
на меня. Я отодвинулся еще дальше. Она опять посмотрела. Я опять
отодвинулся. Потом еще и еще... Таким образом, пока они играли, я
проделал довольно неблизкий путь от центра сцены в ее конец и очутился
на самом краю.

В зале недоуменно перешептывались. Потом-то я понял причину. <<Ну
правильно, - размышляли там. - Великий Паганини, наверное, что-то имел
в виду, назвав свою пьесу <<Вечное движение>>, но зачем нужно
иллюстрировать это гениальное произведение бесконечной ездой по сцене,
да еще верхом на скрипучем стуле?!>>

- Да когда же это наконец закончится?! - не выдержал скрипач и,
прервав исполнение, сделал шаг в мою сторону, собираясь, по-видимому,
оторвать мне голову.

Я в ужасе отпрянул назад... И вместе со стулом полетел со сцены в зрительный зал.

Тут началось что-то невообразимое. И продолжалось довольно долго. А
поскольку ни музыканты, ни ведущая из-за кулис больше не появлялись,
то я, чтобы хоть как-то прекратить весь этот смех, свист и улюлюканье,
опять вскарабкался на сцену и очень торжественно произнес: <<Концерт
окончен!>>
Потом, много лет спустя, я часто пытался смешить народ своими
рассказами, выступая на разных сценах, в том числе и на сцене Одесской
филармонии, но такого гомерического хохота я уже не слышал никогда.
Вот уж был поистине оглушительный провал!

Наверное, в ту ночь я не умер от позора только потому, что одна
знакомая девушка до самого утра утешала меня, сидя рядом на скамейке
пустынного Приморского бульвара, и к утру наконец утешила...

И тогда же, к утру, с первыми лучами солнца, встающего над обожаемым
мною городом, я начал смутно догадываться, что стремление к славе
вообще глупейшая вещь. И единственное, чего можно добиться на этом
пути, так это падения с большой высоты, да еще и вместе со стулом.

А единственное, чего можно желать для себя в этой жизни, так это
собственно жизни. Причем как можно более долгой. И нужно для этого
очень немного: каждое утро - такой вот рассвет, каждую ночь - такая
вот девушка, ну и каждый день, конечно, одна зеленая луковица и одно
красное яблоко.


http://russiahousenews.info/story-and-poeme/zeleniy-luk-odno-krasnoe-yabloko-georgiy-golubenko

С юмором о 10 самых великих евреях

1-е место.
Его должен занять Иисус (Христос) из Назарета. Потому что миллионы верующих не могут ошибаться никто не сделал для туризма в Палестину больше его. Да, если кто-то начнёт намекать, что он таки не еврей, замечу, что в еврейской традиции национальность передаётся по матери. И мне кажется, что это правильно.

2-е место.
Мойша. Остальным известен как "Моисей". Принёс в мир (а ведь мог и заныкать!) 10-ть заповедей. Кроме того, известен другими великими деяниями и чудесами. Самый известный мировой аниматор и проводник. Смог занять целую нацию на 40 лет пешими походами.

3-е место
Авраам. Тот самый, который "родил Исаака " (но миллион долларов за это тогда не давали). Хотя злые языки и говорят, что Исаака родила старая и бесплодная жена Сара. Трижды пророк. Почитается христианами, иудеями и даже мусульманами. Многие забыли, что он - еврей. Многие евреи забыли, что именно он основал город Мекка.

На это сказочные еврейские персонажи заканчиваются (хотя учёные утверждают, что существуют реальные доказательства реальности Авраама).

4-е место
Альберт Эйнштейн, который получил Нобелевскую премию, но не за то, чем стал знаменит. Как и Авраам - он родил Исаака, а известен как пророк. Энштейн получил Нобелевку за исследования фотоэффекта, а все знают его по теории относительности. Никогда не любил власти. 2 раза отказывался от немецкого гражданства (оба раза - удачно). Поставил мир на уши. Дал толчок к изобретению атомной бомбы. Родился в Баварии, умер в США.

5-е место
Зигмунд Фрейд. Благодаря ему мы теперь таки знаем, как таки правильно толковать сны. Как и положено великому доктору, умер от рака. Благодаря ему теперь все описки и опечатки толкуются исключительно однобоко. Больше ничего про него писать не буду. А то потом скажут, что про него написал или слишком много, или слишком мало, или слишком поверхностно, или слишком глубоко. А потом сделают выводы. Сами понимаете, какие.

6-е место
Карл Маркс. Объяснил всем почему есть бедные и богатые. И те, и другие поняли его не правильно. Типичный еврей: его постоянно посылали высылали: сначала из Германии во Францию, потом из Франции в Бельгию. Потом вернулся в Германию. Оттуда его опять выслали. Но Франция и Бельгия были против, чтобы к ним опять высылали Маркса, и он поехал в Англию. Наверное самый известный еврейский антисемит. Поскольку всё знал про то, как зарабатывать деньги, всю жизнь прожил в нищете, где и умер. Жил в нищете на деньги Энгельса.

7-е место
Теодор Герцль. Как вы таки не знаете самого Теодора Герцеля? Человека, который придумал "сионизм" и создал современный Израиль? Ну, значит вы ничего не знаете про современных евреев! Он долго думал, как можно избавится от антисемитизма? И нашёл очень простой выход: надо сделать так, чтобы евреи жили отдельно от остальных. Причём - неважно где. А то, что это будет Палестина, решили уже потом другие люди. Друг всех русских евреев товарищ Сталин с пониманием относя к идеям Герцеля. Конечно: "Нет антисемитов - нет проблем!" - было очень в его стиле. Но выбор места ему не понравился. Он решил, что в Биробиджане евреям будет лучше.

8-е место
Франц Кафка. Да-да! Он тоже еврей. Тут всё просто: кто его читал, тем и так всё понятно, а кто его не читал - тому надо посоветовать его почитать. Как и принято у них, у гениев, при жизни не был известен. Мало того, умираю завещал уничтожить свои произведения. Но рукописи в очередной раз не сгорели. Спасибо Максу Броду!

Так, хватит писать про тех, кто жил в Германии и Австро-Венгрии в XIX и в XX веках! Были другие великие евреи? Конечно были! Следующий будет одним из них..

9-место
Барух де Спиноза. Да-да! Его звали Барух. Ну, потом он поменял имя на "Бенедикт" (надеюсь с доплатой). Показал, что Библия - ложь, да в ней намёк. Соплеменники намёк не поняли: отлучили от иудаизма, изгнали из общины, прокляли на вечные муки и чуть не убили. Зато носит почётное завние "Первый критик библии". Умер от работы: чтобы не умереть с голоду шлифовал линзы. Эта пыль стекла его и убила.

Вот такие они - великие евреи: умирают или широко известные, или безвестные. Но обязательно - в нищете или еле сводя концы с концами. Поэтому решил на 10-е место поставить его.

10-е место
Меир Ротшильд. Воистину "серый кардинал мирового еврейства". несмотря на то, что жил в конце XVIII - начале XIX века, ни одного портрета его не сохранилось. Создал первую транснациональную корпорацию. Я боюсь, что и термин "дочернее предприятие" придумал Ротшильд. Только в его редакции он звучал как "сыновнее предприятие". Cамый известный "валютчик". Человек, который понял, что из формулы "Товар-Деньги-Товар-Штрих" можно убрать товар вообще, формулу "Деньги - Товар - Деньги-Штрих" свести к формуле: "Деньги - Ещё больше денег". Сделал из торговли деньгами процветающий бизнес. Ведь, сами подумайте - кому нужны товары? А деньги нужны всем! Кстати, его сын принёс клятву на Торе в ермолке. "И что тут особенного?" - спросите вы. А то, что сделал он это, становясь в 1855 году членом Британского парламента.

http://jul-777.forum2x2.ru/t2106-topic

Спасибо, весело, классная тема!

