Выдуманные или правдивые истории

Жительница Уфы вернулась домой... на собственные поминки

21-летняя Софья ушла из дома в августе прошлого года и пропала. В декабре в квартире Малышевых раздался звонок из Аши Челябинской области. Звонивший представился сотрудником милиции и настоятельно попросил сестру Софьи, 28-летнюю Екатерину, приехать в город Миньяр. В местном морге она должна была опознать тело своей погибшей сестры. Софью опознали, похоронили и оплакали. А на сороковой день она нарисовалась на пороге родного дома…

— Софья всегда отличалась непростым характером, — рассказывает Екатерина. — Убегать из дома начала с 17 лет. Первое время мы еще обращались в милицию с заявлениями о розыске, но, так как сестра рано или поздно сама возвращалась домой, со временем правоохранители даже перестали принимать заявления о ее пропаже. “Погуляет и вернется”, — говорили они и всегда оказывались правы.

В августе Соня в очередной раз ушла из дома, прихватив 17 тысяч рублей, отложенные бабушкой на похороны. Бить тревогу о пропаже никто не стал: наоборот, вздохнули с облегчением. Слишком много проблем приносила она в последнее время. Но на этот раз ее похождения слишком затянулись. От Софьи не было известий целых четыре месяца.

— Звонок из Миньяра меня просто оглушил, — вспоминает Екатерина. — Милиционер сказал, что обмороженный женский труп был обнаружен в одном из притонов. Местные жители признали в ней мою сестру. И я помчалась на опознание. Когда зашла в морг и увидела покойницу, чуть не лишилась чувств. Не могла поверить, что уже начинающее разлагаться тело — и есть моя сестра. По всем признакам — цвет волос, стрижка, даже сломанный зуб и родинка на спине — это была Софья. Следователь спросил, признаю ли я родственницу. Я машинально кивнула.

На следующий день мертвую Софью привезли в Уфу. Ее похоронили на Северном кладбище в Тимашеве.

— Пришли все родственники. Но ни у кого даже сомнения не возникло, что в гробу может находиться другой человек, — сокрушается Екатерина.

Через сорок дней родные собрались в квартире Малышевых почтить память покойной. Близкие глазам своим не поверили, когда в разгар поминок на пороге появилась… Софья.

— Когда увидели ее живую и здоровую, с нами чуть удар не случился, — до сих пор переживает Катя. — Смотрели то на нее, то на портрет с траурной ленточкой, не могли глазам своим поверить.

Как выяснилось, все это время Софья жила неподалеку и из города уезжать не собиралась.

— Я познакомилась с парнем, закрутила с ним роман и жила в свое удовольствие, — объясняет причину отсутствия Софья. — Не думала, что моя любовная история закончится так ужасно. Позвонить сестре я не могла: потеряла мобильник. Однажды приезжала ее навестить, да не застала дома. Сама я побоялась зайти в квартиру — как-никак полгода меня не было, поэтому пустила вперед подружку, чтобы она “почву подготовила”. Подружка вышла ошарашенная: “Там по тебе поминки справляют…”

— А мы тебя похоронили! — выдохнули родственники, когда увидели Софью.

— Я даже подумала, что они выражаются образно, что, мол, долго меня не было, но когда увидела свой портрет, рюмку водки, накрытую куском хлеба, а потом и собственное свидетельство о смерти, то со мной случилась истерика.

Потом Софья захотела увидеть собственную могилу.

— Конечно, мне было жутко от всей этой истории. Я то хохотала, то плакала, но это была защитная реакция. На самом деле мне было страшно видеть и могилу, и свое собственное изображение на памятнике, и табличку с моим именем и датой смерти… Но больше всего, конечно, мне было стыдно перед сестрой — сколько горя она перенесла, сколько тревог. Заказала отпевание в церкви и похороны, оплакивала меня…

Сегодня Софья снова живет с сестрой. Катя боится отпускать родственницу от себя, не хочет снова ее терять.

Сейчас у девушки одна проблема — восстановить документы, ведь по бумагам она считается мертвой. А еще девушек мучает вопрос: кто же похоронен на кладбище под именем Софьи Малышевой?

— Я позвонила следователю, который велел приехать в Миньяр, рассказала ему нашу историю, спросила, как быть дальше. Его реакция показалась мне очень странной: “Ваша сестра жива? Радуйтесь! А кто похоронен — какая теперь разница? Пусть покоится с миром!”

Малышева написала заявление в прокуратуру республики — она надеется, что местные следователи не будут столь непрофессиональны и выяснят, чье тело покоится на кладбище.

Руслан Рахимов

Оставаться человеком
Мама хотела, чтобы об этом знали


О тяготах, выпавших на долю тех, кому во время войны довелось оказаться под властью оккупантов, написано много. И многое из того, о чем вспоминает в этом своем коротеньком мемуарном очерке Тамара Коган, читателю будет знакомо: голод, холод, постоянный ужас существования на грани жизни и смерти… Но главная тема этого очерка другая. Автор хочет, чтобы не были забыты и те, чье неожиданное участие, поддержка, протянутая вдруг, когда этого совсем не ждешь (ждешь удара!), рука помощи позволили ей и ее семье в тех нечеловеческих условиях выжить, уцелеть. Читая этот очерк, с удивлением и радостью узнаешь, что, не только находясь во власти, но даже и оказавшись невольным орудием преступного, изуверского режима, тоже можно было оставаться человеком.
Бенедикт САРНОВ



Я родилась в январе 1940 г., так что войны совсем не помню. Но мама, рассказывая о войне, припоминала много эпизодов на одну и ту же тему: как нам удалось выжить. Может быть, потому что это было самое главное во время войны.
Война застала нас в Киеве. Как поется в известной песне, «22 июня ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили, что началася война». Бомбили ужасно. И мама решила уехать с детьми в Миргород, на родину, надеясь, что маленький тихий городок так сильно бомбить не будут. Но поезд завез нас на Донбасс, в Славянск. Может быть, потому что все поезда тогда шли на восток…
Мы оказались в чужом городе и очень скоро – в оккупации. К тому же почти год здесь проходила линия фронта. Местные жители, успевшие кое-что спасти из горевших магазинов, как-то держались. А пришлым было очень трудно. Оставалось только менять свои пожитки на что-то съестное. Но скоро в городе уже ничего невозможно было выменять. Приходилось ходить в окрестные села. Мама пошла и где-то выменяла на свои модельные туфли полмешка буряков. Радость-то какая! Но как донести? Мама слабая, истощенная. А снег – где по колено, а где и по пояс. Сделает шаг и с трудом достает ногу из снега. Сделает еще шаг. И так еле-еле бредет по полю вдоль железной дороги. Но на приличном расстоянии. К железной дороге приближаться запрещено: это тщательно охраняемый стратегический объект. И действительно, по шпалам взад-вперед шагает немецкий часовой с автоматом, наблюдая за ее мучениями. Вдруг часовой машет маме рукой и кричит: «Иди сюда!». Она испугалась: наверное, идет слишком близко к дороге – сейчас расстреляет. Но ослушаться страшно. Подходит, а он ей показывает: «Иди по шпалам». Для него это было ужасное нарушение, а для нее – такое счастье, которого она не могла забыть до конца жизни.
Полмешка этого буряка помогли нам продержаться долго: мама варила его и давала детям. Первой моей фразой была: «Мама, дай бяк!» Он был такой вкусный и сладкий… Но буряк закончился, а с ним закончились и наши силы. Руки совсем опустились. И вот однажды мама увидела, что все бегут в какой-то двор. Оказалось, осколком убило лошадь, немецкий солдат рубит ее и раздает мясо людям. Мама тоже побежала туда. Только вокруг солдата огромная толпа, все кричат и протягивают руки. Ей не пробиться. Да она и не пытается, не кричит и не протягивает руки, а только стоит в оцепенении, глядя на происходящее обезумевшими глазами. И вдруг солдат через все головы именно ей протягивает огромный кусок! Это нас спасло. Уже наступила весна, на брошенных огородах пробивался щавель, и мама долго варила борщ с этим мясом.
Мясо закончилось, и наступил тяжелый весенний голод. Мама опухла первая. Потом стала пухнуть моя старшая сестричка. Люди прямо на улицах падали и умирали от голода. И тогда немцы ввели хлебные карточки и стали выдавать по 100 г хлеба на человека в день. Мама рассказывала, что, когда она принесла первый хлеб и дала мне кусочек, я начала не есть, а давиться, запихивая его в рот пальчиками. Мама испугалась, что ребенок или сошел с ума, или сейчас удушится. Она стала меня уговаривать: это твой хлеб, и никто его у тебя не отнимет – не надо весь сразу в рот, ешь по кусочкам. А потом как-то раз мама увидела, что старшая сестра, тоже ребенок, отламывает от своего пайка кусочки и дает мне. За это сестра была строго наказана: выжить нужно всем.
Когда совсем потеплело, решили ехать домой. Скооперировались с другой женщиной, тоже с двумя детьми. На мамину шевиотовую юбку выменяли повозку, посадили в нее детей, сами впряглись – и тронулись в путь, 600 километров. Но в дороге повозка развалилась. Стали проситься в поезд к немцам. Немцы взяли. Поехали. И вдруг – о ужас! У мальчишки начался голодный понос, девочка плачет. Подошел офицер: «Что с ребенком?» – «Животик болит». Он ушел. Мама, знающая, что такое кишечная инфекция в условиях войны и как ее боятся немцы, думала: сейчас вернется и вышвырнет из поезда. Он вернулся с котелком горячего бульона…
Приехали в Киев, стали как-то жить. И наступила зима. И началось наступление Красной армии. По всему городу развешали приказ немецкого командования о том, что все жители должны покинуть город. За неповиновение – расстрел. Мама поняла: уйти с двумя маленькими детьми в поле, в снег, мороз и пургу – это верная смерть. Пусть уж лучше расстреляют. И осталась. Приходит патруль, офицер с двумя солдатами. Офицер спрашивает: «Почему не ушли?» – «Дети больные» (мама говорила по-немецки). – «Поймите, я обязан вас расстрелять. Я этого не сделаю. Но будет другой патруль». И был другой патруль, а потом и третий. И всё повторялось…
***

