Бердичев: уточненные данные о Холокосте

Согласно переписи 1939 года в Бердичеве проживало 23266 евреев, составлявших 37,5% всего населения города. К лету 1941 года с учетом естественного прироста и миграции в город беженцев из западных и центральных районов Польши, оккупированных Германией, еврейское население Бердичева могло возрасти до 25-26 тысяч человек... По данным "Черной книги", пережили оккупацию лишь десять-пятнадцать человек.

Весьма сложно установить, какое количество евреев смогло эвакуироваться или бежать из города перед оккупацией. Днем массового ухода из Бердичева какой-то части еврейского населения стала суббота - 5 июля 1941 года, а вечером 7 июля в город вошли немецкие войска.

Уже в июле 1941 года нацисты начали дикие и кровавые расправы с евреями Бердичева. Ефим Мильштейн, один из двух десятков чудом уцелевших евреев, свидетельствует: "Я был в Бердичеве очевидцем зверств немцев и их прислужников - украинских националистов и полицаев из числа местного населения. В июле 1941 года немцы и полицаи устроили себе забаву на берегу реки Гнилопять, около моста. Они привели 10-15 еврейских женщин и девушек и заставили их переплывать реку около моста. Тех, кто боялся идти в воду, тут же расстреливали. Некоторые безропотно пошли в воду и поплыли. Физически сильным удалось переплыть на другой берег, а слабые сразу утонули. Тех, кто переплыл, заставляли плыть обратно, и так продолжалось до тех пор, пока не утонули все. Немцы и полицаи не ленились бегать по мосту с одного берега на другой, улюлюкая и стреляя; не исключено, что они делали ставки и заключали пари".

Саперный взвод дивизии СС "Викинг" в течение двух дней провел в городе четыре облавы на евреев, в ходе которых были схвачены и расстреляны около 850 человек. Во второй половине июля подразделение эйнзацкоманды 4а расстреляло в городе 148 евреев, а сменившая ее оперативная команда 5 - 74 еврея.

25 августа 1941 года в Бердичев прибыл штаб "высшего фюрера СС и полиции Россия-Юг" обергруппенфюрера СС Еккельна. Его штабная рота уже в день прибытия расстреляла в городе 546 евреев.

1 февраля 1944 года, менее чем через месяц после освобождения города от оккупантов, первые выводы были сделаны на основе письменных показаний свидетелей Комиссией по расследованию немецко-фашистских зверств. В документе Комиссии записано: "7-9 августа началось массовое выселение евреев из некоторых улиц города в гетто, причем на выселение улиц Белопольской и Махновской давалось по одному дню, а украинская полиция часто сокращала этот срок до 2-3 часов. Гетто было указано в районе базара и прилегающих улиц. Из имущества евреи могли взять только одежду и постель. К 22 августа все евреи были в гетто, а 27 августа 1941 года карательный отряд забрал из гетто крупную партию евреев - около 2,5 тысячи человек - под видом отправки на сельхозработы по уборке урожая. Взятых держали на базаре в пустых магазинах, пока не набралось определенное количество. К вечеру туда подъезжали грузовые машины и забирали несчастных. Первая партия вывезенных была убита далеко за городом, и в продолжение нескольких дней родственники не могли найти следов увезенных. Только от украинских полицаев удалось впоследствии узнать правду. Часть этих жертв была уничтожена под селом Быстрик".

Иная версия этих событий дана в "Черной книге". В очерке Василия Гроссмана читаем: "4 сентября, спустя неделю после организации гетто, немцы и предатели-полицейские предложили 1500 молодым людям отправиться на сельскохозяйственные работы. Молодежь собрала узелки продуктов, хлеб и, простившись с родными, отправилась в путь. В этот же день все они были расстреляны между Красной горой и селом Хажин. Палачи умело подготовили казнь, настолько тонко, что никто из обреченных до самых последних минут не подозревал о готовящемся убийстве. Им подробно объяснили, где они будут работать, как их разобьют на группы, когда и где им выдадут лопаты и прочие орудия труда. Им даже намекнули, что по окончании работ каждому будет разрешено взять немного картошки для стариков, оставшихся в гетто. И те, кто остались в гетто, так и не узнали в недолгие оставшиеся им дни жизни судьбу, постигшую молодых людей... Этот расстрел молодежи был первым звеном в цепи заранее продуманных мероприятий по убийству бердических евреев. Эта казнь изъяла из гетто всех способных к сопротивлению молодых людей. В гетто, в Ятках, остались, главным образом, старики, старухи, женщины, школьники, школьницы, младенцы. Так немцы обеспечили себе полную безнаказанность при проведении общей массовой казни".