Свидетель Розенблюм

https://isralove.org/load/1-1-0-1678

Великие тоже шутили….


http://ngasanova.livejournal.com/1371534.html

Рабинович приехал из Бердичева в Одессу в командировку

http://izbrannoe.com/news/yumor/u-nas-v-odesse-vse-tak-mogut-no-stesnyayutsya/

Дина Рубина - На панели
Источник: http://newrezume.org/news/2018-05-21-13899?utm_source=copypast

В молодости, по причине крайней бедности и некоторых изнуряющих обстоятельств, мне пришлось пойти на панель. Собственно, это была на панель, но особой разницы я тут не вижу. В кругу литераторов этот заработок называется «литрабством», и ни один знакомый мне литератор не избежал этой страшной участи.   Необходимо отметить немаловажное обстоятельство: дело происходило в советском Узбекистане, в период наивысшего расцвета «национальной по форме».  На узбекскую литературу работали три-четыре человека .Эти семижильные рабочие лошади обслуживали легион литературных аксакалов. Изрядную часть узбекской прозы писала, извините, я. На одном из литературных семинаров ко мне подвалил зыбкой походкой подвыпивший классик, и в порыве откровенности пожаловался, что переводчики не доносят его стихов до читателей. Плохо переводят, сволочи. Поэтому он сам написал стих. По-русски. -Читай! – предложила я заинтересованно. Классик сфокусировал взгляд и профессионально выпевая строчки, разрубая рукою в воздухе размер, продекламировал: Ти - любов моя, ти - свет моя! Я хочу с тобой бит, я хочу с тобой жит! Речах несмелая, ласках умелая, Походка нешумная...умная-умная! Я хочу с тобой бит, я хочу с тобой жит. Ти -любов моя, ти - свет моя... -Замечательно! – похвалила я. – Публикуй. Но классик, видимо, почуял недоброе в моей усмехающейся физиономии. -Нет, Динкя-хон! – он схватил меня за рукав. - Ти правда скажи, ти чесна скажи: недостаткя есть? -Есть один недостаток, – сказала я честно: - По-русски «в ласках умелая» называется «б...ь». -Какой сложни русски язык! – схватился он за голову. Эта невинная шалость не прошла для меня даром. Через несколько дней меня вызвал к себе секретарь Союза писателей, выдающийся классик узбекской литературы, хотя и неграмотный человек. Когда-то в далекой молодости он выпасал скот на пастбищах в горах Чимгана и недурно играл на рубабе, даже получил приз на районном конкурсе народных дарований. Собственно, с этого конкурса все и началось, а закончилось шестнадцатитомным собранием сочинений в тисненом золотом переплете. В кабинете секретаря союза сидел также мой давешний классик. На столе лежала пухлая папка, при виде которой я насторожилась. -Ми силедим за тивой творчества, - начал бывший пастух с улыбкой визиря. - Решений ест: поручений тебе дат. Балшой роман ест, видающийся. Мне страшно не хотелось приниматься за строительство очередной египетской пирамиды. -Большой рахмат, Сагдулла-ака, - сказала я. – Большой, большой рахмат...Очень горда таким важным поручением...Хотя, совсем болею, вот...Печень... почки... Легкие... Желудок... -Путевкя санаторий дадим! – перебил меня секретарь союза. – Бери рукопис. Лечис, перводи. -Желчный пузырь, - пробовала сопротивляться я, - прямая кишка, предстательная же... -Э! Лючши санаторий поедешь! – поморщился секретарь союза. – Дыва месяс - должен перевести...Вот Абидулла тебя вибрал, хароший характеристик имеешь, зачем много говоришь, а?.. Абидулла, трезвый на сей раз, курил дорогие импортные сигареты и важно кивал. Он приходился зятем секретарю союза. -К сожалению, Сагдулла-ака... -Э, слюшай! – улыбка доброго визиря спала с лица секретаря союза. – Ти - пирозаик, да? Кинига свой хочеш издават, да? Союз писателей туда-сюда поступат, литфонд-митфонд член имет, а? Зачем отношений портиш? Болшой советский литература надо вместы делат! Он сделал отсылающий жест кистью руки, подобно тому, как восточный владыка дает знак телохранителям уволочь жертву. Абидулла подскочил, вложил папку в мои слабеющие руки и поволок меня из кабинета, на ходу приговаривая: -Динкя-хон, ти старасса, красива пиши. Я за эта роман государственный премий получу в област литература! Он впихнул меня в такси, сунул водителю трешку и помахал рукой: -Денги мал-мал получишь, Союз писателей принимат буду, благодарныст буду делат. Пиши! Тут же, в такси, развязав тесемочки папки, я пробежала глазами первую страницу подстрочника: «Солнце взошло на лазурный небо, Зулфия встал в огороде редиска копать, его девичье сердце трепещет от любви...» Я читала и постепенно успокаивалась. Все это было привычным и нестрашным, переводилось с закрытыми глазами и левой ногою. То есть предыдущий абзац в моем окончательном переводе выглядел бы примерно так: «Едва солнце тронуло рассветную гладь неба, Зульфия открыла глаза с тревожно бьющимся сердцем - сегодня решалась ее судьба...» - ну и прочая бодяга на протяжении четырехсот страниц. «Да ладно, - подумала я, - в конце концов, подзаработаю. Ну, Зульфия, ну,  копает редиску! Да черт с ней, пусть копает на государственную премию, мир от этого не перевернется!» Я листнула подстрочник дальше страниц на тридцать и насторожилась – у колхозной героини Зульфии появилась откуда-то русская шаль с кистями и вышитые туфельки, хотя по социальному статусу и погодным условиям ей полагалось шастать в калошах на босу ногу. Заподозрив нехорошее, я стала листать подряд, и – волосы зашевелились на моей голове: посреди нормального подстрочечного бреда перед моими глазами поплыли вдруг целые страницы прекрасной русской прозы, мучительно знакомой по стилю! Дома я немедленно позвонила приятелю-филологу, человеку образованному, умному и циничному, и в смятении скороговоркой выложила ситуацию. Он помолчал, похмыкал. -Как ты думаешь, по стилю что это? -Середина девятнадцатого. Может, Погорельский может, Лермонтов. -Прочти-ка пару абзацев! Я прочла то место, где колхозная героиня Зульфия на страстном свидании за гумном изъяснялась герою на пленительном литературном языке. -Стоп, все ясно! – сказал мой образованный приятель-филолог.- Это Лермонтов, «Вадим», неоконченная проза. Твой Абидулла драл с него целыми страницами, как сукин сын... - он тяжело вздохнул и проговорил: - Ну, что ж...так нам и надо. Будешь переводить. -Я?! Переводить?! Да что ты несешь! Да я устрою ему грандиозный литературный скандал, его вышвырнут из Союза писателей! Мой приятель сказал жалеючи: -Дура, вышвырнут – причем отовсюду – тебя. Тебя, понимаешь? Из квартиры, из поликлиники, из химчистки, из общества Красного Креста и защиты животных...из жизни!..Убогая, ты не представляешь, с кем имеешь дело... -Как же мне быть? – упавшим голосом спросила я. -Переводить. -Кого?! Лермонтова?! -Его, родимого. -Ты с ума сошел...С какого на какой? -С русского на советский, – жестко проговорил мой умный приятель и повесил трубку. Горе объяло мою душу. Дней пять я не могла приняться за дело, все крутилась вокруг проклятой стопки листов. Наконец, задушив в себе брезгливость и чувство человеческого достоинства, принялась за это грязное дело. Немыслимые трудности встали на моем пути. В сюжете романа следовало объединить восстание крестьян против зверя-помещика, под предводительством бывшего Вадима, а ныне возлюбленного Зульфии, Ахмеда, и колхозное собрание, где Зульфию премировали телевизором как лучшего бригадира овощеводческой бригады. К тому же дура Зульфия называла Ахмеда «сударь мой», крестила его к месту и не к месту и, как истинно правоверная мусульманка, восклицала то и дело: «Господи Иисусе!», а на другой странице кричала посреди дивной лермонтовской прозы: «Вай-дод! Он приподнял край чадры и увидел мое лицо!» Днем я, как зловещий хирург, закатав рукава, проделывала над недоношенной Зульфией ряд тончайших пластических операций, а ночью...ночью меня навещал неумолимый Михаил Юрьевич и тяжело смотрел в мою озябшую душонку печальными черными глазами. Наконец я поставила точку. Честь Зульфии была спасена, зато моя тихо подвывала, как ошпаренная кошка. Мой приятель-филолог прочел этот бесстыдный опус, похмыкал и посоветовал: -Закончи фразой «занималась заря!» -Пошел к черту! -Почему? – удивился он. - Так даже интересней. Все равно ведь получишь за этот роман государственную премию. Он посмотрел на меня внимательно, и, вероятно, мой несчастный вид разжалобил его по-настоящему. -Слушай, – сказал он, - не бери денег за эту срамоту. Тебе сразу полегчает. И вообще – смойся куда-нибудь месяца на два. Отдохни. Готов одолжить пару сотен. Отдашь, когда сможешь. Это был хороший совет хорошего друга. Я так и сделала. Рукопись романа послала в Союз писателей ценной бандеролью, и уже через три дня мы с сыном шлепали босиком по песчаному берегу Иссык-Куля, красивейшего из озер в мире. А вскоре начался тот самый Большой «перевертуц», который в стране еще называли «перестройкой», в результате которого все выдающиеся аксакалы из одного узбекского клана вынуждены были уступить места аксакалам из другого влиятельного клана. Так что наш с Лермонтовым роман не успел получить государственную премию и даже, к моему огромному облегчению, не успел выйти в свет.  Какая там премия, когда выяснилось, что бывший секретарь Союза писателей, выдающийся классик узбекской литературы и тесть моего Абидуллы, многие годы возглавлял крупнейшую скотоводческую мафию, перегонявшую баранов в Китай. То есть до известной степени не порвал со своей первой профессией. Но это совсем, совсем уже другая история. Будет время – расскажу. - See more at: http://russian-bazaar.com/ru/content/5710.htm#sthash.G0NiBVts.dpuf 
Источник: http://newrezume.org/news/2018-05-21-13899?utm_source=copypast