Шел 1968-й год. Наши танки в Праге. Моему возмущению нет границ. А по стране идут митинги в поддержку решения партии и правительства. Нас (600 человек научно-исследовательского института) тоже гонят в актовый зал на митинг. На трибуне ораторы один за другим горячо одобряют. Зал аплодирует. Я оглядываюсь: неужели все сошли с ума? Я рвусь на трибуну. Друзья меня держат за руки. Я вырываюсь – и с трибуны, во весь голос: «Люди! Что с вами сталось? Опомнитесь!» И дальше – всё, что я думаю о танках. Закончила свое «пламенное выступление», а в ответ – гробовая тишина…
На другой день вызывает директор: «Ладно, ты не жалеешь себя. Тебе терять нечего, у тебя нечего отнять, потому что у тебя ничего нет. А о других ты подумала? Обо мне подумала?» – «Нет, я думала о чехах».
Удивительно, но за мой «героический» поступок никто не пострадал. Каким-то образом директор выкрутился. Наверное, воспользовался моей репутацией юродивой, говорящей правду в глаза. На Руси сыздавна такой обычай: дурак может говорить царю всю правду. И ничего ему за это не будет, его не трогают: он же юродивый, что с него взять?
Прошло много-много лет. Однажды я смотрела по телевизору состязание политологов. И вдруг один из них говорит: «Когда в 1968 г. в Прагу ввели танки, то лишь единицы выступили против. Но они спасли честь страны». Я возликовала: я – единица, я – единица! По аналогии мне хочется сказать: возможно, немецких солдат и офицеров, которые с риском для себя спасали жизнь мирных жителей на оккупированных территориях, было мало. Возможно, единицы. Но они на своих плечах пронесли в будущее идеалы добра и милосердия. Они спасали честь своей страны.
Тамара КОГАН
Еврейская газета

Жизнь и приключения американского донора спермы

Супружеская пара, вскоре после женитьбы, обнаружила у мужа бесплодие. Вместо приемного ребенка был выбран модный вариант - донорский банк спермы. Жена забеременела от неизвестного донора и родила сына. Все довольны.

Прошло пять лет. Семья не сложилась. Вскоре после развода муж стал употреблять наркотики, совершать кражи, и в конце концов загремел за грабеж на много лет. Денег у мужа нет, работы тоже, алименты платить не может и дальше с него взять нечегo.

Жена, не будь дура, взяла с сына анализ ДНК. Пошла с ним в банк спермы. Сверили ДНК со списком доноров. Отыскали неизвестного донора - биологического отца ребенка, который ни сына, ни его мать в жизни не встречал. Отец - работает бухгалтером, зарплата средняя для профессии, живет один, квартира, тачка, все как положено.
Что думаете? Что они полюбили друг друга, поженились, и зажили счастливо? Хрен вам, это же Америка, а не сказка. Мать подала на отца в суд за... неуплату алиментов.
После непродолжительного суда, судья постановила: отец обязан платить жене 35% от зарплаты, до совершеннолетия ребенка. Никакие отмазы о анонимном донорстве судья слушать не стала - закон ясно гласит, что биологический родитель, живя отдельно от родителя содержащего его ребенка, обязан платить алименты, будь он хоть инопланетянин с Альфа Центавры.
Вам мало? Дальнейшее постановление - отец обязан выплатить сумму задолженности алиментов с момента рождения ребенка. Со всеми накладными и процентами. С кем ребенок жил раньше, опять же, никого не волнует. За пять лет долга набралось более ста тысяч долларов. Денег таких у папаши нет. Объявляется судебное банкротство, у него отбирают квартиру, машину. Где человек будет жить и на что есть - никого не волнует, закон есть закон.
Думаете, теперь уже все? Ага, щаззз... Судья объявила, что по факту злостного уклона от уплаты алиментов (более пяти лет) на отца заводится уголовное дело. Теперь ему грозит тюремное заключение сроком до двух лет. Напоследок, на работе отцу доходчиво объясняют, что как только огласится приговор, то ему покажут на дверь, потому что у них - солидная бухгалтерская фирма, и преступников они не трудоустраивают.
..... Уже на условно-досрочном освобождении (суд милостливо согласился заменить приговор условным) у бывшего бухгалтера, работающего теперь строителем-каменщиком за минимальную зарплату, из которой по прежнему четко вычитают 35% алиментов,

СМИ взяли интервью. В США бывших преступников лишают многих гражданских прав, например право избирать и быть избираемым. Но в интервью отец подчеркнул лишь одно право, о потери которого он сокрушается. Право владения и ношения оружия. И верно, соблазн уж слишком велик..

Наши «немчики». Так называли детей, родившихся в СССР от фашистов
(Очень редкая тема, советую прочитать)

Официальной статистики не существует. Есть только предположения - вероятно, на территории СССР в 1941‑1944 гг. родилось около 100 тыс. (!) детей, чьими отцами были немецкие оккупанты. Как в дальнейшем сложились их судьбы? Дверь долго не открывали. Наконец после шестого звонка послышались шаркающие звуки и звон бутылок. Обозрев меня в глазок, человек, хрипло закашлявшись, спросил: - Чего вам надо? - Я из Москвы приехал. Вот моё удостоверение… Хочу поговорить… о вашем отце. Звуки за дверью прекратились. Пропало даже дыхание: - Убирайтесь отсюда. Не было у меня никакого отца.
Слышите? НЕ БЫЛО!

«Изъять «немчат»
Эта тема тяжёлая. О ней молчали 70 лет, не упоминая даже шёпотом. Актриса Вера Глаголева, снявшая в 2009 г. фильм «Одна война» о женщинах, родивших детей от немцев, сказала в интервью: «Очень сложно искать фактуру. Они не желают говорить вслух. Я собирала рассказы по крупицам. Никто не приехал на премьеру фильма. Боятся». 8 июня 1942 г. командование вермахта в оккупированных районах СССР выпустило «Памятку о поведении немецкого солдата». Цитирую выдержку оттуда: «Требуется срочно ограничить контакты солдат с женской половиной гражданского населения - ввиду угрозы причинения вреда чистоте германской расы». Ограничения, видимо, не помогли. Уже в марте 1943 г. комендант города Орла генерал-майор Адольф Гаман постановил: «Родив ребёнка от немецкого солдата, русская мать имеет право на алименты». Получив подтверждение от отца, казна выплачивала 30 марок в месяц. Сколько же всего было таких женщин? И, самое главное, сколько родилось детей? Рассмотрим печальный опыт других стран. За 5 лет (1940‑1945 гг.) в крохотной Норвегии появились на свет 12 тыс. младенцев: их отцами были военнослужащие СС и вермахта. Одна из таких детей, Анни-Фрид Лингстад, дочь фельдфебеля Альфреда Хаазе, была вывезена в Швецию и позже стала солист­кой культовой группы ABBA. Во Франции итогом «горизонтального сотрудничества» (как издевательски называли это сами французы) с немцами стали 200 тыс. (!) новорождённых. А что же у нас? Ничего. Эта тема - табу. В архивах есть письмо Иосифу Сталину академика Ивана Майского, присланное в апреле 45-го: учёный муж интересовался, как поступить с детьми, родившимися у советских женщин от немецких солдат. В письме академик предлагал «поголовно изъять всех этих «немчат», переменить им имена и разослать в детские дома». - По моим оценкам, в России, Прибалтике, Белоруссии и на Украине вследствие сожительства с немцами в 1941‑1944 гг. родилось от 50 до 100 тыс. детей, - утверждает исследователь-историк из США Курт Блаумайстер. - В процентном отношении это очень немного, потому что под оккупацией оказалось 73 млн советских граждан, а 5 млн немецких солдат, выполнявших функции оккупантов, в основном были молодыми мужчинами. Что же случилось потом? Около 2 тыс. женщин власти сослали на поселение в район Белого моря. Их детей забрали на воспитание госучреждения. Таких матерей ненавидели, звали «немецкими подстилками», хотя на деле всё не так уж просто. Кто-то спал с врагом, чтобы не умереть с голоду и накормить своих детей. Многие девушки были изнасилованы и, забеременев, не хотели делать аборт.