Трудно однозначно объяснить, почему штаб обергруппенфюрера СС Еккельна старается обосновать расправу с еврейской молодежью Бердичева ссылкой на какие-то антинемецкие акции со стороны обреченных. Ведь нацисты в своих донесениях высшему начальству не очень-то стеснялись. Во всяком случае "Донесение о событиях в СССР" № 83 от 19 сентября 1941 года сообщает, что "1 и 2 сентября 1941 года евреями были распространены листовки и сделаны подстрекательские надписи. Так как преступники не могли быть разысканы, то команда высшего фюрера СС и полиции казнила 1303 еврея, в том числе 876 евреек старше 12 лет".

К 15 сентября 1941 года была завершена подготовка к "главной акции" по истреблению еврейского населения Бердичева. Военнопленных заставили выкопать могилы по обе стороны аэродрома между селом Радянское и хутором Шлемарка. Ночью гетто было окружено подразделениями украинской полиции и нацистских спецслужб. Согласно "Черной книге", "в этот день, 15 сентября 1941 года, на поле, вблизи бердичевского аэродрома, были убиты двенадцать тысяч человек. Подавляющее большинство убитых - это женщины, девушки, дети, старухи и старики". Массовую казнь осуществили штабная рота высшего фюрера СС юга России Еккельна, 45-й резервный полицейский батальон и украинская полиция.

3 ноября 1941 года в районе совхоза (МТС) Сокулино было расстреляно более 3 тысяч евреев. Это были оставленные на полтора месяца жить специалисты и частично члены их семей, а также выловленные оккупантами и полицией на территории гетто прятавшиеся евреи.

В Акте Бердичевской городской комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников в г. Бердичеве от 13 мая 1944 года количество жертв нацистских преступлений в районе аэродрома и Сокулино определено в 18640 мужчин, женщин, детей и стариков.

25 февраля 1942 года оставшимся в Бердичеве евреям-специалистам было приказано переселиться на Красную гору вблизи города. В самом Бердичеве евреи, состоявшие в смешанных браках, и дети от смешанных браков - около 70 человек - были расстреляны 27 апреля 1942 года.

В мае-июне 1942 года в местечках и селах вокруг Бердичева проводились облавы и убийства уцелевших евреев. Около 700 человек еврейской молодежи было привезено в Бердичев из прилегающих райцентров и помещено в лагерь на Красной горе. 16 июля 1942 года этих молодых людей и 230 специалистов-мастеровых нацисты расстреляли на Красной горе, в тире бывшего 14-го кавполка. Несколько десятков самых лучших специалистов (по некоторым данным 60 человек) палачи из СД сохранили в лагере на Красной горе, а затем перевели в городскую тюрьму.

Последние группы евреев-специалистов были расстреляны немцами вместе с узниками других национальностей в ноябре 1943 года и в начале января 1944 года, накануне освобождения Бердичева советскими войсками.

По данным "Черной книги", пережили оккупацию лишь десять-пятнадцать человек из 20 тысяч.

Согласно немецким документам и материалам ЧГК, численность жертв Холокоста в Бердичеве превысила 23850 человек.



Автор - кандидат исторических наук, доцент МСУ

общий вид памятного мемориала.

Стелла в память узников Бердичевского гетто.

Памятный знак в честь Праведников мира.

Из выводов Комиссии по расследованию
немецко-фашистских зверств, основанных
на письменных показаниях свидетелей

В результате своих работ Комиссия по расследованию не-
мецко-фашистских зверств на основании собранных материалов
и документов установила, что немецкие фашисты за время окку-
пации Бердичева совершили в городе следующие беспримерные
в истории злодеяния:

I. Массовое истребление евреев

Избиение евреев началось сразу же после занятия города
немцами. Первой жертвой был еврей, проживающий по Влади-
мирской улице. Выгнанный на работы по очистке города он воз-
разил солдату. В ответ на это последний приказал ему вырыть
яму, застрелил его, а другим евреям велел закопать его труп.
После этого среди немцев распространились слухи, что евреи
якобы стреляли из пулеметов по немецким военным в районе
"Песок" и убили немецкого офицера. В результате этой прово-
кации немцы расстреляли на территории музея триста евреев.
Характерно, что перед расстрелом немецкие солдаты обманы-
вали свои жертвы, говоря, что ведут их на работу.

7-9 августа началось массовое выселение евреев из неко-
торых улиц города в гетто, причем на выселение улиц Бело-
польской и Махновской давалось по одному дню, а украинская
полиция часто сокращала этот срок до 2-3 часов. Гетто было
указано в районе базара и прилегающих улиц. Из имущества
евреи могли взять только одежду и постель.