Как Морис Коэн ходил в Майкрософт

Билл Гейтс объявил об огромном конкурсе на вакантное место генерального директора Майкрософта – Европа. Было приглашено 5000 человек, собравшихся в огромном зале, среди которых был Морис Коэн, сефардский еврей, проживающий в Париже. Билл Гейтс, сердечно поблагодарил присутствующих и попросил всех тех, не умеющих пользоваться языком JAVA выйти. 2000 человек покинули зал. Морис Коэн подумал, хоть

Читать далее: https://isralove.org/load/1-1-0-162?utm_source=copy

Стихотворный поединок:  мужчины и женщины.

                            
                                 Игорь Иртеньев


                  Женщины носят чулки и колготки,
                  И равнодушны к вопросам культуры.
                  Двадцать процентов из них – идиотки,
                  Тридцать процентов – набитые дуры.
                  Сорок процентов из них – психопатки,
                  В сумме нам это дает девяносто.
                  Десять процентов имеем в остатке,
                  Да и из этих-то выбрать непросто.

                             Тамара Панферова (ответ Иртеньеву)


                     Носят мужчины усы и бородки,
                     И обсуждают проблемы любые.
                     Двадцать процентов из них - голубые.
                     Сорок процентов - любители водки.
                     Тридцать процентов из них - импотенты,
                     У десяти - с головой не в порядке.
                     В сумме нам это дает сто процентов,
                     И ничего не имеем в остатке.


                                 Константин Эрнст (ответ Иртеньеву и Панферовой)

                      Сорок процентов из тех, что в колготках
                      Неравнодушны к любителям водки.
                      Любят порой голубых психопатки.
                      Правда, у них с головой не в порядке.
                      Дуры всегда импотентов жалели,
                      А идиоток придурки хотели.
                      В сумме, конечно же, нас - сто процентов:
                      Дур, идиоток, козлов, импотентов...

                                        Виктор Бичев - ответ всем троим:

                      Сорок процентов из женщин артистки.
                      С ними иметь надо крепкие нервы.
                      Десять процентов из них феминистки,
                      А половина - обычные стервы.
                      Что ж предпринять мужикам при бородках,
                      Если проценты тут вышли такие?
                      Что-то из двух: иль довериться водке,
                      Или всем скопом пойти в голубые!

                                          Паша Максимов  - Иртеньеву и всем...


                         Десять процентов? Казалось бы много,
                         Но не становится проще задача.
                         То постоянно глядят на другого,
                         То в голове у них только лишь дача.
                          Курят и пьют, и ругаются матом.
                          В сланцах готовы прийти на свиданье.
                          Чтобы потом не прослыть психопатом,
                          Лучше им сразу сказать "До свиданья!"


            А дальше началась вообще вакханалия.
Интересное в этом, кто заварил всю эту кашу ...
Если Игорь Иртеньев давно известен своими ироническими стихами, а
Константин Эрнст вообще фигура знаменитая, то Тамару Панферову
пришлось долго искать.
                           И - нашли!!!
Результат оказался совершенно неожиданным:
Панферова Тамара Рамитовна, врач-рентгенолог Научно-исследовательского
института детской онкологии и гематологии Онкоцентра РАМН (Москва,Каширское шоссе)
                           Браво, Тамара Рамитовна!!!

                              Заключительный аккорд!

            Ирина Чужина. Попытка к примирению


                  Конфликт тут возник, не могу не вмешаться,
                  быть может, не нужно злословить и драться,
                  можно конечно делить на проценты,
                  не однозначны сей басни клиенты.

                   Дамам разденем чулки и колготки,
                   сбреем мужчинам усы и бородки,
                   водку заменим на сок с минералкой,
                   срочно займёмся телесной закалкой.

                    Выведем всех на просторы земные,
                    выветрит ветер проблемы любые,
                    у импотентов всё станет на место
                    и психопаток убавится резко.

                    Дур просветят голубые ребятки,
                    у этих всегда с интеллектом в порядке,
                    всех алкоголиков выдадим стервам,
                    клин клином пробить, а нервы по нервам.

                    Диагноз непросто поставить в угаре,
                    положим конец разно половой сваре,
                    ведь все мы в итоге блуждаем по кругу,
                    а ВЫВОД ОДИН: Нам не жить друг без друга.

Веселый рассказ «Невеста для полковника

Самым тяжелым делом для уезжающих в Израиль было исключение из партии. Моя мама может вам об этом рассказать. Ее исключали в шесть приемов. Но папа — папе повезло. Ему не надо было исключаться из партии, потому что его оттуда уже исключили. И дважды. И совсем не из-за Израиля — еще даже и Израиля не было, — а за обрезание своего старшего сына. А второй раз — за анекдот о Дзержинском, которого тоже,

Читать далее: https://isralove.org/load/1-1-0-2582?utm_source=copy

Письмо отцу

Отец заходит в комнату сына. Кровать застелена. Чисто и убрано, все лежит на своих местах. На столе письмо, подписано: "Папе".

Полный мрачных предчуствий, дрожащими руками он открывает конверт.

Дорогой папа!

С тяжелым сердцем и глубоким сожалением пишу тебе. Я познакомился с новой девушкой, мы вынуждены покинуть дом до вашего с мамой прихода, чтобы избежать сцен.

Мне так хорошо со Стасей, я очень ее люблю.

Но я знаю, ты не сможешь ее принять, из-за всего этого пирсинга, татуировок, кожаных брюк и того, что она твоя ровесница.

Стася сказала, мы будем очень счастливы вместе.

Дело не только в любви. Папа, она беременна.

У нее есть старенький трейлер в лесу и запас растопки на целую зиму. Мы мечтаем обзавестись множеством ребятишек.