«Топили, как котят»
64-летний Курт Блаумайстер тоже дитя войны, только наоборот. Его мать, немка из Берлина, прижила ребёнка от советского офицера и впоследствии в 1948 г. перебралась в Америку. Когда мать умерла, Блаумайстер долго искал своего отца, но так и не нашёл. «Мать рассказала, его звали Volodya, - вздыхает исследователь. - Фото не сохранилось». Сейчас Курт зарабатывает на жизнь тем, что выполняет экспедиции по заказам родственников солдат вермахта, убитых в сражениях с Красной армией. Он ездит по просторам экс-СССР и старается найти останки погибших. Исследует архивы, берёт показания у свидетелей. За последние 5 лет к Блаумайстеру трижды поступали и другие заказы, как он сам говорит, «весьма необычные». 90-летние старики, когда-то пришедшие на нашу землю с оружием в руках, будучи при смерти, пытаются отыскать своих детей. Тех самых, которых родили от них русские и украинские женщины. - Мне удалось найти только двоих, - рассказывает Блаумайстер. - Уже пожилые люди, почти по 70 лет. Одного нашёл в Тихвине, другого - в Выборге. Оба отказались со мной разговаривать - не хотят иметь с биологическими отцами ничего общегo.
"Мне повезло больше. Стоя на пороге, я четверть часа общался через закрытую дверь, и человек пустил меня в квартиру, хотя полгода назад не пустил туда Блаумайстера. Иван Сергеевич (имя изменено) узнал тайну своего рождения 10 лет назад. Умирая от рака, мать решила открыть ему правду. Совсем седой, он показывает свои послевоенные фот­о - светленький мальчик с веснушками играет на балалайке. «Когда во дворе в войнушку играли, меня дразнили «немчиком», - говорит он. - Я сразу лез драться. Смешно, правда?» Иван Сергеевич вырос в уверенности, что его отцом был партизан, казнённый гитлеровцами. Реальность оказалась жестокой. «Мама одна осталась в Нарве с младенцем на руках - моим старшим братом. Молоко пропало, брат заболел, а к ней всё ефрейтор клеился из обозной службы. Дам, говорит, и сгущёнку, и хлеб, если ляжешь со мной. Вот она и легла… А брат-то всё равно умер. Когда поняла, что беременна, было уже поздно. Увидеть он меня хочет? Он не отец мне, а б… фашистская. Он маму всё равно что изнасиловал». Его мать объяснила: так поступали многие. Даже те, у кого муж на фронте. «На что только баба не пойдёт, лишь бы дети с голоду не пухли. Жрать нечего, картофельные очистки по праздникам ели. Имелись, конечно, и шлюхи, что гуляли с офицерами за духи и шёлковые платья. Насиловали фрицы тоже много - красивые девки сажей мазались, горбатились, в рванье ходили, только бы не лезли. А лезли всё равно - здоровые же мужики, тяжело им без баб. В одном нашем дворе, мама сказала, за 3 года четверо «немчиков» родились, как и я, белобрысые. Когда наша армия пришла, две матери детей от фрицев, как котят, в речке утопили, а мать моя сбежала со мной, чтобы соседи не донесли», - рассказывает Иван Сергеевич.

Отцы со свастикой
Я пытался найти под Петербургом 93-летнюю женщину, родившую в 1942 г. ребёнка от офицера вермахта, но не нашёл её - «адресат выбыл». Да и смысл? Никто не хочет вспоминать прошлое. Помимо тех, кого сослали на поселение к Белому морю, в 1945 г. несколько тысяч советских женщин (точная цифра неизвестна) получили 10 лет лагерей по статье «Сотрудничество с оккупантами», хотя сотрудничали они сугубо в постели. Хватало соседского доноса - ребёнок от фрица, и органы не разбирались, кто прав, а кто виноват. «Зачем с ними возиться? - сердится бывшая партизанка, 90-летняя Нина Федорова. - Мы в лесах воевали, обмороженные без еды, а эти твари с немцами в кроватях обжимались. Ну, кого снасильничали - слов нет, тут другое дело». Однако все архивные источники сходятся во мнении: 80% женщин избежали репрессий. Их дети - и те, что попали в детдома, и те, что остались с матерями (за редким исключением), - не узнали, кто их отцы. Когда я проводил это расследование, меня спрашивали: «А сам-то ты как относишься к таким женщинам?» Нелёгкий вопрос. Героиня фильма «Одна война», заливаясь слезами, кричит офицеру НКВД: «Жён, сестёр своих защитить не могли - так хоть жалеть научитесь!» Следует признать: большинство случаев сожительства с немцами вовсе не было добровольным. В Норвегии в организации «Союз детей войны» состоит 150 человек, во Франции в объединении «Сердца без границ» - 300. Думается, в России набралось бы куда меньше. Мне удалось найти только одного человека, признавшего, что его отец - немец. И то на условиях полной анонимности. Эти дети (уже пожилые люди) либо не знают о своём происхождении, либо предпочитают молчать - стыдятся. Лишь бы соседи не узнали, что ты - «фриц», а твоя мать - «подстилка». И это спустя 70 лет. И здесь я хотел бы выразить своё мнение. Правительство Германии уже выплачивало компенсации узникам концлагерей и тем, кто был отправлен на каторгу в Третий рейх. Думается, в Берлине пора понять: люди, чьи матери были изнасилованы или принуждены к сожительству с оккупантами, тоже заслуживают компенсаций. Эти жертвы войны никто не учитывал, а ведь отцы со свастикой сломали жизнь своим детям. И в любом случае, как бы то ни было, САМИ ДЕТИ НИ В ЧЁМ НЕ ВИНОВАТЫ. Они не «немчики». Они - наши."

Кстати
Хуже всего детям, рождённым от немецких оккупантов, пришлось не в сталинском СССР, а во вполне демократичной Норвегии. 50 тыс. норвежских женщин (каждая десятая!) вступили в связь с солдатами вермахта. 14 тыс. из них были арестованы, а 5 тыс. угодили в тюрьму. Детей, которых норвежцы называли tyskerunge («немецкими ублюдками») и naziyingel («нацистской икрой»), объявили слабоумными - 90% из них угодили в дома для душевнобольных и пробыли там… до 60-х гг.! «Союз детей войны» заявил, что tyskerunge использовали для экспериментов с медицинскими препаратами. В 2005 г. детям от немцев принесли извинения и выплатили компенсацию в 30 тыс. евро на человека. Во Франции в 1944-1945 гг. за секс с вражескими солдатами было казнено 5 тыс. француженок, 20 тыс. были острижены наголо и приговорены к одному году тюрьмы, а также к лишению французского гражданства. Детям «бошей» было запрещено учить немецкий язык и носить немецкие имена. В Нидерландах после 5 мая 1945 г. в ходе уличных самосудов было убито 500 «шлюх-предательниц», прочих уличённых в «горизонтальном сотрудничест­ве» собирали на площадях и обливали из шлангов нечистотами. Их дети были переданы в детдома."

Газета "Аргументы и факты"

CЕКРЕТ РАДОСТИ .
Тем, кто только начал свой путь к душе, посвящается...
Вот какую поучительную историю поведал нам доктор психологии, профессор М.С.Норбеков.

В свое время мне пришлось работать в одной организации, которая обслуживала бывших шишек на ровном месте — номенклатуру.

Хотя все они были уже на заслуженном отдыхе, но всё же, в нашу организацию приходили с гонором. У них была очень высокомерная, степенная походка, как у ребенка, который давным-давно наложил в штаны и об этом забыл.

Одним словом, сошел с коня, а седло между ног забыл вынуть! Каждого из них мы знали, как облупленного.

Однажды мой коллега, указывая на одного пациента, сказал: «Этот человек здоров». Я не поверил, потому что хорошо его знал. Это бывший министр, который вот уже много лет страдал запущенной формой болезни Паркинсона. Это поражение мозга, знаете, да?

Один из симптомов заболевания проявляется у таких больных в полном отсутствии мимики. Лицо становится маской.


Обследовав его по полной программе, пришел к выводу, что он здоров. Я начал спрашивать: «Где и как Вы лечились?»


Он мне рассказал о каком-то Храме, но, если честно, тогда я не придал этому особого значения. И хотя всё записал, через некоторое время благополучно об этом забыл.


На следующий год во время профилактического осмотра мы обнаружили, что к нему присоединилось еще четверо уважаемых стариканов. Они много лет страдали неизлечимыми заболеваниями, а теперь были «как огурчики».


Оказывается, пенсионер-министр их тоже отправил гуда, где сам вылечился. Теперь я был серьезно озадачен. Всё это не укладывалось в рамки моего мировоззрения, сложившегося за годы практики.


На этот раз я всё подробно расспросил и тщательно записал. Оказалось, что в горах есть Храм Огнепоклонников, где каждые сорок дней принимают группы людей, жаждущих излечения, главным образом летом, потому что зимой туда невозможно добраться.


Во мне созрело решение отправиться туда и увидеть собственными глазами, как происходит чудодейственное исцеление. Мы договорились поехать вместе с моими приятелями: режиссером и телеоператором. Они работали на республиканском телевидении и делали программу «Мир вокруг нас».


В назначенный день к ночи добрались до места встречи. Наша машина уехала. Транспорт для дальнейшего передвижения нам пообещали предоставить. И вдруг узнаем, что этот транспорт — ишаки.


К Храму ведет горная дорога и надо, оказывается, 26 км топать пешком или ехать на ишаках. Но так как мы приехали позже всех, то на троих нам досталось два ишака.


Я начал агитационную атаку. Говорю: «Вы когда-нибудь по горам пешком ходили? Давайте попробуем».


Оператор был очень грузным мужчиной, весом в 130 кг с пятью подбородками и огромным пузом. Но, несмотря на это, романтик в нем оказался еще жив. Поэтому большинством голосов мы первое «препятствие» благополучно преодолели.


Они погрузили на ишаков всю аппаратуру, и мы пошли. Первым начал хныкать я, потому что у меня были городские туфли, которые очень скоро протерлись. Ноги начали болеть. Но я всё-таки шел и думал: «Раз такие больные вылечились, то, записав каждый рецепт, я в городе буду великим врачом».


А потом, пройдя десять километров, оператор сел посреди дороги и сказал:


— Всё! Хоть убейте, пойду обратно. Мы его стали уговаривать:


— Какая разница, куда идти? Назад пойдешь, те же 10 км придется топать, что и вперед. Так уж лучше вперед! Уговорили.