К 22 августа 1941 года все евреи были в гетто, а 27
августа того же года карательный огряд забрал из гетто круп-
ную партию евреев - около 2,5 тысяч - под видом отправки
на сельскохозяйственные работы по уборке урожая. Взятых дер-
жали на базаре в пустых магазинах, пока не набралось опреде-
ленное количество. К вечеру туда подъезжали грузовые машины
и забирали несчастных. Первая партия вывезенных была убита
далеко за городом, и в продолжение нескольких дней родствен-
ники убитых не могли найти следов увезенных. Только от укра-
инских полицаев удалось впоследствие узнать правду. Часть
этих жертв была уничтожена под с. Быстрик.

Самое крупное убийство, в котором, по словам немцев и
полицаев, убито до 15 тысяч человек, совершено 15-16 сен-
тября 1941 года. Тогда специальный немецкий отряд и вся

Из выводов Комиссии по расследованию немецко-фашистских зверств, основанных на письменных показаниях свидетелей

украинская полиция обходила все дома черты гетто и выгоняла
все еврейское население на базар и прилегающие улицы. Гнали
поголовно всех, больных членов семьи и детей несли на руках.
На базаре был немецкий офицер- командир отряда и начальник
украинской полиции Зелинский, которые проверяли специаль-
ность мужчин-евреев. В этот раз временно пощадили врачей,
аптекарей и квалифицированных ремесленников. Некоторых оста-
вили в живых с семьями, а некоторых - без семейств. Убийство
15-16 сентября произошло за городом, возле ям в районе
аэродрома между дорогами на Райгородок и Жидовцы. Ямы за-
благовременно были выкопаны нашими пленными. Техника убий-
ства, по словам очевидцев-полицаев, была такова: в отдалении
от ям сидел немецкий офицер со штабом; обреченные жертвы
были окружены немецкими солдатами и украинскими полицаями.
Евреи держались семьями. Их по 30-50 человек подводили к
офицеру, которому они должны были отдавать ценности и деньги.
Далее они раздевались до белья, а затем их подгоняли к ямам.
Стреляли немцы и полицаи. Малых детей бросали в ямы живыми.

Последнее массовое убийство было 29-30 октября 1941 годах.
Тогда были взяты все без исключения евреи, в том числе ра-
ботники типографии, врачи, фармацевты и ремесленники. Спас-
лись только те, кому удалось бежать с территории гетто. Все
жертвы были согнаны в подвалы музея, главным образом в
подвальный костел. Число убитых на этот раз равнялось
3 300 человек. Их расстреляли в западной части города, а
часть пойманных позже вывезли с семьями и убили на Красной
горе.

Наконец, 1 марта 1942 года все оставшиеся в живых евреи
были переведены в гетто на Красную гору, оттуда их гоняли в
город на работы, а в начале лета покончили и с ними. Отдель-
ных оставленных в живых и схваченных во время многочислен-
ных "процедур" вылавливания убивали в "СД" до последнего
дня господства немцев в городе. Евреи предчувствовали, что
фашизм стремится к истреблению не только евреев, но и дру-
гих наций и потому говорили украинцам: "Не доверяйте фашис-
там, ибо они нами расчиняют, а вами месить будут ...*. Уми-
рая, они верили также и в то, что их муки и смерть не оста-
нутся безнаказанными: "Мы погибаем от немецко-фашистской
руки, - говорили они, - но Россия отомстит за нас немцам"
Это произошло 3 ноября 1941 года.


[/td][/tr][/table]

Ещё раз о холокосте.Как все это начиналось
И какую роль в этом сыграли Англия,США,СССР

Статья болъшая,но дочитайте до конца.