Стася открыла мне глаза. Оказывается, марихуана совершенно безвредна. Мы будем сами ее выращивать, и обменивать у соседей на кокаин и экстази.

Стася состоит в секте и очень религиозна. Мы будем молиться о чуде, чтобы Господь излечил ее от СПИДА. Она этого заслуживает.

Не волнуйся, пап. Мне уже 15, и я смогу позаботиться о себе.

Когда-нибудь, уверен, мы встретимся снова, и ты сможешь увидеть внуков.

С любовью,
твой сын Джон.

П.С. Папа, это все неправда. Я через дорогу, у друга. Просто хотел напомнить, есть вещи пострашнее, чем табель, который ты найдешь в верхнем ящике стола. Позвони, когда можно будет без опаски вернуться домой.


https://www.yaplakal.com/forum3/topic1933470.html

Как поступали в институты Кацманы, Лоцманы и Шварцманы!

https://www.e-reading.club/chapter.php/1016844/2/Shargorodskie_-_Skazka_Gocci.html

Красный борщ

Фирочке Хаймович таки очень сильно повезло. Вы будете смеяться, но она наконец вышла замуж. Нет, сначала ей, конечно не то чтобы не везло, сначала Фирочку Хаймович никто за невесту не считал. Когда выдавали замуж ее двоюродную сестру Хасю и пришло время бросать букет невесты, Фирочка даже не подняла свой тухес от стула и продолжала кушать куриную ножку.
— Ай, я вас умоляю, мне почти сорок и за всё это время если мужчины и смотрели на меня, то только за спросить сколько стоит эти биточки.
Фирочка работала в столовой камвольной фабрики и таки знала за биточки всё включая цену.
Фирочка жила со своей мамой Броней Яковлевной и швейной машинкой, которая все равно не работала. Хотя Броня Яковлевна тоже не работала. Из работающих во всей квартире была только Фирочка.
И все бы продолжалось так, как оно есть, если бы Фирочке не повезло.
И ей таки таки так повезло, что все не понимали как. Фирочка вышла замуж не за какого-то гоцн-поцн с рынка, а за настоящего доктора в белом халате и золотом пенсне. Доктора звали Самуил Абрамович Шварц, но Фирочка звала его Муля и он откликался.
За этим доктором до Фирички целых пять лет охотились все более или менее приличные незамужние невесты и даже Роза Шуйт вздыхала о нем высокой грудью, а Розе Шуйт таки есть чем вздыхать, чтоб вы себе там не думали.
Одним словом пока все портили себе нервы и хотели сделать себе личную жизнь, эту жизнь сделала себе Фирочка Хаймович, невысокая полная девушка тридцати семи лет с незавидной жилплощадью и двумя табуретками имущества. И кто бы мог подумать!
Вы меня конечно спросите, как эта самая Фирочка смогла сделать всем больную голову, а себе семейную радость? Так я вам отвечу, как Фирочка смогла сделать всем беременную голову, а себе семейную радость. Я вам, конечно же, отвечу. И я знаю, что я вам отвечу правду, а вы можете думать себе что хочите.
Однажды доктор Шварц зашел к Фирочке по поводу сердца. Не ее сердца, а сердца Брони Яковлевны, ее мамы, которая не работала, как и их швейная машинка. У мамы немного схватило сердце, а доктор Шварц пришел ее лечить по линии горполиклиники. Но получилось, что он пришел за мамино сердце, а получил Фирочкино. Когда доктор Шварц зашел с жары потный, как портовой грузчик, снял свою белую шляпу и выписал маме валокордин, Фирочка предложила ему холодный красный борщ, которые вы все называете свекольник, и за это название моя бабушка побила бы вас вениками и не давала бы плакать.
Но если вы хотите так его называть, делайте что хочите, можно подумать мне есть за это дело.
Так вот, Фирочка накормила красным борщом доктора. И доктор понял, что это то, что он искал всю свою докторскую жизнь. В смысле это холодный красный борщ и Фирочка. И когда он вытер рот салфеткой, он захотел жениться на Фирочке и стал ходить к ней с цветами и крепдешиновыми платьями в подарок.
Фирочка не то, чтобы ломалась, в ее возрасте это смешнее цирка, поэтому согласилась и теперь ей завидует даже Роза Шуйт, не смотря на объемы и томные вздохи.
Ну, так вы хочите узнать что за такой красный борщ давала Фирочка доктору? ну, так я вам расскажу. Можете тоже приготовить и сделать себе счастливую жизнь, главное будьте здоровы и вовремя кушайте.
Вам нужна ботва. Берете буряк, отрезаете ботву и она у вас есть. Положите ее в сторону, а сами помойте под проточной водой сам буряк, поставьте вариться в каструльке. Когда сварится, очистите от кожуры и натрите на терке. Главное не выливайте отвар, надо процедить его через марлю и пусть себе остывает молча.
Пока вы трете свеклу, сварите яйца в крутую. Потом очистите и нарежьте кубиками.
Промываем и нарезаем перышками ботву, которая до этого была в стороне.
нарезаем свежие огурцы, зеленый лук и укроп.
Когда таки все уже готово, смешиваем все это вместе: свеклу, яйца, зелень, ботву, огурцы. Солим, перчим, не стесняемся.
Потом все проще некуда. Положили ложкой по тарелкам получившееся и залили холодным отваром, в который предварительно выжали лимон.
Кладем в каждую тарелочку сметанку, нарезаем черный хлебушек и ждем подходящего доктора, чтобы осчастливить его этим вот покушать и личной жизнью. И чтоб вы мне были здоровы.

https://a-gutin.ru/?p=501#more-501

Боря,мне очень понравился сайт. Большое спасибо.
Правда мата многовато, но ,как говорится, из песни слов
Не выкинешь!

Пушкин на теперешнем наречии 

 

 .. Родившись на брегу Невы,
Онегин был кумир братвы ..
 Он бабки получил от дяди,
 Понятно - водка, карты, бл….
 И веселились бы не слабо,
Когда бы, как всегда, не баба.


 У Вовки Ленского был глюк,
 Что его телку клеит друг ..
Вовану б Женьке дать по роже,
 Да западло, понты дороже..
 Вован сказал: - Сошли с базара,
 Наш спор решат лишь два "макара".
 (У предков эта канитель
 Именовалася дуэль,


 Теперь их нам уж не понять,
 Не легче ль киллеров нанять?).
 И вот друзья, назначив стрелку,
 Вдвоем пришли на перестрелку.
 Онегин бухнул из ствола,
 И... Ленский помер, все дела.
 Да, там еще была Татьяна,
 Но с ней любовного романа


> Онегин так и не завел,
> Ее один козел увел.
> Онегин к ней пришел потом,
> Весь на понтах, в цепи с крестом..
> Крутой, как берег Иртыша,
> Но ей важней была душа..
> Обломом кончился разбор
> И он уехал за бугор!
> 
> _____________________
> 
> 
> У лукоморья новый русский,
> Златая цепь на русском том,
> Пиджак малиновый французский,
> И телефон мобильный в нем;
> А в "Мерседесе" телик "Сони",


> В "Фольксвагене-пассат" - второй…
> Там чудеса: там вор в законе
> Живет на воле, как герой;
> Там на невиданных тусовках
> Следы невыданных зарплат;
> Красотка там в одних кроссовках
> Свой демонстрирует фасад ;
> Там стадионы шмоток полны,


> Там на заре прихлынут волны
> Торговцев темных и лихих,
> И взвод омоновцев проворных,
> С оружием и в масках черных,
> Укладывает наземь их.
> Tам рэкетир, лишенный дани,
> Пленяет хитрого дельца;
> Там бизнесмен с министром в бане


> По воле крестного отца
> Доводят сделку до конца;
> Путана там подстилкой служит,
> А бравый мент бомжа утюжит;
> Там киллер, что не лыком шит,
> Средь бела дня свой суд вершит.
> Там склад горит, там взрыв как жахнет!
> Там русский дух... там Русью пахнет!