Пришли мы где-то в полночь. Нас разместили, устроили. На следующий день разбудили в 11 часов. Собрали всех и говорят:


— Мы просим вас в нашем Храме не грешить, кто не выполнит просьбу, будет помогать нам по хозяйству — воду носить.


Оказывается, грехом в этом Храме считается ходить хмурым. То-то я обратил внимание на монахов.


Они ходят с такой легкой улыбочкой и стан у них ровный-ровный, как у кипариса, если быть точным, как будто палку проглотили.


Получается, мы должны всё время улыбаться. Мы всё послушали, чуть-чуть поулыбались, а через две минуты старая привычка ходить с городской физиономией, вечно кислой и недовольной, взяла верх.


И вообще я ожидал увидеть позолоченные купола и тому подобное, а там такие маленькие аккуратненькие домики и всё. Правда, у них постоянно горит огонь. Они поклоняются огню и Солнцу. Но на Храм совсем не похоже.


Случилось так, что монахи нашли такое место, где из-под земли выходит природный газ, и здесь, на вершине скалы основали свой Храм.


Я начал спрашивать: — Когда начнете принимать больных, ставить диагноз? Когда начнете лечить?


Узнаю. Оказывается, здесь вообще никого не принимают и не лечат. Это стало для меня первым ударом.


Второе, наш транспорт, т. е. ишаков, забрали хозяева. С такими баулами, как у нас, далеко не уйдешь. Попались!


Мало того, что оказались в Храме, где никто никогда никого не лечил и лечить не собирается, и уехать оттуда не можем! Да еще нужно ходить с дурацкой улыбкой на лице, когда внутри всё клокочет от злости и досады!


Вижу, оператор как-то пристально смотрит на меня, как будто что-то задумал. А режиссер с иронией в мой адрес: — Куда ты нас привел, ученый ты несчастный?.. А мне самому-то, каково?!!


Потом начались концерты. Человек пятнадцать из тридцати сразу пошли за водой. Мне тоже досталось, потому что... В общем, сами понимаете почему! Пришлось идти «помогать по хозяйству».


Отвесная вертикальная скала шестьсот метров, а по серпантину 4 км туда и 4 км обратно. Это по такой-то дороге мы поднимались сюда прошлой ночью?!


Когда я это увидел, у меня чуть выкидыш не случился! Представляете? Мало того, что эта вертикальная стена выше Останкинской башни, да еще в некоторых местах мы шли по бревнам, забитым в скалу. Эти бревна действовали как разводные мосты, преграждая в свое время неприятелю путь в Храм.


С собой необходимо было нести шестнадцать литров воды, да пять килограммов весил сам кувшин. В общей сложности вверх по такой дороге нам предстояло тащить 21 кг. Удобнее всего в таких условиях нести груз на голове. Вот тогда-то я узнал об истинном назначении позвоночника.


Позвоночник нужен для того, чтобы голова не упала в трусы!


Я отправился первый раз и вернулся в Храм около четырех-пяти часов вечера очень уставший, но с улыбкой на лице на всякий пожарный случай. Вдруг ко мне подходит один из монахов и так приветливо говорит: — Сходите, пожалуйста, еще раз.


— Почему?!! Я же уже сходил!!! — и чувствую, что от ужаса у меня начинаются родовые схватки, несмотря на то, что я мужчина!


— Когда Вы поднимались, Вы уже несли с собой грех.


— Нет, я улыбался! — от отчаяния начал я спорить. Представьте себе, только что пройти 8 км, накануне — 26 км, без ужина, без завтрака, без обеда. Ноги разбитые, опухшие, гудят от усталости, а тебе говорят «еще раз»! Подохнуть можно!!!


— Идемте, мы Вам кое-что покажем.


В одном из окон я увидел наблюдателя с биноклем и понял, что препирательства бессмысленны. Все, кто поднимался с грузом, были у него как на ладони. Пришлось идти обратно.


Я пошел вниз и время от времени, вспоминая свою глупость, яростно вопил: «А-а-а...!!!» Попал в какое-то место, где сидят идиоты и надо мной издеваются!!!


Теперь я улыбался зверской улыбкой и каждому встречному говорил: «Улыбайся, придурок, они сверху в телескоп смотрят! За консультацию плесни пол-литра воды в мой кувшин». Теперь в моей посудине уже что-то плескалось. Я немного посидел, чтобы время прошло, и пошел обратно.


Вот, оказывается, почему, когда я спросил своих пациентов, чем и как их лечили, они с улыбкой ушли от ответа: «Понимаете, это трудно объяснить».


Перед воротами я себя поймал на том, что уже темно, но я улыбаюсь. Ну и хорошо, а то вдруг у них еще есть прибор ночного видения?!


Голодный, изможденный, еле доплелся до своей кельи и только с облегчением вздохнул, убрав идиотскую улыбку с лица (лицо же устало!), как вдруг спиной почувствовал на себе чей-то взгляд. Сердце екнуло.


Снова растянув рот до самых ушей, я резко развернулся и увидел... Кого бы Вы думали? Себя!


Оказывается, на стене висело зеркало. Лицо было осунувшееся, запыленное, со следами ручейков пота и неестественно широкой улыбкой.


Вот тогда-то со мной случилась истерика. Я безудержно и громко хохотал. Скулы свело, живот болел, а я никак не мог успокоиться. Я хохотал над абсурдностью ситуации, которую сам себе создал.


На шум прибежали мои приятели, оператор с режиссером, и сначала тоже начали гоготать, а потом, насмеявшись вдоволь, как-то странно стали на меня поглядывать...


С каждым днем людей, таскающих воду, становилось всё меньше и меньше. И через неделю не осталось никого. Потом нас собрали и говорят:


— Спасибо, что вы приносите свет в наш Храм. Если вам нужна вода, то можете взять ее там.


Открывают калитку на территорию Храма и указывают на каменный домик. Гостевая половина была отделена от монашеской территории стеной. Оказывается, внутри этого домика есть родник. Они построили его, чтобы зимой родник не замерзал.


А кувшин с водой — это специально выдуманный способ доведения простой истины до мозгов через ноги.


Оказывается, каждый, кто приходил в этот Храм, считал себя умным, у каждого были свои амбиции. Чтобы выбить из нас всё наносное, служители Храма придумали такой способ «лечения» высокомерия.


Я тоже туда пришел со своим уставом, начитанный, напичканный знаниями и кое-какими способностями, которых нет у других. Они придурки, а я такой умный! Всего за неделю из меня тоже «выколотили» всю дурь. За одну неделю они сделали меня человеком!


Там я встретился с самим собой. Мне опять стали интересны цветочки, букашки, муравьи. На четвереньках ползал, наблюдал, как они ходят, перебирая ножками. Мне казалось, что я один вдруг почувствовал себя ребенком.


Смотрю, с другими происходят те же вещи. Мы забыли все свои ранги, а самое интересное, заметили, когда все улыбаются, то городская мимика, некогда привычная для нас, теперь стала восприниматься, как отклонение.


Вы видели когда-нибудь, чтобы взрослые люди играли в детские игры? Смешно, да? А мы играли. Это вообще было для нас естественным состоянием.


Потом я начал обращать внимание на то, что говорили люди: «Мне полегчало. Мне стало лучше». Я связывал это с погодой, природой... горы всё-таки! Только потом пришел к выводу, что главный секрет связан с мимикой и осанкой.


На сороковой день я пришел к настоятелю Храма и сказал: «Я хочу остаться здесь».


— Сынок, ты молодой. Не думай, что мы тут от хорошей жизни. Монахи, находящиеся здесь, слабые люди. Они не в состоянии оставаться чистыми среди грязи. Они не приспособлены к жизни, сынок, и вынуждены убегать от трудностей. Мы существуем для того, чтобы вы могли взять и дальше в душе понести свет. Вы люди сильные, у вас есть иммунитет.


Я начал что-то говорить, а потом, в конце концов, сказал: «Но я, наверное, единственный из группы, кто пришел к Вам». — Ты один из последних. Оказывается, почти все из нашей группы уже успели побывать у настоятеля с просьбой остаться. Понимаете?


Спустя сорок дней мы покинули Храм. На обратном пути нам встретилась группа людей, жаждущих исцеления, как и мы сорок дней назад. Елки-палки! Ну и рожи! Это была толпа людоедов, которая набросилась на нас: — Помогло? Чем болел? Что дают? А всем помогает? Я ответил: — Каждый получит по заслугам!


Смотрю на нас — на них, на нас — на них. Мы все улыбаемся...


Вдруг почувствовал, что отодвигаюсь. А они тоже, как-то шарахаются, как от прокаженных. Рядом со мной, опираясь на руки своих сыновей, стоял восьмидесятилетний старик. Он сказал: «Неужели мы были такими же?!»


Когда я приехал в город, увидел толпу бездушных, безразличных, абсолютно индифферентных людей, которые вечно куда-то торопятся, сами не знают, куда и зачем. Было очень тяжело опять привыкать к городскому образу жизни.


Во мне что-то изменилось раз и навсегда. Я вдруг почувствовал себя в театре абсурда, и жизнь, протекающая в городе, показалась пустой и никчемной. Невозможно было смотреть на эти лица. Если бы Вы знали, как дискомфортно я чувствовал себя! А ведь недавно сам был таким же, как и они.


Потом, когда я вышел на работу, мне надо было проверить, действительно ли вся суть выздоровления в улыбке и осанке? А вдруг дело в погоде, климате или каких-либо других внешних условиях?! И в спортзале поликлиники мы организовали занятия.