До прихода Гитлера к власти в Германии
проживало более 500 тысяч евреев. В 1871 году новые германские законы
предоставили им равные с немцами права. «Солнце свободы» воссияло,
наконец, в небе и для евреев Германии. Оно покрыло со временем их лица
плотным загаром самоуверенности, сняло, как рукой былую скованность и
страх. Евреи вскоре действительно уверовали в то, что гражданские права
гарантированы им раз и навсегда незыблемой в их глазах политической
системой, существовавшей тогда в Германии.
Да и можно ли было мыслить иначе? Евреи способствовали во
многом процветанию и славе Германии и не могли себя даже мысленно
отделить от неё. 92 000 евреев служили в немецкой армии в Первую
мировую войну. 12 000 из них погибли. 35 000 были награждены за
геройство орденами и медалями. Они были уже плоть от плоти этой земли,
называемой Германией, пропитанной кровью и еврейских сыновей. Многие из
немецких евреев чувствовали себя даже в большей степени немцами, чем
сами немцы. Не то, чтобы антисемитизм не имел места в Германии, но был
он всё же явлением случайным, спорадическим, никак не привлекавшим
внимания большинства евреев, предпочитавших, как водится, отмахиваться
от проблем, их лично не касающихся и способных лишь разрушить с таким
трудом обретённую «гармонию». Приход Гитлера к власти оказался шоком для многих евреев, и
они, как и немецкие либералы, утешали себя мыслью, что это ненадолго.
Гитлер, по их представлению, был чем-то вроде дьявольского наваждения,
возникшим случайно в политическом хаосе растерявшейся перед лицом
экономического кризиса Германии. Во всяком случае, никто из немецких
евреев и не собирался по этому поводу ударяться в бега. «Он и не думал
покидать Германию, - пишет о таком немецком еврее в своей
документальной повести «Последние евреи Берлина» Леонард Гросс.
Как раз напротив, он собирался оказать сопротивление, потому что
Германия была в такой же степени его страной, как и любого другого
немца». Упомянутый Гроссом житель Берлина
был ещё достаточно смел, чтобы в ответ на скандирование марширующих
штурмовиков: «Смерть евреям!» бросить им из толпы, как гранату: «Смерть
Гитлеру!». Симптоматично, что с ним ничего не случилось. Но это был
1931 год, влияние нацистов ещё не было повсеместным, и в силу этого,
смельчак отделался лишь приводом в полицию и предупреждением.
Ни герой Гросса, ни другие
немецкие евреи так ничего и не смогли противопоставить нацистскому
наваждению, которое и не собиралось куда либо исчезать. Закрепив власть
в 1933 году, Гитлер приступает к плану, названному им самим
«окончательным решением еврейского вопроса». Меры, предпринимавшиеся им
против евреев, представлялись обществу, в котором немцы привыкли жить
бок о бок с евреями, постепенно, одна за другой. Цель всей
антиеврейской пропаганды заключалась в том, чтобы прежде всего,
отделить евреев от остальной части населения, изолировать их,
представить в чёрном свете, этакой нацией злоумышленников, которым
Германия обязана всеми своими проблемами. Но хотя евреев изгоняют с работы, избивают, присваивают их
собственность, лишают гражданства – всё-таки о массовом уничтожении
пока ещё речь не идёт. Первоначальный план Гитлера в отношении евреев
сводился к тому, чтобы избавиться от них, заставить их эмигрировать из
Германии, а самых упрямых депортировать из страны. Создание невыносимой
обстановки внутри Германии и служило этой цели, должно было, как
полагал Гитлер, стимулировать у евреев желание покинуть страну.
Впрочем, случалось порой, что антисемитизм в Германии вдруг странным
образом ослабевал, терял свой напор и тогда немецким евреям казалось,
что они просто пережили шторм. Высокая волна улеглась, накрыв некоторых
из них, но они-то живы. Можно было жить теперь, как прежде, делая вид,
что ничего, собственно, не произошло, обычные зигзаги судьбы, не более