 Переслал: Semion Levin
 Resume.Ru,

ПАПУ НУЖНО СЛУШАТЬСЯ

Слушайся папу, и все будет хорошо!

Когда я в 74-м году приехал в Америку, бензин стоил 46 центов за галлон, а за свою первую машину я заплатил 25 долларов.


Это был огромный «Форд-Универсал», который прошел сто тысяч миль, но заводился с полуоборота и возил меня всюду, куда надо. Его единственным недостатком были ржавые дыры на крыльях, но мне было на них наплевать, поскольку я не собирался приезжать на нем на прием в Белый дом. А с дырами было даже веселее, потому что при езде они пели на разные голоса, чаще всего песни Новикова на слова Ошанина.

Мой «форд» честно прослужил мне целый год, а однажды спас мою жизнь. Я проезжал на нем по чудной улице в Шейкер-Хайтсе в Огайо, когда он вдруг остановился. И сколько я ни заводил стартер, сколько ни давил газ, он не хотел двигаться. Я вышел, чтобы открыть капот и посмотреть, что там случилось. Но в это время заднее колесо отвалилось и покатилось по улице. И второе тоже отвалилось и поехало в другую сторону. Поскольку время было рабочее и на улице никого не было, я так и остался один с разинутым ртом, глядя на уехавшие от меня колеса. Это втулки сломались от старости. Я поцеловал мой «форд» в ветровое стекло и тепло с ним простился. Потому что все могло быть по-другому: эти колеса могли отвалиться на хайвее, при скорости 60 миль в час, и тогда полиция долго собирала бы мои кости, остановив все движение, а ведь людям надо как-то попасть домой. А тут чьи-то кости, черт бы их побрал!

Но машина моя рассудила иначе и сначала остановилась, а потом уж растеряла свои колеса. Надо добавить, что она остановилась у телефона-автомата. Я подумал: к чему бы это? По телефонной книге я нашел автомобильную свалку и попросил ее хозяина убрать мой мусор с дороги. Приехал грузовичок с краном, мою бедняжку погрузили, шофер выдал мне 25 долларов и увез обесколесенный «форд» на кладбище. Так что выходит, что я год прокатался бесплатно, оправдав вложенный мною капитал.

Но эта история все-таки запала мне в душу, и когда приехал из России мой папа, я не решился купить ему машину. Во-первых, папе было 70 лет, во-вторых, он никогда до этого не водил машину, в-третьих, папа не умел читать по-английски и мог принять знак «стоп» за «давай скорей». Поскольку я не мог научить папу и вождению, и английскому языку и не мог сбавить ему годы, я сказал, что машину ему не куплю. Папа с брезгливостью на меня посмотрел и сказал, что видеть меня – преступление, а слышать – наказание. Что не для того он уехал из России, чтобы не насладиться благами свободы. А свобода, сказал папа, это машина. И ты увидишь, неблагодарный ребенок, как я научусь водить машину! И без твоей помощи. Плевать я на нее хотел! Ишь ты, какой умный! Сам будет кататься, а старый папа должен ходить пешком!

– Папа, – сказал я, – мне сорок лет. Прежде чем сдать экзамен, я проездил и проучился сорок часов. Тебе семьдесят лет, ты должен учиться семьдесят часов. Кто с тобой будет возиться семьдесят часов?

– Я не тороплюсь, – сказал папа, – у меня есть время. Это у тебя нет времени для папы. Вырастили их на свою голову. И мне не нужна твоя машина. Сам куплю. Почем тут машины?


 Я сказал.

– И ты пожалел 25 долларов для родного отца? – грозно спросил папа. – Я когда-нибудь жалел для тебя 25 рублей на твои паршивые пьянки и на твоих паршивых девчонок?

– Папа, – сказал я, – как тебе не стыдно! При чем тут деньги! Я просто боюсь за тебя. Я же спать не буду, зная, что ты ведешь машину.

– А я сплю, зная, что ты водишь машину? Я тоже не сплю. Так ты хоть будешь знать, что такое волнение. А то хочешь прожить как колобок, ни о чем не беспокоясь.

И папа стал потихоньку учиться. Он находил американских старичков, которым нечего было делать, и они с удовольствием учили папу премудрости езды. Заодно они учили его читать названия улиц и автомобильные знаки. Разговаривали они на идиш, что было для меня совершенным сюрпризом: я не знал, что папа знает идиш.

– Я не говорил на идиш пятьдесят лет! – гордо говорил папа. – При советской власти это было неприлично. Но здесь это вполне прилично, и я сразу все вспомнил!

И в один прекрасный день папа выехал на улицу! Он свернул за угол на машине, которую я ему все-таки купил, и пропал! Конечно, машины за 25 долларов тогда уже не продавались, поэтому я купил ему огромный кадиллак за 50 долларов. (Если бы вы догадались уехать из России так же давно, как я, то тоже могли бы тогда купить машину за эти деньги, а не говорили бы: «Ну что он сочиняет? Где это видано: кадиллак за 50 долларов?» Видано, видано, ничего я не сочиняю. Конечно, сочиняю тоже, но не в этом месте.)

Итак, папа пропал! Я думал, что он вот-вот появится из-за угла, а его все не было! Тогда я сел в свою машину и поехал искать папу.  На душе у меня скребли кошки, я все помнил те мои колеса, уехавшие в разные стороны.

И тут в торговом центре за углом я увидел папу! Он с недоумением рассматривал тикет, который ему дал полицейский.

– В чем дело? – спросил папа сердито. – Почему он мне это выдал? Я ехал очень красиво, медленно, остановился у светофора, потому что был красный свет, въехал на стоянку и поставил машину вот сюда, где никого не было… Что, этот кап – хулиган, антисемит? Я так красиво ехал!

– Знаешь, почему здесь пусто? – спросил я. – Потому что здесь нельзя стоять. Ты поставил машину прямо у гидранта! Тут даже все закрашено белыми полосами и написано: «Нельзя останавливаться никогда!» Что же ты встал?

– Откуда я знал, что это гидрант? И что такое гидрант? – сказал папа. – Я думал, это столбик.

– Теперь будешь платить за «столбик» 25 долларов.

– Двадцать пять? Никогда! Я пойду в суд! – папа был вне себя.

И папа пошел в суд. В качестве переводчика он взял с собой моего сына. Этот восьмилетний хулиган говорил по-английски лучше всех нас, конечно, да и по-русски тоже.

Судья выслушал моего сына, рассказавшего о том, что дедушка не знал, что это гидрант, и остановился не у самого гидранта, а чуть-чуть подальше гидранта, хотя гидрант был совсем не похож на гидрант, а на столбик, да и пожара все равно не было, так что дедушка никому не мешал, но если бы вдруг приехали пожарные, то дедушка обязательно уехал бы с этого места, чтобы не мешать им тушить пожар. И пусть поэтому судья отменит штраф. Потому что понаставили всюду гидрантов, машину негде из-за них поставить.

Судья выслушал перевод моего сына и спросил, есть ли у его дедушки 25 долларов.

Сын перевел. Дедушка рассердился.

– Что он, с ума сошел? Откуда у меня 25 долларов?

– Ты что, с ума сошел? – спросил мой сын у судьи по-английски. – Откуда у моего дедушки 25 долларов?

– А 20 долларов у него есть? – спросил совсем не обидевшийся судья.

– И 20 у него нет, – сказал сынок, не дожидаясь объяснений дедушки. – Вы же видите, что он старичок из России. И не для того он сюда приехал, чтобы платить штрафы. Он их достаточно платил в Москве.

– А пять долларов у него есть? – не унимался судья.

Папа пожевал губами и сказал, что пять долларов у него, вероятно, есть.

Мой сын пошел в кассу платить штраф, а судья подошел к папе и сказал ему на идиш:

– Поздравляю вас с Пасхой. И в следующий раз будьте осторожнее.