Пригласили пациентов-добровольцев из числа тех, кто находился у нас на учете, объяснили им задачу и начали тренировки. По часу два в день занимались. Просто ходили по спортзалу с улыбкой, сохраняя осанку. А удерживать-то всё время улыбочку знаете как тяжело?! Не верите?!


А Вы попробуйте на улице улыбаться и осанку прямую держать, сразу почувствуете на себе тако-о-е давление окружающего мира! Вам будет очень тяжело, особенно на первых порах!


Идете, идете, а потом вдруг незаметно ловите себя на том, что снова шуруете, как деловая колбаска. Через 15 минут в отражении какой-нибудь витрины вдруг заметите, что на Вас смотрит харя!


Вам предстоит борьба! Чтобы противостоять давлению среды, стремящейся стереть Вас в порошок, и остаться самим собой, нужно волевое принуждение!


Через некоторое время после начала занятий стали появляться такие интересные проблемы. Один наш энтузиаст говорит: — Я потерял очки. В свое время их из Франции привез. Столько лет носил, а теперь где-то оставил.

А почему потерял? Потому что надобность в них начала исчезать. У другого кишечник заработал. Третий стал слышать, а проблемы со слухом тянулись еще с детства. Улучшения отмечались у всех.

От полученного результата у меня начала «съезжать крыша». Я не мог понять, почему люди столько лет болеют, а от какой-то идиотской осанки, улыбки они выздоравливают.


Тогда в лабораторных условиях мы начали изучать, какие изменения происходят в организме. И таким образом, один случай обернулся фундаментальным открытием в науке.


А что же стало с оператором и режиссером? Оператор похудел, его вес до сих пор держится на уровне примерно 85 кг. Вылечился от своих болячек.


Но самый большой успех из нас троих был у режиссера. Несколько лет назад они с женой развелись, потому что он каждый день закладывал за воротник. Бросил пить и опять женился на своей жене.

Когда то читал в "Опыте дурака" про эту байку, тем не менее, решил погуглить и взглянуть какие в Интернете последние публикации по этой теме. Выбрал одну из трех выведенных, открыл. Ресурс понравился настолько, что прочел и следующую публикацию, с которой приглашаю познакомиться и ВАС:

10 интересных фактов связанных с фокусами
10 место: Веба-Анер, один из магов, упомянутый в Весткарских папирусах, был известен тем, что брал маленькую восковую фигурку крокодила и превращал её в живого, взрослого и очень свирепого зверя.
9 место: В художественной литературе о фокусниках впервые упоминается в XVI веке: Теофило Фоленго из Мантуи в своей поэме «Макаронада» вывел фокусника по имени БОККАЛ де БЕРГАМОСК.
8 место: Трюк с мнимым обезглавливанием и приращением отрубленной головы итальянец БАЛЬДУЧЧИ исполнял в 1750 году. Он выпускал на сцену петуха, у которого голова была засунута под крыло и привязана в таком положении. На её место к туловищу была приделана отрубленная голова другого петуха. Бальдуччи давал петуху пробежать несколько шагов, «отрубал» ему голову и показывал ее зрителям. Затем накрывал птицу платком и высвобождал из-под крыла настоящую голову.
7 место: Когда Горэйс Голдин (1873-1939) показывал в Нью-Йорке трюк «распиливание девушки», на улице стояла машина «скорой помощи» с надписью «на случай, если пила соскользнет».
6 место: Впрочем, это – один из самых безопасных трюков. История не знает случаев нанесения увечья кому-либо из «разрезанных» ассистентов.
5 место: Волшебное заклинание «Сим-Сала-Бим» впервые стал произносить датский иллюзионист ДАНТЕ (1883-1955). Эти три бессмысленных слова, похожие на восточное заклинание, взяты из датского детского стихотворения.
4 место: У фокусников есть свой святой. Папа Римский Пий XII 1 апреля 1934 года решил, что им будет фокусник Иоанн Боско. В Париже на улице Александра Дюма можно увидеть церковь во славу святого Иоанна Боско, открытую в 1937 году.
3 место: Появление кролика из цилиндра иногда ошибочно считают классическим трюком. На самом деле этот трюк исполняется не часто. Вероятно, первым, кто его показал, был фокусник Джон Андерсон. Это произошло в 1830-е годы.
2 место: Трюк, который исполняет булгаковский Коровьев на сцене «Варьете», реально существует. Он называется «Мечта скупого»: во время него в воздухе появляются монеты и дождем обрушиваются на сцену.
1 место: В сейфе одной нотариальной конторы Нью-Йорка долго хранился толстый запечатанный конверт, который надлежало вскрыть 6 апреля 1974 года, в день 100-летия со дня рождения Гарри ГУДИНИ. В этом пакете якобы были все его тайны и секреты. В назначенный день сейф был открыт - но он оказался пустым.

Как макароны могут помочь похудеть?



О заблуждениях, связанных с лягушками, магнитными бурями, и макаронными изделиями в новом выпуске программы о мифах и стереотипах.

В программе:
— Могут ли из-за лягушек появляться бородавки?
— Почему нельзя доверять прогнозам синоптиков?
— Что такое «Служба Солнца»?
— Приводят ли макароны к увеличению веса?
— Что является лучшим «топливом» для спортсменов?
— Почему макароны нельзя промывать холодной водой?

СЛУШАЙТЕ, КОММЕНТИРУЙТЕ..

Цепочка
(Читать обязательно)

Солнечный луч весело ворвался в спальню, отразился в перламутровой
поверхности шестистворчатого шкафа во всю стену и коснулся лица спящей
женщины. Она открыла глаза и улыбнулась. Точно так же двадцать шесть
лет назад солнечный луч разбудил её в комнате-клетушке
университетского общежития. В то утро, в отличие от этого, она никуда
не спешила. В пять часов начнётся церемония вручения дипломов. Потом
банкет. А потом - вся жизнь. Завтра на несколько дней она поедет к
маме и вернётся в Варшаву, чтобы приступить к работе врача в
университетской клинике педиатрии. Вот только с жильём ещё нет
ясности. Но не было сомнений в том, что всё устроится.

Вчера Адам пригласил её в кино. Потом проводил до общежития. Они
стояли у входа в красивое здание, отличный образец барокко. Фасад
восстановленного здания не отличался от того, который был до взрыва
бомбы. Немецкой? Советской? Кто знает? Сейчас фасад был точно таким,
как до первого сентября 1939 года. Но внутри вместо просторных уютных
квартир на всех трёх этажах были комнатки-клетушки по обе стороны
длинного коридора с туалетом и двумя душевыми кабинами в торце.

Адам в сотый раз предлагал Кристине жениться. Завтра они получат
дипломы. Нет никаких препятствий для создания нормальной счастливой
семьи. Кристина деликатно объясняла ему, что хотя бы в течение одного
года, ну, хотя бы только одного года она обязана специализироваться по
педиатрии. А специализация, которая по интенсивности даже превзойдёт
студенческие нагрузки, не совместима с семейной жизнью. К его
огорчению она уже привыкла. Компенсировала это разрешением при
расставании поцеловать её в щеку.

В комнате она подумала об их отношениях. В чувствах Адама Кристина не
сомневалась ни минуты. Он любил её с первого курса. Да и ей Адам
нравился. Видный, интеллигентный, горожанин, образованней её. Но, по
существу, сельская девочка, воспитанная строгой католичкой, понимала,
что никакой близости не может быть до тех пор, пока не выйдет из
костёла с единственным до самой смерти мужчиной. Кто знает? Может
быть, Адам согласится подождать ещё год?

День, который начался с того, что солнечный луч разбудил её в комнатке
общежития, мог стать одним из самых счастливых в жизни. Вручение
дипломов было таким торжественным, таким праздничным, что пришлось
сдерживать предательски подступающие слёзы. Её назвали в числе самых
лучших студентов с первого курса до последнего экзамена. Не это её
растрогало. Она привыкла быть лучшей ученицей в школе. Там, правда,
это почему-то оставляло её одинокой, без подруг. В школе она вообще
чувствовала себя неприкасаемой. В старших классах поняла значение
косых взглядов одноклассников по поводу её безотцовства. А в
университете Кристина с первого курса осознавала себя лидером, в
центре внимания парней, не обжигаемая ревностью девушек. Во время
банкета к ней, разрываемой кавалерами, приглашавшими на танцы, подошёл
старенький профессор, заведующий кафедрой педиатрии, и сказал, что
согласован вопрос о её работе в руководимой им клинике. Адам, как
обычно, проводил до общежития. Снова предложение. Снова те же
возражения. Снова то же прощание с разрешённым поцелуем в щеку.

А дальше начался ужас. Он был ещё невыносимей потому, что начался не
на фоне будней, а после такого неповторимо, такого радостного дня.

На прикроватной тумбочке ждала телеграмма: <<Умерла мама приезжай>>.
Мама... Единственное родное существо. Никого, кроме мамы, у неё не было.
Сколько помнит себя, только она и мама. Красивая мама, несмотря на то,
что лицо её обезображено оспой, такой редкой в Польше. Мама, с которой
она прожила на крошечном хуторке у опушки леса всего в нескольких
километрах от Варшавы всю жизнь от рождения до поступления в
университет. Жалкий домик. Маленький огород, Коза и несколько кур.
Когда Кристина пошла в школу, мама начала работать санитаркой в
ближайшей больнице. В ближайшей! Девять километров туда и девять
километров обратно после суточного дежурства. В слякоть и в снег, в
жару и в стужу. Мама. Она никогда ни на что не жаловалась. Никогда не
болела. И вдруг <<Умерла мама приезжай>>. Понятно, что телеграмму
послала мамина подруга, Зося, живущая почти в таком же хуторке метрах
в трёхстах от них. Что же случилось? Ещё неделю назад письмо от мамы.
И никаких жалоб. Никакой тревоги.