того. Главное не раздражать нацистского вождя. Бывший американский корреспондент в гитлеровской Германии
Вильям Ширер в книге “The Nightmare Years. 1930-1940” так пишет о
немецких евреях, с которыми ему и его коллегам приходилось сталкиваться
в то время: «Они были раздражены нашим советом покинуть Германию пока
ещё не поздно. Они настоятельно просили нас не вмешиваться и заниматься
своим делом. Мы встречали многих из них в выходные дни в Бэд Саарове,
популярном курорте недалеко от Берлина,
и я записал в своём дневнике: «Бэд Сааров. 21 апреля 1935 года. Мы
отдыхаем. Гостиница заполнена примущественно немецкими евреями, и мы
несколько удивлены тем, что они всё ещё так состоятельны и явно ничем
не напуганы. Я думаю, что их оптимизм неоправдан». Самообман казался немецким евреям в те годы чуть ли не
философией выживания. Они не вникали в причины, но порой и не могли
знать причин кратковременного ослабления антисемитизма в стране. Спад
его воспринимался ими как вынужденное отступление Гитлера от
декларируемой им антисемитской политики, но, на самом деле, был не
более чем его тактическим шагом назад в этаком роковом танго, в котором
столь бездумно кружилась Европа. В 1936 году в Германии должны были пройти зимние, а затем и
летние Олимпийские игры. Гитлер решил превратить их в грандиозный
политический спектакль. Ожидался большой наплыв иностранных гостей. По
приказу Гитлера с улиц немецких городов, где могли появиться гости,
были убраны антисемитские лозунги и плакаты. Со страниц немецких газет
исчезли статьи антисемитского содержания, нескольким евреям-спортсменам
(точнее полуевреям и одному еврею – хоккеисту Руди Балю)
было даже милостливо разрешено войти в состав немецкой олимпийской
команды. Всё было шито-крыто. Германия предстала перед глазами
наводнивших её иностранцев счастливой, дружелюбной страной,
сплотившейся воедино вокруг своего обожаемого вождя. Не тогда ли
«евреями Моисеевой веры, - как пишет Эли Люксембург
в книге «В полях Амалека», - был подписан документ, письмо, обращённое
к Лиге наций, к широкой мировой общественности. В нём требовалось
прекратить антинацистскую пропаганду. Им хорошо живётся при власти
Гитлера. Преследование евреев – ложь и выдумка. Да будет известно всем
врагам их любимого фюрера, что Германия – их настоящая и единственная
родина».
Но прошёл олимпийский угар. Вновь укутался в серое
разилюминированный совсем недавно Берлин. Разъехались гости. Всё
возвращалось на круги своя. Снова начал функционировать прервавший на
время работу так называемый «Отдел еврейской эмиграции», возглавляемый
бывшим заместителем Гиммлера, Рейхардом Гейдрихом. Статистический
счётчик, отмеряющий человеческие судьбы, заработал с немецкой
аккуратностью. Контора Гейдриха могла уже подвести кое-какие
предварительные итоги своей деятельности. С 1933 по 1936 гг. из
Германии эмигрировало 82.000 евреев. В течение 1936-37 годов Германию
покинуло ещё 48.000 человек. В марте 1938 года Гитлер, сопровождаемый некоторым газетным и
дипломатическим неудовольствием со стороны европейских стран и
Соединённых Штатов, захватывает Австрию. Уже в апреле нацисты создают в
Вене «Еврейский эмигрантский центр». Руководителем его назначается один
из сотрудников Гейдриха Адольф Эйхман. В течение только одного года,
совмещая террор и шантаж с угрозой отправки в концлагерь, он заставил
эмигрировать из Австрии 100.000 евреев. Проблема еврейских беженцев из
Германии и оккупированной нацистами Австрии становилась всё серьёзнее,
но, похоже было, что никто, даже на международном уровне, не собирался
её решать. Лигой наций была создана в то время специальная комиссия по
делам беженцев. Но участники Лиги проявляли так мало интереса к решению
проблем еврейских беженцев, что глава комиссиии Джеймс Мак-Дональд
подал в отставку в знак протеста.