Папа так смутился, что готов был тут же доплатить сэкономленную им двадцатку. Но судья сказал:

– Не надо нам вашей двадцатки. Нам важно, что вы приехали к нам в Америку и привезли свою семью. И мой отец сделал когда-то так же. И может быть, ваш хулиганистый внук будет в один прекрасный день сидеть за моим столом и судить следующего дедушку из России, не могущего отличить гидрант от столбика. И приходите ко мне в гости на Пасху, потому что для меня это будет большая честь.

И мой папа победоносно посмотрел на меня и сказал:

– Вот видишь, шлимазл, а если бы я не научился тогда водить машину, были бы у меня такие изумительные и важные друзья? Слушайся папу, и все будет хорошо.

И теперь я стараюсь внушить эту мысль моему сыну.

Но ничего из этого не получается.

Лекция в медицинском институте.

Студенты в аудитории.  Входит профессор, встаёт за кафедру, достаёт из портфеля бумаги и начинает:
- Знаете, коллеги, перед тем, как начать лекцию, расскажу вам случай из моей студенческой молодости...
Студенты заинтересованно притихли.

- Так вот, - продолжил профессор. - В те годы я ухаживал за одной очень красивой девушкой.  И всё шло к тому, что наши отношения должны были перейти в решающую физиологическую стадию.  Но тут внезапно за ней стал ухаживать мой лучший друг.  Он был красавцем и эрудитом, с отличным чувством юмора и большим запасом анекдотов на все случаи жизни.  К тому же он одевался в дефицитные по тем временам вещи...

В результате решающая физиологическая стадия с этой красивой девушкой случилась не у меня, а у моего друга...
И я остался с носом...
При этих словах профессор поправил на своём большом носу массивные очки.  По рядам студентов прошелестел тихий смех...
- Да, да, мои юные друзья.  Я остался с носом... А мой друг - без носа...

Тема сегодняшней лекции - сифилис.

Reźume.ru

>
> Вчера с мадам одной гуляли,
> Бродячий пес напал на нас,
> Я убежал от этой твари,
> Увы, собака не спаслась.
>
>
>
> Огромный сизый нос достался
> Мне по наследству от отца,
> А брату маленький убогий
> Смешной коттедж в геленджике.
>
>
>
> Просрали матушку Россию! -
> Вздохнул печально Михалков.
> Скупая чёрная икринка
> С усов упала в соболя.
>
>
>
>
> Он предложил ей руку с сердцем.
> Теперь он слышит двадцать лет,
> Что он безрукий, бессердечный,
> Верни мне молодость, козёл!
>
>
>
> Бывало пашешь в переходе
> Весь день с протянутой рукой,
> А в это время хулиганы
> Гвоздём царапают твой джип.
>
>
>
> А помнишь наш медовый месяц:
> Я был неопытен в любви,
> Ты тоже первый раз несмело
> Сверлила дырочку в мозгу.
>
>
>
> Мы с понедельника решили
> Составить список мудаков.
> К среде мы сами были в списке,
> К субботе в списке были все.
>
>
>
> Семён уехал в Монте-Карло,
> Олег уехал на Бали,
> А их бухгалтер уезжает
> На восемь лет под Воркуту.
>
>
>
> Лежу и слышу, как на кухне
> Потенциальная жена
> С возможной тёщей делят шкуру
> Почти убитого меня.
>
>
>
> Вчера мужчину отловила,
> Держу в квартире взаперти,
> А он не хочет размножаться
> И постоянно просит есть.
>
>
>
> Зайдешь к хорошим добрым людям,
> У них уютно, кофе чай,
> Зайдешь к плохим — у них веселье:
> Девчонки, водка, холодец.
>
>
>
> Заместа новава айфона
> Любимый падарил славарь
> С какимта видима намёком
> Но я нипоняла с каким.
>
>
>
> Ведь даже у красивых женщин
> Есть некрасивые места,
> Которые у некрасивых
> Вполне быть могут ничего.
>
>
>
> Большую партию гашиша
> Вчера накрыли в Астане.
> Вот и прекрасно, что накрыли,
> И молодцы, а то вдруг дождь.
>
>
>
> Когда готовить не умеешь,
> А муж опрятен, весел, сыт,
> Узнай, где кормится, скотина,
> Рецепты все перепиши.
>
>
>
> Я депутат, служу народу,
> Четыре дачи, пять авто,
> Коль у слуги такие цацки,
> Прикиньте, как живет народ!

https://mom.life/post/5c6ee5f29fdd003804575baa-vchera-s-madam-odnoj-gulyalibro

«Тайна Великого блюда. Макароны по-флотски»

https://www.liveinternet.ru/users/3166127/post461366254/

Кухняя еврейского местечка, которого больше нет

Вы знаете Беню Шойхеса? Нет, ну вы должны знать Беню Шойхеса. Его покойный папа, дай ему бог здоровья, был еще тем фармазоном, так красиво торговал старой посудой, что наторговал Бене на учиться дантистом. И Беня таки выучился и теперь имеет хороший шахер-махер на керамических коронках. Так вот этот самый Беня женился на Софочке Зускинд и они имели шикарный променад в Европу. Ну, так пусть у них все будет

Читать далее: https://isralove.org/load/1-1-0-2728?utm_source=copy

Улыбнитесь,господа, улыбнитесь! 

 

Впервые я обратил внимание на вопросы перевода, когда ехал на автобусе по Европе. Польскую границу мы пересекли поздним вечером. А "магазин" по-польски - "склеп". И вот едем мы, кругом темнота, и через каждые сто метров вывески - "склеп, склеп, склеп", горящие ярким красным неоновым светом да ещё и на латинице! Жуть! Так и кажется, что сейчас дорогу перекроет отряд бешенных вампиров.


На следующий день мы попали в Чехию. Дорожные знаки. А на них почему-то постоянно - "позор!" "Позор - выезд с будовы!", "Позор - 90км!" и даже "Позор - милиция воруе!" Надо же, как откровенны чешские власти... А оказалось, что "позор" - это просто "внимание", а "воруе" - "предупреждает". Учителя были в Чехии не в первый раз и всё это нам перевели. В городе на витрине большого магазина - огромный красный плакат с надписью: "Позор налево - 70%". Мы думаем: "Почему - налево? Слева ведь ничего нет позорного!" Но учителя объяснили - "налево" - это "скидка". На закрытой кабинке туалета: "Позор мимо!"(Осторожно, не работает.) Удивительный чешский язык! На двери макдональдса вместо надписи "От себя" - "Там", а "К себе" - "Сям". И это не "сранда", то есть - не шутка. Это так и есть.

Но когда мы зашли в макдональдс... На барной стойке сверху надпись: "Очерственно смердячие потравки!!!" Мы ржали над этим полчаса, пока нам не объяснили, что это значит: "Очень хорошо пахнущие вкусные блюда", а "потравки" - это "пища", "блюда".