Кристина подсчитала деньги. Хватит ли на такси? Она вышла из общежития
в июньскую ночь и меньше чем через час оказалась в пустом доме. Утром
у Зоси узнала, что мама накануне умерла в больнице от рака
поджелудочной железы. Узнала у Зоси, что мама почти в течение месяца
страдала от невыносимых болей, но не хотела потревожить дочку, не
хотела, чтобы дочка ради неё отвлеклась от таких важных
государственных экзаменов.

После незаметных похорон, - она, Зося, несколько сотрудников больницы,
незнакомая супружеская пара из ближайшего села, - после скромнейших
поминок Зося осталась с ней, и долго колеблясь и не решаясь, в конце
концов, спросила:

- Крыстя, Ванда тебе ничего не говорила о твоём рождении?

- Нет. Ты имеешь в виду об отце?

- Ну, об отце ты, наверно, знаешь, что Ванду изнасиловал не то
немецкий солдат, не то кто-то из Армии Крайовой. Так знай. Никто Ванду
не насиловал. Не было у неё никогда никакого мужчины. - Зося умолкла,
задумалась. - Ты знаешь, где у Ванды хранятся документы и там всякое?
Посмотри.

Кристина, до которой медленно доходил смысл сказанного, подняла тощий
матрас вандыной постели. Небольшой пакет в плотной коричневой бумаге.
Маленькая картонная коробочка. В таких обычно лекарственные таблетки.
Пакет этот Кристина видела. Знала о его содержимом. К?робочку увидела
впервые. Она положила её на стол. Открыла. Небольшая изящная тонкая
золотая цепочка с удивительно красивым маленьким кулоном в виде
раскрытой кисти руки. На ней две возможно какие-то буквы непонятного
алфавита, а между ними не то чуть удлинённая точка, не то запятая.
Иероглифы эти - микроскопические алмазы, впрессованные в ладонь. Зося
взяла цепочку и сказала:

- Вот эта цепочка была на тебе, когда Ванда на рассвете того майского
дня нашла тебя.

Кристина, ещё не пришедшая в себя после похорон, почувствовала, что
теряет сознание. Зося обняла её голову и приложила ко рту чашку с
холодной водой. Села рядом с Кристиной и подвинула к ней коробочку с
цепочкой. Долгое молчание воцарилось в убогом жилище.

- Ну? - Спросила Кристина.

- Что ну? Ночью была стрельба рядом с нами. К отдалённой стрельбе в
Варшаве в течение почти месяца мы уже привыкли. А тут у нас под носом.
Утром было всё тихо. Я пришла к Ванде в тот момент, когда она купала
тебя. Каким же красивым младенцем ты была! Ангелочек. Месяца
полтора-два. И на шее твоей была эта самая цепочка. А кулон доставал
чуть ли не до пупа. С детства у нас с Вандой не было тайн. Ванда
показала мне каракулевую шубу, в которой она тебя нашла почти у самого
дома. Шубе не было бы цены, если бы она не была вся в грязи. Боже мой!
Грязи на ней было больше, чем шубы. Ванда потом её постепенно
отстирала. Шубе действительно не было цены. Продать её не без труда
удалось уже через два года, уже после войны. А ещё в кармане шубы было
несколько дорогих колец. Одно из них и мне спасло жизнь от голода чуть
ли не перед самым приходом советов. Ну, и Ванде с тобой... Да. Днём
стало известно, что из гетто по канализации выбралось несколько жидов.
Вроде бы их проводили до Кабацкого леса. Ну, тут их застукали не то
немцы, не то наши, не то украинцы из СС. Уже в лесу за моим домом
нашли убитую жидовку. Говорили, очень красивую. Возможно, это именно
она подкинула тебя около вандыной хаты.

Солнце уже залило всю спальню. Зазвонил будильник. Она завела его в
половине третьего, когда телефон разбудил мужа. Второго профессора,
заместителя заведующего отделением срочно вызвали в больницу. Дежурная
бригада хирургов беспомощно застряла посреди сложной операции. Муж
выехал. По привычке, зная, что долго не уснёт, чтобы не опоздать на
работу, завела будильник. Действительно, уснула, когда начало светать.

Сейчас, стоя под почти холодным душем, она вспоминала своё возвращение
в Варшаву, любимую работу в клинике, поиски неизвестно чего неизвестно
где. У неё не было сомнения в том, что убитая красивая жидовка,
которую нашли в лесу, её биологическая мама. Жидовка... Следовательно, и
она жидовка. Что это значит? Кто такие жиды? Что значит гетто? Где
оно? В десятках путеводителей по Варшаве, в которых описывались даже
какие-то малозначащие, за уши притянутые дома, о гетто не было ни
слова.

Она искала жидов. Говорили, что их почти нет в Варшаве. Говорили, что
считанные польские жиды покидают Польшу и уезжают в Израиль. Говорили,
что в Варшаве функционирует синагога. Не без труда она даже нашла её.
Несколько раз приходила, но почему-то всегда натыкалась на закрытую
дверь. Наконец ей повезло. Дверь была открыта. В просторном сумраке
она нашла двух старых жидов. Показала им цепочку. Да, это еврейские
буквы. Аин, йод и хетт. Но у стариков нет ни малейшего представления,
что они значат. Кристина рассказала им о себе. Они долго думали,
переговаривались между собой. Затем один из них сказал:

- Мы думаем, что пани следовало бы обратиться к Любавичскому раби. Он
просто пророк. К тому же, он очень образованный человек. Возможно, он
ухватится за конец цепочки.

Предложение Кристине показалось заманчивым. Но, узнав, что этот самый
раби не житель Варшавы, ни даже Польши, она постаралась забыть о
совете.

К этому времени, как ей показалось, у неё уже окончательно
определилось отношение к Адаму. Через три дня после получения диплома,
не воспользовавшись отпуском, он уехал в Шцецин, где ему нашлась
должность хирурга. Письма он присылал чуть ли не ежедневно. Следует
отдать ему должное, письма были интересными и содержательными.
Кристина не представляла себе, что он обладает таким эпистолярным
талантом. Следует ли говорить о том, что каждая страница светилась
любовью. Кристина, отвечавшая нерегулярно, уже собиралась описать своё
новое состояние, чтобы не было между ними недомолвок и
неопределённости. Но, прочитав трилогию Фейхтвангера, она написала ему
о впечатлении, оставленном этими книгами, о том, с каким пиететом
сейчас относится к истории евреев, этого древнего, необычного народа.
Ответ Адама её не просто огорчил. Ещё до смерти мамы, ещё не имея
представления о том, что узнала потом, всегда испытывала явное
отвращение к любому проявлению ксенофобии. А тут письмо отъявленного
антисемита, утверждавшего, что еврей Фейхтвангер не мог объективно и
честно написать о своем чудовищно подлом народе, который многие народы
не напрасно истребляли в течение многих веков. Безответные письма
Адама приходи ещё примерно два месяца. Сперва, читая эти письма, она
испытывала некоторую вину, некоторое огорчение, вызванное потерей.
Потом задала себе вопрос: любила ли она Адама? Собственно говоря, что
оно такое - любовь? Какой у неё вкус, какой запах, какой цвет? С чем
её сравнить, если у неё нет точки отсчёта?

В конце ноября произошло чудо. В медицинской школе Гарвардского
университета на конференции по теме, которой занималась кафедра
педиатрии Варшавского университета, профессор должен был прочитать
свой доклад. Но старик опасался полёта в Америку. Один из доцентов
болел. Второй торопился окончить диссертацию, чтобы, не дай Бог, не
упустить возможности занять место профессора. К талантливой Кристине,
к начинающему врачу, с таким пониманием вникшей в тему, старик
испытывал отцовские чувства. Поэтому именно ей он предложил в Гарварде
прочитать его доклад. Кристина восприняла это как знак свыше.

В Бостон она летела через Нью-Йорк. На обратном пути, остановившись в
Нью-Йорке, приехала в Бруклин, и, отстояв в очереди несколько часов,
попала к Любавичскому раби.

В самолёте, возвращаясь в Варшаву, она не переставала удивляться
состоянию во время этого визита, удивительной душевной лёгкости,
желанию раскрыться до основания, терпению этого старого мудрого
человека, рассматривавшего цепочку. Его польский язык был совершенным
- богатым и красивым. Но не это главное. Казалось, речь струится не
изо рта между усами и бородой, а из глаз, добрых, всепроникающих. Что
это было, гипноз? Нет, нет, определённо не гипноз! И всё-таки что-то
необъяснимое, трансцендентальное. Он рассказал, что три буквы - это
аббревиатура фразы ам Исраэль хай, народ Израиля жив. Ей не хотелось
уходить. Но он деликатно намекнул на очередь, которую и она отстояла,
подарил ей доллар и сказал:

- Нет ни малейшего сомненья в том, что вы еврейка. В этом определении
нет ничего мистического. Но мне очевидно и то, что ваше место в
Израиле. При первой же возможности уезжайте туда.

Вечером в гостиницу неожиданно позвонил представитель еврейского
агентства. Долго говорил с ней по-польски. Спросил адрес в Варшаве.
Пообещал, что там с ней свяжется их представитель.