Убийство в Париже 7 ноября 1938 г. евреем Гриншпаном
сотрудника германского посольства фон Рата дало предлог нацистам для
массового погрома евреев, известного под названием «Хрустальная ночь».
Погромы в Германии были обставлены таким образом, чтобы они казались
спонтанным выражением гнева немецкого народа. Гитлеру, как главе
государства, нужны были мосты к отступлению, дипломатические и иные
контакты с другими странами, и он исчез из поля зрения, предоставляя на
время погромов Гиммлеру и Геббельсу полную свободу рук в организации
«народного гнева». Но в этот раз главе Рейха не удалось никого
обмануть. Возмущение, вызванное во многих странах погромами в Германии,
объявленный некоторыми странами экономический бойкот – несколько
охладили пыл Гитлера, вернув его к идее решения «еврейского вопроса» на
данном этапе всё же с помощью эмиграции. В ноябре 1938 г. американец Джордж Рабли, назначенный
директором специальной межправительственной организации по делам
беженцев, встречается в Лондоне с Шахтом, известным немецким
промышленником и президентом Рейхсбанка. Условия переговоров между ними
были таковы, что торговаться, добиваться каких-либо уступок было
невозможно. Шахт просто предъявил Рабли свой план, похожий на
ультиматум, который мог быть либо принят, как он есть, либо отвергнут.
За спасение евреев Шахт потребовал уплаты в сумме 3 миллиардов немецких
марок, что равнялось 1.200.000.000 долларов. Возмущение по поводу этой
суммы выразили все поддерживавшие деятельность Рабли организации,
включая и еврейские. Тем не менее, решено было продолжить переговоры. Через несколько месяцев после встречи Шахта с Рабли, в январе
1939 г., Германг Геринг назначает советника Министерства экономики
Хельмута Волтхата для продолжения переговоров с Рабли по поводу
еврейской эмиграции. В феврале 1939 г. Волтхат неожиданно заявил, что
Германия готова принять официальный план эмиграции евреев. Согласно
этому плану исход евреев из Германии должен был начаться с эмиграции
150.000 трудоспособных евреев в возрасте от 15 до 45 лет, которым будет
разрешено эмигрировать в течение трёх-пяти лет. В этот период времени
на оставшихся евреев не будет оказываться какого-либо давления. Затем,
за этими 150.000 евреев последуют их жёны, дети и те, кто находился на
иждивении главы семьи. Третий Рейх готов был даже заняться
профессиональной переподготовкой потенциальных эмигрантов для их
будущей работы по новому месту жительства. Финансовое обеспечение этой
эмиграции не было оговорено в деталях, однако, судя по поступавшим
сигналам, немцы собирались и в этом плане значительно смягчить свои
требования. Никто не мог толком объяснить причин изменения в политике
немцев. Существовало предположение в американской печати, что Геринга
всё более беспокоила чрезмерная самостоятельность и совершенно
неконтролируемая жестокость штурмовиков. Мишенью их вандализма и
грабежей нередко становились и сами немцы. Некоторые политические
обозреватели считали, что нацистское правительство, напуганное размахом
анархии со стороны своих фанатичных последователей, решило
способствовать эмиграции евреев, чтобы таким образом уничтожить
оправдательный мотив для внутренних беспорядков. Другие предполагали,
что позиции немцев изменились, ввиду резкого снижения экспорта немецких
товаров, последовавшего за расправой над евреями в «Хрустальную ночь». Как бы там ни было, американец Рабли посетил Геринга и был
заверен им в том, что миссия Волтхата была действительно одобрена как
им, так и Гитлером. Согласно немецкому плану, для покрытия расходов по
осуществлению намеченной программы должен был быть создан специальный
фонд, составленный из конфискованного у евреев капитала. Поскольку
поступления из этого фонда не могли покрыть всех расходов как на
переезд беженцев, так и на их обустройство в другой стране, решено было
создать дополнительный фонд. По инициативе британских евреев были
предприняты шаги по созданию международной корпорации, которая должна
была дать в долг 300 миллионов долларов для оказания помощи беженцам.
23 февраля 1939 г. внезапно произошло резкое изменение политики
нацистов в этом вопросе. Геринг издал декрет, требовавший от «всех
немецких евреев, не имеющих гражданства, в течение двух недель передать
официальным представителям властей все ювелирные изделия и вещи,
сделанные из золота, серебра и платины». Подобные действия нарушали
предварительную договоренность между Рабли и Волтхатом о том, что евреи
не будут подвергаться штрафам, конфискациям и преследованиям. Через два
дня очередной приказ, направленный против евреев, подорвал саму основу
намеченного плана. Еврейским организациям в Германии было приказано немецкой
полицией предоставлять ежедневно список ста человек, которым
предписывалось покинуть Германию в двухнедельный срок. Это создавало
паническую ситуацию, котрую как раз намеревался предотвратить Рабли.
Для евреев-беженцев не было ещё страны, куда они могли бы эмигрировать.
Немецкая полиция, тем не менее, угрожала суровым наказаниям тем, кто
будет оставаться в Германии по истечении намеченных для них властями
двух недель. Кроме того, отныне, евреи покидавшие Германию, должны были
платить дополнительный налог, составлявший десять процентов стоимости
их имущества. Нацисты заявляли, что эти деньги пойдут на создание фонда
для оказания помощи престарелым евреям, всё ещё остававшимся в
Германии. Этот налог должен был быть уплачен в дополнение к другим
многочисленным налогам, существовавшим к тому времени.