Покупали кока-колу, практически во всех магазинах красуется слоган: "Кока-кола. Доконали тварь!" (Совершенное творение.) Интересно, что за тварь и как её доконали этим напитком?
>
Знаете, откуда появилось в русском языке слово "падла"? Так часто русские женщины говорят о мужчинах... А это и есть "мужчина". По-чешски. Мужчины более великодушны. У нас ведь не называют женщин пирделками! А ведь по-чешски женщина именно "пирделка"!
>
Мы гуляем по городу, проходим Карлов мост... Кстати, знаете, как по-чешски будет "лодка"? Плавидло! А весло - "быдло"! Так что мы видим много падлов с быдлами на плавидлах, которые везут горы завазадла (багажа).
>
Над дверями увеселительных заведений надписи: "Девки даром!" (Девушки заходят бесплатно.)
>
На память о Праге наши девочки купили вонявки. Нет, это не что-то из магазина приколов. Это самые обыкновенные духи. Потому что по-чешски "вонять" - это "пахнуть", а "пахнуть" - "вонять". Да, кстати, если Вам говорят, что Вы сегодня ужасно выглядите, это похвала, - "ужасный" значит "прекрасный". В магазинчике на заправке продаются конфеты - "козописи", а колбаса называется "клобаса". А ещё в магазинах продают поганку и окурки (огурцы и гречку). И кладётся всё это в ташки (сумки). А потом ташкаешь-ташкаешь эти ташки.. Всюду, где стоят трансформаторы - таблички "метро 230В", хотя никакого метро в Праге нет. Оказывается, что "метро" - это "напряжение".
>
Хорошо, что за всё время пребывания в Чехии нам не понадобилась "захранка", или "похотовост" (два названия скорой помощи).
>
В Сербии "понос" - это "слава", а то, о чём вы подумали, у них называется - "пролив". Лет 30 назад наверняка висели плакаты типа: "Партия - наш понос!"
>
Клубника носит скромное название "ягода". А ягодица - совсем не то, что у нас, а "скула", "щека". Представляете: "Он поцеловал её в ягодицу".
>
В Словакии дорожный знак - "Позор, школа!"
>
В Болгарии "яйца на очи" - не яичная маска, положенная на глаза, а яичница-глазунья. Мятная настойка - "Мента пещера" А "цаца" - жареная мелкая рыбка.
>
Рубашка мужская по-болгарски - "Мъжки потник".
>
На трансформаторах - таблички: "Не пипай! Опасно за живота!" (Не трогай, опасно для жизни!). Кстати, то, на чём вы находитесь, по-болгарски называется "уеб-сайт" (веб-сайт).
>
Впрочем, зачем ехать так далеко? Братская Беларусь. Прививки для кроликов - "прышчэпки для трусоу". Ковёр - дыван, диван - канапа. А теперь реальный случай из школьной жизни:
>
Учитель (мужчина): Иванова! Каб завтра да мяне с бацьками на дыван! ("Иванова! Чтобы завтра ко мне с родителями на ковёр!")
>
..А по-молдавски шторы - пердели... - О? Вы повесили новые пердели?

>
> А, впрочем, зачем вообще куда-либо ехать?
>
На западной Украине роза - рожа. По радио часто звучит популярная песня - "Зелена рожа, билый цвит". Нет, это не про пьяниц. И не про наркоманов. Это всего лишь про зеленый розовый куст, цветущий белыми цветами. И лазня у нас - не то, где надо куда-то лезть, а баня. А в Чехии лазня - лечебница. В бане тоже много лечебного...
>
Русские туристы из украинских парикмахерских упорно ожидают унюхать запах свежего хлеба, потому что думают, что "перукарня" - это "пекарня". Вы думаете, что личильник - это врач? А вот и нет. Это счетчик. Газовый личильник, электрический личильник...
>
..А в Беларуси "подличить" - посчитать...
>
..А на Украине посчитать - "пидрахуваты"...

>
Случай на стройке.
Прораб - украинец приносит заказчику - русскому смету. И говорит: "Пидрахуй!"
Глубоко возмущенный заказчик: "Сам ты пидрахуй!!!"
"Та я може й сам, але потим щоб проблем не було.." - миролюбиво отвечает прораб.
>
Всё-таки не перестаю удивляться. Наши, славянские, языки так близки и так в то же время далеки. Понять всё можно с точностью до наоборот.
>
Ну к чему же я всё это веду? Какова концепция сего глубоконаучного лингвистического труда? Да нет никакой концепции! Просто жить на свете весело!
 

 

 

 

 

-



 

 

                           Улыбнитесь,господа, улыбнитесь! 

 

Впервые я обратил внимание на вопросы перевода, когда ехал на автобусе по Европе. Польскую границу мы пересекли поздним вечером. А "магазин" по-польски - "склеп". И вот едем мы, кругом темнота, и через каждые сто метров вывески - "склеп, склеп, склеп", горящие ярким красным неоновым светом да ещё и на латинице! Жуть! Так и кажется, что сейчас дорогу перекроет отряд бешенных вампиров.


На следующий день мы попали в Чехию. Дорожные знаки. А на них почему-то постоянно - "позор!" "Позор - выезд с будовы!", "Позор - 90км!" и даже "Позор - милиция воруе!" Надо же, как откровенны чешские власти... А оказалось, что "позор" - это просто "внимание", а "воруе" - "предупреждает". Учителя были в Чехии не в первый раз и всё это нам перевели. В городе на витрине большого магазина - огромный красный плакат с надписью: "Позор налево - 70%". Мы думаем: "Почему - налево? Слева ведь ничего нет позорного!" Но учителя объяснили - "налево" - это "скидка". На закрытой кабинке туалета: "Позор мимо!"(Осторожно, не работает.) Удивительный чешский язык! На двери макдональдса вместо надписи "От себя" - "Там", а "К себе" - "Сям". И это не "сранда", то есть - не шутка. Это так и есть.

Но когда мы зашли в макдональдс... На барной стойке сверху надпись: "Очерственно смердячие потравки!!!" Мы ржали над этим полчаса, пока нам не объяснили, что это значит: "Очень хорошо пахнущие вкусные блюда", а "потравки" - это "пища", "блюда".

Покупали кока-колу, практически во всех магазинах красуется слоган: "Кока-кола. Доконали тварь!" (Совершенное творение.) Интересно, что за тварь и как её доконали этим напитком?
>
Знаете, откуда появилось в русском языке слово "падла"? Так часто русские женщины говорят о мужчинах... А это и есть "мужчина". По-чешски. Мужчины более великодушны. У нас ведь не называют женщин пирделками! А ведь по-чешски женщина именно "пирделка"!
>
Мы гуляем по городу, проходим Карлов мост... Кстати, знаете, как по-чешски будет "лодка"? Плавидло! А весло - "быдло"! Так что мы видим много падлов с быдлами на плавидлах, которые везут горы завазадла (багажа).
>
Над дверями увеселительных заведений надписи: "Девки даром!" (Девушки заходят бесплатно.)
>
На память о Праге наши девочки купили вонявки. Нет, это не что-то из магазина приколов. Это самые обыкновенные духи. Потому что по-чешски "вонять" - это "пахнуть", а "пахнуть" - "вонять". Да, кстати, если Вам говорят, что Вы сегодня ужасно выглядите, это похвала, - "ужасный" значит "прекрасный". В магазинчике на заправке продаются конфеты - "козописи", а колбаса называется "клобаса". А ещё в магазинах продают поганку и окурки (огурцы и гречку). И кладётся всё это в ташки (сумки). А потом ташкаешь-ташкаешь эти ташки.. Всюду, где стоят трансформаторы - таблички "метро 230В", хотя никакого метро в Праге нет. Оказывается, что "метро" - это "напряжение".
>
Хорошо, что за всё время пребывания в Чехии нам не понадобилась "захранка", или "похотовост" (два названия скорой помощи).
>
В Сербии "понос" - это "слава", а то, о чём вы подумали, у них называется - "пролив". Лет 30 назад наверняка висели плакаты типа: "Партия - наш понос!"
>
Клубника носит скромное название "ягода". А ягодица - совсем не то, что у нас, а "скула", "щека". Представляете: "Он поцеловал её в ягодицу".
>
В Словакии дорожный знак - "Позор, школа!"
>
В Болгарии "яйца на очи" - не яичная маска, положенная на глаза, а яичница-глазунья. Мятная настойка - "Мента пещера" А "цаца" - жареная мелкая рыбка.
>
Рубашка мужская по-болгарски - "Мъжки потник".
>
На трансформаторах - таблички: "Не пипай! Опасно за живота!" (Не трогай, опасно для жизни!). Кстати, то, на чём вы находитесь, по-болгарски называется "уеб-сайт" (веб-сайт).
>
Впрочем, зачем ехать так далеко? Братская Беларусь. Прививки для кроликов - "прышчэпки для трусоу". Ковёр - дыван, диван - канапа. А теперь реальный случай из школьной жизни:
>
Учитель (мужчина): Иванова! Каб завтра да мяне с бацьками на дыван! ("Иванова! Чтобы завтра ко мне с родителями на ковёр!")
>
..А по-молдавски шторы - пердели... - О? Вы повесили новые пердели?