События покатились с невероятной быстротой. Кристина узнала, что
жалкие остатки польских евреев, гонимые антисемитизмом, покидают
страну. А летом 1968 года и она уже была в Израиле.

Симпатичная квартирка в центре абсорбции в Иерусалиме. Курсы иврита.
Начало работы в больнице, чтобы подтвердить свою врачебную профессию и
войти в курс израильской медицины. Не обошлось без трудностей. И
бюрократических. И материальных. Но обошлось. Уже не Кристина, а Лея
желанная гостья на вечеринках у израильтян. А главное - тот
незабываемый вечер, который определить можно только одним словом -
чудо. Вот он доллар Любавичского раби!

Милая коллега-сабра, ставшая доброй проводницей в её новой жизни,
пригласила Лею на ужин. За столом собралось человек пятнадцать.
Напротив оказался мужчина лет тридцати, или чуть меньше. Что это было?
Лея не могла объяснить. Просто оказалось, что любовь не абстрактное
понятие. Пусть нет у неё ни вкуса, ни запаха, ни цвета. Оказывается,
почувствовать её можно мгновенно. Лея понятия не имела об этом
человеке, но впервые в жизни ощутила, что это именно тот мужчина, за
которым она, ни о чём не размышляя, ничему не сопротивляясь, может
пойти на край света. Несколько секунд, или минут они смотрели друг на
друга. Он встал и, слегка прихрамывая, подошёл к её соседу, улыбаясь,
поднял его и сел рядом с ней. Представился: Гиора, студент второго
курса медицинского факультета, инвалид Армии Обороны Израиля, бывший
военный лётчик. На своём бедном иврите она ответила, что около
полугода назад репатриировалась из Польши и работает врачом. Ни он ни
она не спросили друг друга о семейном положении. Он встал, взял её
руку. Она немедленно поднялась. Они ушли, даже не попрощавшись с
хозяйкой. У подъезда он усадил её в автомобиль и повёз к себе.

Она отлично помнит его квартиру в новом районе Иерусалима, её первое
постоянное жилище в новой стране. Свет, войдя, он не зажёг. Большой
салон скудно освещался уличными фонарями. На полголовы выше Леи, он
нежно обнимал и целовал её. Нет, не в щёчку. Она неумело, но страстно
впилась в его губы. Она не представляла себе, что это может доставить
такую радость, такое удовольствие. Он ещё не знал, что она
девственница. Но каким-то необъяснимым образом понимал, что должен
относиться к этой женщине, к этому чуду, как ювелир относится к
невероятно драгоценному камню. А дальше его удивлению не было предела.
Ей двадцать пять лет! Красавица! Такая страстная! И девственница!
Непонятно. А дальше это был фантастический сплав нежности и просто
неистовой страсти. Кажется, в течение ночи они не уснули ни разу. В
какой-то момент совершено обессиленная, выжатая, как лимон, она
лежала, положив голову на его широкую волосатую грудь, и подумала: как
мудр Любавичский раби, Только для этого ни с чем не сравнимого
удовольствия, для этой неописуемой радости она должна была приехать в
Израиль. А потом весь день субботы не отличался от ночи. А потом была
ночь на воскресенье, и утро, когда следовало с небес спуститься на
землю и пойти на работу. Нет, этот спуск был невозможен.

Гиора позвонил хозяйке дома, в котором увидел Лею, дорогую Лею,
драгоценную Лею, и сказал, что Лея слегка нездорова и не может поехать
в больницу. Попечительница-коллега Леи рассмеялась:

- Всё в порядке. Наслаждайтесь друг другом.

И они наслаждались. Лея не помнит, что они ели в течение двух дней, и
ели ли вообще. И нужно ли было есть и терять на это драгоценное время.

Свадьбу сыграли ровно через месяц. Это было нечто грандиозное.
Казалось, на свадьбе присутствовала вся военная авиация Израиля, и вся
больница, и весь медицинский факультет Иерусалимского университета, и
половина университета Бар-Илана, в котором отец Гиоры, профессор в
чёрной кипе, преподавал биологию. Кстати, Гиора тоже носил кипу, но
вязанную. Надо ли упоминать, что Лея стала хозяйкой кошерного
еврейского дома? Ровно через год родился сын. Сейчас Авраам лётчик,
капитан Армии Обороны Израиля. А ещё через три года, как раз в тот
день, когда Гиора получил диплом врача, родилась Рахель. Господи!
Какой это был красивый младенец! Авраам был обычным новорожденным,
нормальным, а такого красивого младенца педиатр ещё не видела. Лея
подумала, не так ли выглядела я, когда меня нашла мама? Не это ли
имела в виду Зося, рассказывая о том, как мама купала её? В тот же
день она надела на девочку ту самую цепочку. Два года Рахель отслужил?
в армии. А сегодня у студентки первого курса медицинского факультета
Иерусалимского университета очередной экзамен.

Это был обычный рабочий день. Больница уже давно размещалась в новом
огромном здании. Лея осматривала очередного ребёнка, когда в палату
ворвалась сестра и сказала, что только что террорист-самоубийца
взорвал автобус. Много убитых. Кареты скорой помощи доставляют в
больницу раненых. А через несколько минут её вызвали в приёмный покой.
У входа творилось нечто невероятное. Ещё привозили раненых. Начали
появляться родственники. Обычная картина дня террора, к ужасу которой
нельзя привыкнуть.

У входа Лея наткнулась на старика в чёрной шляпе и в чёрной одежде
хасида. В такую жару! К этому она уже привыкла. Старик преградил Лее
дорогу:

- Доктор, как моя внученька, моя родная внученька, как она?

- Сейчас посмотрю. - Раздвинулись двери, и она скрылась в приёмном
покое. Появилась она минут через десять. На ней не было лица. Старик
понял это по-своему и тоже чуть не потерял сознание.

- Жива?

Лея, на лице которой не было кровинки, выдавила из себя:

- Жива, жива. Ничего опасного. Даже не контузия, а травматический шок.
Думаю, вечером сможете забрать её домой.

- Доктор, так в чём же дело? Что с вами?

- Цепочка...

- Что цепочка?

- Откуда у неё такая цепочка?

- Как откуда? Я сделал две такие цепочки. Абсолютно одинаковые. Хоть
мне ещё не было тридцати лет, я уже был в Варшаве знаменитым ювелиром.
И не только в Варшаве. Может быть, потому, что я был таким ювелиром и
немцы нуждались во мне, мы и просуществовали, когда в гетто
проводились сплошные акции, просуществовали почти три с половиной
года. Мы с моей дорогой Двойрой любили друг друга ещё будучи малыми
детьми. А поженились мы уже в гетто. Доктор, вам плохо? Давайте сядем.
Я вам принесу воды.

- Спасибо. Не нужно воды. Сядем.

- В декабре 1941 года у нас родилась Сареле. И я сделал для неё
цепочку, которую вы увидели. А первого марта 1943 года у нас родилась
Блюмеле. И я сделал ещё одну точно такую цепочку. А потом началось
восстание. Я не знаю, что вы знаете об этом восстании. Но сейчас о нём
говорят очень много неправды. Основная военная сила евреев была у нас,
у ревизионистов. Именно мы наносили нацистам самые большие потери. А
коммунисты были против социалистов, а бундовцы были против
коммунистов, а все они были против ортодоксов. И вообще все были
против всех, вместо того, чтобы всем вместе быть против немцев.
Шестнадцатого мая несколько евреев по канализации мы выбирались из
гетто. У меня на руках была Сареле, а у Двойры - Блюмеле. Вы
представляете себе, май месяц, канализация, а на Двойреле её дорогая
каракулевая шуба. Она ни за что не хотела её оставить. В кармане шубы
были некоторые драгоценности. Но большинство было у меня вместе с
инструментами. Эта канализация! Что вам говорить? Только это, только
поход в дерьме по самый пояс, а иногда и выше, когда нечем дышать,
может искупить все самые страшные грехи, в течение жизни совершённые
самым плохим человеком. Как мы дошли до выхода? Это просто невероятно.
А Двойреле в своей шубе.

Лея заплакала. Старик посмотрел на неё:

- Доктор, может быть хватит слушать глупого старика?

- Продолжай, отец, продолжай.

Старик с непониманием посмотрел на врача. Может быть,
расчувствовавшись, она так назвала старого человека? Бывает.

- На выходе нас ждали поляки. Они должны были проводить нас до
Кабацкого леса. На опушке нас обстреляли. Когда мы уже были в лесу... -
Старик заплакал. - Ни Двойреле, ни Блюмеле. Потом поляки, когда я
служил у них в Армии Крайовой, сказали, что Двойреле убили. А о
Блюмеле ничего не сказали. Я был нужен полякам. Ведь я не только
хороший ювелир, но ещё отличный гравер. Поэтому они берегли такого
еврея. Как раньше немцы в гетто. Я приехал с Сареле в Палестину в 1946
году. Как мы страдали! Хуже, чем гетто. Англичане нас выбросили на
Кипр в концентрационный лагерь. Когда возникло государство Израиль, мы
приехали в Иерушалаим. Я так и остался один. Я очень любил Двойреле.
Для меня не могло быть другой жены, хотя я религиозный еврей и должен
был выполнить завет, должен был жениться. Сареле выросла, вышла замуж
за очень хорошего человека. Сейчас он полковник в запасе. Бригадного
генерала ему не дали. Может быть потому, что он носит чёрную кипу. Не
знаю. У них четверо замечательных сыновей, моих дорогих внуков. А они
так мечтали о дочке. И Господь услышал их просьбу. В сорок один год
она родила мне внучку, которую вы видели. А о Блюмеле так ничего и не
известно.