В марте 1939 г. Нацистский представитель Волтхат сделал запрос о
готовности стран принять еврейских беженцев. Госдепартамент Соединённых
Штатов дал понять, что планы по принятию и размещению беженцев ещё не
приняты. Информация, пришедшая из других стран, была аналогичной. Вся
намеченная ранее программа помощи евреям-беженцам была лишь на
начальном этапе. Немцы не сделали ничего для создания обещанного ими
внутреннего фонда по оплате переезда беженцев, а британские и
американские евреи погрязли в спорах и расхождениях по поводу создания
международной корпорации, которая должна была финансировать помощь
еврейским беженцам на различных этапах их эмиграции. В мае гестапо разрешило представителям немецких евреев
посетить Лондон и убедить британскую межправительственную комиссию,
занимавшуюся беженцами, в необходимости принять срочные меры по
размещению немецких евреев в других странах. Как сообщили прибывшие в
Лондон еврейские представители, им было сказано в гестапо, что
Международная корпорация должна быть создана немедленно и евреям должны
быть указаны страны, в которые они могли бы эмигрировать. В противном
случае, как заявили гестаповские чины, «немецкое правиельство вернётся
к той, в высшей степени эффективной практике, которая уже помогала
Германии в прошлом не раз избавляться от евреев». Лорд Винтертон, исполнявший в то время обязанности
Председателя межправительственной комиссии по делам беженцев заявил
еврейским представителям, что гестапо не смеет диктовать комиссии, что
ей следует делать. Еврейские делегаты объяснили, что в гестапо им ясно
дали понять, что им лучше всего вернуться в Берлин с планом. Они
умоляли выдать им документ, способный хоть в какой-то степени
умиротворить нацистов. Им было категорически отказано в этом. Просьба,
по крайней мере, направить от имени комиссии письмо лорду Ридлингу,
известному английскому еврею, с заверением в том, что
межправительственная комиссия сделает всё возможное для оказания
содействия эмиграции евреев из Германии, тоже натолкнулась на отказ.
Евреи вернулись в Германию ни с чем. В числе стран, куда нацисты предполагали направить эмиграцию
евреев из Германии был, как это недавно обнаружилось, и Советский Союз.
В 2005 г. в Российском государственном архиве была обнаружена докладная
записка Молотову, которую он получил от начальника Переселенческого
управления при СНК СССР Е.Чекменева. Записка датирована 9 февраля 1940
года. Чекменев сообщал Молотову, что им получены «2 письма от
Берлинского и Венского переселенческих бюро по вопросу организации
переселения еврейского населения из Германии в СССР – конкретно в
Биробиджан и Западную Украину...» «Считаем, - заканчивал рекомендацией
свою записку Чекменев, - что предложения указанных переселенческих бюро
приняты быть не могут. Прошу указаний. Приложение: 6 страниц».
Приложения в 6 страниц ни в российских, ни в немецких архивах так, к
сожалению, и не было найдено. Если учесть, что «переселением евреев» в
Третьем Рейхе занимался Эйхман, то, скорее всего, именно его подпись
стояла в направленном Чекменеву письме. Категорическое советское «нет»,
которым, судя по всему, завершилась переписка немецких и советских
ведомств, положило конец попыткам нацистов организовать массовую
эмиграцию евреев в Советский Союз. Для решения проблемы еврейских беженцев, положение которых
становилось всё более критическим, требовалось пересмотреть
эмиграционные законы, которые существовали в некоторых странах с начала
века, привести их в соответствие с жуткими событиями, происходившими в
Европе. Но именно это не было сделано, более того, дело доходило порой
до полного абсурда, если не прямого издевательства со стороны
всевозможных правительственных бюрократов, от которых стала зависеть
судьба тысяч и тысяч гонимых и преследуемых. Так, одним из препятствий
для въезда в Соединённые Штаты еврейских беженцев являлось, например,
правило, введённое ещё в 1924 году, согласно которому каждый
обращавшийся за визами на въезд должен был представить документ местной
полиции в стране проживания, подтверждающий хорошее и политически
благонадёжное поведение в течение последних пяти лет. Хотя требования о
том, чтобы еврейские беженцы предоставляли положительную характеристику
из полиции или гестапо, занимавшихся их преследованием, казались не
более чем бюрократическим издевательством, тем не менее, Госдепартамент
постоянно напоминал сотрудникам эмиграционных служб за границей о
важности неукоснительного соблюдения этого правила. В ответ на жалобы
по этому поводу юридический советник Госдепартамента Грин Хэкворс
заметил, что изменение этих правил может привести к наводнению
Соединённых Штатов преступными элементами и анархистами, которые с
удовольствием воспользуются их отменой». На пресс-конференции в Белом доме, последовавшей за расправой
над немецкими евреями в «Хрустальную ночь», один из репортёров спросил
Рузвельта: «Собираетесь ли вы снять эмиграционные ограничения с тем,
чтобы еврейские беженцы могли въехать в Америку?» «Это не подлежит
пересмотру, - ответил президент. У нас существует система квот». По
подсчётам Артура Морсе, автора книги «While Six Million Died. A
Chronicle of American Apathy», за 10-летний период, с 1933 по 1943
годы, общее число неиспользованных квот в Соединённых Штатах составило
1.244.858. Каждое такое незаполненное место было по сути смертным
приговором тем, кто надеялся на спасение.