>
> А, впрочем, зачем вообще куда-либо ехать?
>
На западной Украине роза - рожа. По радио часто звучит популярная песня - "Зелена рожа, билый цвит". Нет, это не про пьяниц. И не про наркоманов. Это всего лишь про зеленый розовый куст, цветущий белыми цветами. И лазня у нас - не то, где надо куда-то лезть, а баня. А в Чехии лазня - лечебница. В бане тоже много лечебного...
>
Русские туристы из украинских парикмахерских упорно ожидают унюхать запах свежего хлеба, потому что думают, что "перукарня" - это "пекарня". Вы думаете, что личильник - это врач? А вот и нет. Это счетчик. Газовый личильник, электрический личильник...
>
..А в Беларуси "подличить" - посчитать...
>
..А на Украине посчитать - "пидрахуваты"...

>
Случай на стройке.
Прораб - украинец приносит заказчику - русскому смету. И говорит: "Пидрахуй!"
Глубоко возмущенный заказчик: "Сам ты пидрахуй!!!"
"Та я може й сам, але потим щоб проблем не було.." - миролюбиво отвечает прораб.
>
Всё-таки не перестаю удивляться. Наши, славянские, языки так близки и так в то же время далеки. Понять всё можно с точностью до наоборот.
>
Ну к чему же я всё это веду? Какова концепция сего глубоконаучного лингвистического труда? Да нет никакой концепции! Просто жить на свете весело!
 

 

 

-



 

 

                           Улыбнитесь,господа, улыбнитесь! 

 

Впервые я обратил внимание на вопросы перевода, когда ехал на автобусе по Европе. Польскую границу мы пересекли поздним вечером. А "магазин" по-польски - "склеп". И вот едем мы, кругом темнота, и через каждые сто метров вывески - "склеп, склеп, склеп", горящие ярким красным неоновым светом да ещё и на латинице! Жуть! Так и кажется, что сейчас дорогу перекроет отряд бешенных вампиров.


На следующий день мы попали в Чехию. Дорожные знаки. А на них почему-то постоянно - "позор!" "Позор - выезд с будовы!", "Позор - 90км!" и даже "Позор - милиция воруе!" Надо же, как откровенны чешские власти... А оказалось, что "позор" - это просто "внимание", а "воруе" - "предупреждает". Учителя были в Чехии не в первый раз и всё это нам перевели. В городе на витрине большого магазина - огромный красный плакат с надписью: "Позор налево - 70%". Мы думаем: "Почему - налево? Слева ведь ничего нет позорного!" Но учителя объяснили - "налево" - это "скидка". На закрытой кабинке туалета: "Позор мимо!"(Осторожно, не работает.) Удивительный чешский язык! На двери макдональдса вместо надписи "От себя" - "Там", а "К себе" - "Сям". И это не "сранда", то есть - не шутка. Это так и есть.

Но когда мы зашли в макдональдс... На барной стойке сверху надпись: "Очерственно смердячие потравки!!!" Мы ржали над этим полчаса, пока нам не объяснили, что это значит: "Очень хорошо пахнущие вкусные блюда", а "потравки" - это "пища", "блюда".

Покупали кока-колу, практически во всех магазинах красуется слоган: "Кока-кола. Доконали тварь!" (Совершенное творение.) Интересно, что за тварь и как её доконали этим напитком?
>
Знаете, откуда появилось в русском языке слово "падла"? Так часто русские женщины говорят о мужчинах... А это и есть "мужчина". По-чешски. Мужчины более великодушны. У нас ведь не называют женщин пирделками! А ведь по-чешски женщина именно "пирделка"!
>
Мы гуляем по городу, проходим Карлов мост... Кстати, знаете, как по-чешски будет "лодка"? Плавидло! А весло - "быдло"! Так что мы видим много падлов с быдлами на плавидлах, которые везут горы завазадла (багажа).
>
Над дверями увеселительных заведений надписи: "Девки даром!" (Девушки заходят бесплатно.)
>
На память о Праге наши девочки купили вонявки. Нет, это не что-то из магазина приколов. Это самые обыкновенные духи. Потому что по-чешски "вонять" - это "пахнуть", а "пахнуть" - "вонять". Да, кстати, если Вам говорят, что Вы сегодня ужасно выглядите, это похвала, - "ужасный" значит "прекрасный". В магазинчике на заправке продаются конфеты - "козописи", а колбаса называется "клобаса". А ещё в магазинах продают поганку и окурки (огурцы и гречку). И кладётся всё это в ташки (сумки). А потом ташкаешь-ташкаешь эти ташки.. Всюду, где стоят трансформаторы - таблички "метро 230В", хотя никакого метро в Праге нет. Оказывается, что "метро" - это "напряжение".
>
Хорошо, что за всё время пребывания в Чехии нам не понадобилась "захранка", или "похотовост" (два названия скорой помощи).
>
В Сербии "понос" - это "слава", а то, о чём вы подумали, у них называется - "пролив". Лет 30 назад наверняка висели плакаты типа: "Партия - наш понос!"
>
Клубника носит скромное название "ягода". А ягодица - совсем не то, что у нас, а "скула", "щека". Представляете: "Он поцеловал её в ягодицу".
>
В Словакии дорожный знак - "Позор, школа!"
>
В Болгарии "яйца на очи" - не яичная маска, положенная на глаза, а яичница-глазунья. Мятная настойка - "Мента пещера" А "цаца" - жареная мелкая рыбка.
>
Рубашка мужская по-болгарски - "Мъжки потник".
>
На трансформаторах - таблички: "Не пипай! Опасно за живота!" (Не трогай, опасно для жизни!). Кстати, то, на чём вы находитесь, по-болгарски называется "уеб-сайт" (веб-сайт).
>
Впрочем, зачем ехать так далеко? Братская Беларусь. Прививки для кроликов - "прышчэпки для трусоу". Ковёр - дыван, диван - канапа. А теперь реальный случай из школьной жизни:
>
Учитель (мужчина): Иванова! Каб завтра да мяне с бацьками на дыван! ("Иванова! Чтобы завтра ко мне с родителями на ковёр!")
>
..А по-молдавски шторы - пердели... - О? Вы повесили новые пердели?

>
> А, впрочем, зачем вообще куда-либо ехать?
>
На западной Украине роза - рожа. По радио часто звучит популярная песня - "Зелена рожа, билый цвит". Нет, это не про пьяниц. И не про наркоманов. Это всего лишь про зеленый розовый куст, цветущий белыми цветами. И лазня у нас - не то, где надо куда-то лезть, а баня. А в Чехии лазня - лечебница. В бане тоже много лечебного...
>
Русские туристы из украинских парикмахерских упорно ожидают унюхать запах свежего хлеба, потому что думают, что "перукарня" - это "пекарня". Вы думаете, что личильник - это врач? А вот и нет. Это счетчик. Газовый личильник, электрический личильник...
>
..А в Беларуси "подличить" - посчитать...
>
..А на Украине посчитать - "пидрахуваты"...

>
Случай на стройке.
Прораб - украинец приносит заказчику - русскому смету. И говорит: "Пидрахуй!"
Глубоко возмущенный заказчик: "Сам ты пидрахуй!!!"
"Та я може й сам, але потим щоб проблем не було.." - миролюбиво отвечает прораб.
>
Всё-таки не перестаю удивляться. Наши, славянские, языки так близки и так в то же время далеки. Понять всё можно с точностью до наоборот.
>
Ну к чему же я всё это веду? Какова концепция сего глубоконаучного лингвистического труда? Да нет никакой концепции! Просто жить на свете весело!