Лея обняла совершенно обалдевшего старика. Целовала его, натыкаясь на
седую бороду. Плакала.

- Отец, дорогой мой отец, я расскажу тебе о Блюмеле. Я Блюмеле. Только
до смерти моей дорогой польской мамы я не знала, что я Блюмеле. Я
знала, что я Кристина. А когда репатриировалась в Израиль, стала Леей.
Сегодня, когда твоя внучка, моя дочка Рахель придёт из университета,
ты увидишь вторую цепочку.

Прочитали и даже обсуждали в июне 2011.В теме>Что читаешь, Бердичевлянин? Автор:SEM

Да, действительно, было... Я где-то отсутствовал, пропустил.
Но "обсуждали" Слишком тихо! Кроме двух смайликов
и слова " интересно " я ничего не заметил.
А жаль... Есть что обсудить.

Subject: FW: Когда пойдём за билетами на автобус?:-)

Всегда считалось, что халява родилась в России. Но, услышав одну историю,
понял, что это имеет место и в других странах.
Вы когда-нибудь отдыхали за рубежом, причем за счет принимающей стороны?
А изобретательные чехи и словаки - да!
После рабочего дня вечером в пятницу они садятся в автобус и едут в Данию. Там
они просят политического убежища. Но так как в субботу и воскресенье
госучреждения не работают, им предлагают подождать до
понедельника. В понедельник их, естественно, отфутболивают домой.
В чем фишка?
Все дело в том, что, по датским законам, на время, пока ожидается решение
государственного органа, людям должны предоставить жилье и деньги на каждого
члена семьи. Получив деньги, туристы отправляются на шопинг, а вечером
встречаются в гостинице.
В понедельник на купленные Датским королевством билеты они возвращаются домой,
а в пятницу снова приобретают билеты на заветный автобус...

Ким, что правда глаза колет? То что тебе неугодно, ты быстро удаляешь.

Не помню, чтоб я что-то удалил за последнее время.
Так что, Миша, не правоцируй меня! Не получится!

Оценивайте, что в ссылках, НА ВАШ ВЗГЛЯД, да - истина, нет - вымысел.
Приятного просмотра


Главная

Новости сайта

Молодым...

Смелым...

DRUGs

• DRUGи: об авторах и сайте
  
• Хит-парад по словарю
  
• Конопля
  
• Статья за электронный кайф
  
• Статья за неэлектронный кайф
  Причины запрета легализации марихуаны
  
• DRUGi-кайф, мелкие наркоманские байки и стишки
  
• Ди Снайдер: Курс выживания  для подростков (отрывок)
  
• и другое
  

Ecstasy

• Бодибилдинг без стероидов
  
• Каличный четверг
  
• О пиве и его альтернативах
  
• Книга о невкусной и нездоровой пище
  
• Песни, помогающие жить
  
• и другое
  

Психам

• СОФТовые баги
  
• Заголовки для жёлтой экспресс-газеты
  
• Какой он, наш брат хакер?
  
• Как грамотно остановить слона  на скаку
  
• Детские смешные игрушки
  
• и другое
  

Халявщикам

• Как сделать так, чтобы твое желание исполнилось
  
• Хотите ПРЕМИЮ?
  
• Ноу-хау, вешалки для ключей...
  
• Компьютерные книги, бесплатно
  
• Любовь на халяву
  
• Как грамотно составить резюме
  
• и другое
  

Расслабуха

• Канталупа
  
• Кинопряноряма - это наши киноанонсы
  
• Спектакля к 23 февраля - Дню  Защитника
  
• Розыгрыши к 1 апреля
  
• Детячье
  
• и другое
  

Озабоченным

• Ориентации
  
• Нужна ли нам цензура на порнографию?
  
• Виртуальная любовь
  
• История одного государства в сексуальных зарисовках
  
• Секс в мире животных
  
• Что происходит во время оргазма
  
• Чуть эротический гороскоп
  
• и другое
  

Религиозным

• Бог есть. Первые мысли.
  
• Дело о философских теориях
  
• Добро и Зло
  
• РАЙ-АД (после прочтения Карлоса Кастанеды)
  
  
  

vbmmbv пишет:

"А спор о чем?" Это лучше спросить у человека,
который предьявляет нелепые претензии, с пионерскими наскоками, лишь бы
"побадаться" Кстати, Виктор, эта таблица... по какому поводу?

Kim пишет:Кстати, Виктор, эта таблица... по какому поводу?

Меня удивляло отсутствие обсуждений. Размышляю о своем участии. Анализировал по пользователям - интересовался активистами, зашел и в группы понял состояние дел.
Поделился без комментариев. Если не в том месте или нарушаю что либо - не настаиваю на ЭТОЙ публикации.

Одно из двух: либо люди стесняются высказать своё мнение,
либо попросту, его не имеют.
Вы ведь тоже, Виктор, предпочитаете высказываться полунамёками
и аллегориями, вместо того, чтобы сказать прямо и честно
то, что думаете.
А я скажу: "Если на форуме нет общения, он певращается в обычный сайт,
каких миллионы"

Kim пишет:Одно из двух: либо люди стесняются высказать своё мнение,
либо попросту, его не имеют.
Вы ведь тоже, Виктор, предпочитаете высказываться полунамёками
и аллегориями, вместо того, чтобы сказать прямо и честно
то, что думаете.
А я скажу: "Если на форуме нет общения, он певращается в обычный сайт,
каких миллионы"

На мой взгляд, ее следует убрать, как и временное ограничение по публикациям.
Комментарии - это не доклады, которые должны вылежаться. Режим онлайн - это обсуждения.
Согласен и по стеснению и по отсутствию...
Ну и не понимаю, почему не отвечает на вопрос о причине спора тот, к кому был отослан.
Ну и до кучи. Кто скрыт за пользвателями с нулевыми сообщениями?

Временное ограничение в 24 часа не распространяется на
коментарии и овсуждения. . Кажется, я вам об этом говорил в ЛС.
Что касается пользователей с нулевыми сообщениями...
Наверное, это люди, которые зарегистрировались, но
так и не решились что- нибудь написать.
Будем надеяться, что кода-нибудь у них появится такое желание.

Kim пишет:Временное ограничение в 24 часа не распространяется на
коментарии и овсуждения. . Кажется, я вам об этом говорил в ЛС.
Что касается пользователей с нулевыми сообщениями...
Наверное, это люди, которые зарегистрировались, но
так и не решились что- нибудь написать.
Будем надеяться, что кода-нибудь у них появится такое желание.

К сожалению, это как оказалось со мной, всего лишь - декларация (Иона Деген, Цепочка). Я, помня пояснения в ЛС, предварил пост комментарием, который говорил о дополнении (не дал же пост о Высоцком...)
А о "надеждах" ...это отдельная тема. Если не забаните - могу открыть...

Информация об Иона Дегене это отдельная статья, можно
назвать её дополнением, хотя обширная публикация об этом
человеке у нас уже была раннее.
Но это совсем не обсуждение содержания рассказа "Цепочка"
Поэтому и была пересена в соответствующую тему.
Отчёт закончил.

. ?

Kim пишет:Информация об Иона Дегене это отдельная статья, можно
назвать её дополнением, хотя обширная публикация об этом
человеке у нас уже была раннее.
Но это совсем не обсуждение содержания рассказа "Цепочка"
Поэтому и была пересена в соответствующую тему.
Отчёт закончил.

. ?

Lubov Krepis пишет:Прочитали и даже обсуждали в июне 2011.В теме>Что читаешь, Бердичевлянин? Автор:SEM

Kim пишет:Да, действительно, было... Я где-то отсутствовал, пропустил.
Но "обсуждали" Слишком тихо! Кроме двух смайликов
и слова " интересно " я ничего не заметил.
А жаль... Есть что обсудить.

vbmmbv пишет:

Kim пишет:Временное ограничение в 24 часа не распространяется на
коментарии и овсуждения. . Кажется, я вам об этом говорил в ЛС.
Что касается пользователей с нулевыми сообщениями...
Наверное, это люди, которые зарегистрировались, но
так и не решились что- нибудь написать.
Будем надеяться, что кода-нибудь у них появится такое желание.

К сожалению, это как оказалось со мной, всего лишь - декларация (Иона Деген, Цепочка). Я, помня пояснения в ЛС, предварил пост комментарием, который говорил о дополнении (не дал же пост о Высоцком...)
А о "надеждах" ...это отдельная тема. Если не забаните - могу открыть...

Тут прозвучала претензия по поводу временного ограничения.
Я, по моему, вам ясно на неё ответил.
Повторю ещё раз: " Биография автора не является обсуждением статьи"
Все приведнные вами цитаты никакого отношения к этому
вопросу не имеют. Сплошная демагогия...
И давайте на этом закончим. Становится похожe на разговор двух глухонемых.
Дальнейшие вопросы и претензии, пожалуйста, в соответствующую тему
в разделе " Работа форума". Всего доброго.

.

Kim пишет:Тут прозвучала претензия по поводу временного ограничения.
Я, по моему, вам ясно на неё ответил.
Повторю ещё раз: " Биография автора не является обсуждением статьи"
Все приведнные вами цитаты никакого отношения к этому
вопросу не имеют. Сплошная демагогия...
И давайте на этом закончим. Становится похожe на разговор двух глухонемых.
Дальнейшие вопросы и претензии, пожалуйста, в соответствующую тему
в разделе " Работа форума". Всего доброго.

Никаких претензий у меня нет.
И Вам, Kim, успехов и терпения в тяжелом труде модератора. Что касается раздела "Работа форума", попробую открыть там тему...