При
внешне сочувственном отношениии к преследуемым евреям, ни правительство
Чемберлена, ни правительство Рузвельта ничего не сделало, да и не
собиралось ничего толком делать для оказания им действенной помощи.
Хотя сведения о бесчинствах нацистов и убийствах евреев попадали в
американскую печать, правительство Рузвельта, до вступления Соединённых
Штатов в войну, воздерживалось от прямых осуждений Гитлера. Более того,
в правительственных кругах считалось, что сведения о расправах над
евреями носят явно преувеличенный характер и имеют своей целью оказать
давление на правительство со стороны американских евреев с тем, чтобы
заставить его предпринять более решительные действия по отношению к
нацистской Германии. «У меня есть все основания верить, - сказал,
реагируя на сведения в печати по поводу преследования евреев в Германии
госсекретарь Корделл Хэлл, - что сведения о многочисленных актах
террора и насилия , дошедшие до нас, преувеличены, и я боюсь, что
распространение впредь подобных сообщений о событиях в Германии может
нанести вред дружеским чувствам между народами наших стран и оказать
плохую услугу всем нам». Похоже было, что усугублявшееся трагическое положение евреев в
Германии и на оккупированных ею территориях вызывало в Лондоне и в
Вашингтоне лишь едва сдерживаемую досаду и раздражение по отношению к
жертвам гитлеровского геноцида. Тонущим не спешили бросать спасательные
круги, ожидая, что каким-то чудесным образом они спасутся сами. Все
нити к спасению евреев, вследствие этого, оказались в руках их
преследователей – нацистов, которые делали всё, чтобы извлечь из этого
максимальную выгоду. Вовсю процветало взяточничество. Эмиграция явно
становилась прибыльным делом для всех причастных к ней немцев, начиная
от машинистки и клерка в полиции или гестапо и кончая грузчиками и
служащими железных дорог и портов. По мере того как расширялись пределы Третьего рейха, морской
путь становился всё более предпочтительным для евреев, стремившихся
покинуть охваченный войной европейский континент. Бегство морским путём
было, однако, сопряжено как с трудностями вполне предсказуемыми, так и
с теми, которые было трудно предвидеть. Один из трагических эпизодов
такого морского исхода связан с румынским кораблём «Струма». Корабль способный перевозить не более 100 пассажиров, 16
декабря 1941 г. взял на борт из румынского порта - 769 еврейских
беженцев и, хотя ни один из его пассажиров не имел на то разрешения
британских властей, взял курс на Палестину. Явно перегруженный, с
кое-как залатанными пробоинами, корабль заглох, находясь у берегов
Стамбула. Турецкое правительство не разрешало пассажирам высадиться на
берег до тех пор, пока они не получат разрешение англичан на въезд в
Палестину. Англичан на запрос по этому поводу ответили отказом.
«Струма» простояла у турецкого берега в течение 10 недель. Несмотря на
протесты капитана, корабль был отбуксован в море. Прежде, чем он исчез из виду, многие на берегу могли видеть на
его корме сделанный пассажирами плакат, на котором было написано:
«Спасите нас!». В шести милях от берега «Струма» затонула. Погибли все:
дети, женщины, все 769 человек. Пресса в разных странах мира немедленно отреагировала на это
трагическое событие. Английское правительство, тем не менее, отнеслось
к нему с нескрываемым бюрократическим равнодушием. Гэролд Макмиллан, в
то время секретарь по делам колоний, отмёл какие-либо обвинения в адрес
англичан. «Не в нашей это власти давать какие-либо гарантии, - сказал
он, - могущие подорвать нашу существующую в настоящее время политику в
отношении нелегальной эмиграции». Лорд Кранборн, в ответ на возмущение
некоторых англичан, заявил: «В нынешней существующей в мире трагической
ситуации, у нас нет другого выхода, как закалить свой дух перед лицом
всевозможных и неотвратимых ужасов нашего времени». К концу 1940 года Гитлер приходит к выводу, что эмиграция сама
по себе не решит «еврейскую проблему». Всё ещё много евреев проживало
на территории Рейха. Германское министерство иностранных дел
распространило среди своих сотрудников меморандум, в котором
отмечалось, что «почти все государства мира, чуть ли не герметически
закрыли свои границы для пытающихся вторгнуться на их территории
еврейских паразитов». Во время одного из совещаний Гитлер заявил
Герингу, что «еврейский вопрос должен быть решён раз и навсегда, так
или иначе». Террор против евреев принял отныне тотальный характер,
сопровождаемый, увы, тотальным безразличием со стороны Запада.
Глобальные изменения, происходившие тогда в мире, военные сводки,
новости политического и военного характера заполняли собой первые
страницы газет, поглощали всё внимание государственных деятелей,
вытесняя на задний план и проблемы немецких евреев и трагедию мирового
еврейства в целом. Нельзя утверждать, что чудовищные преступления
нацистов против евреев проходили совершенно незамеченными, но что они
нередко преступно игнорировались, замалчивались, приносились в жертву
политическим интересам и соображениям – факт бесспорный. Между тем, репрессии в Германии против евреев усилились. 1
сентября 1941 г. нацисты приказали всем евреям старше 6 лет носить
жёлтую звезду. В январе 1942 г. евреям было приказано отдать зимнюю
одежду, которая должна была быть послана немецким войскам на Восточном
фронте. В 1942 г. жёлтые звёзды должны были быть прибиты на двери
квартир или домов, в которых проживали евреи. Евреям было запрещено
появляться в районах правительственных зданий и в торговых центрах. Им
разрешалось заниматься покупками лишь в течение часа, с 4 до 5. Вскоре
евреям было запрещено покупать молоко, яйца, сыры и другие продукты. 18
сентября стало началом массовой депортации берлинских евреев.
Депортируемые, конечно, и не подозревали, что на самом деле, их не
просто «переселяют» в другое место проживания, о чём им сказали
нацисты, но что их горестный маршрут лежит в Освенцим. Их неведение
было только на руку их палачам. Можно ли было спасти евреев Германии и оккупированой нацистами
Европы? И если да, то каким образом? «Что можно было предпринять?» -
так называется последняя глава книги Давида Ваймена «Abandonment of the Jews», что можно перевести с английского как «Евреи, брошенные на произвол судьбы».

Вот они, некоторые из перечисленных автором возможных мер по
спасению европейских евреев. 1. Американское правительство через
правительства нейтральных стран могло оказывать постоянное,
непрекращающееся давление на нацистское правительство и требовать от
последнего освобождения евреев из концлагерей. Если бы даже такого рода
давление ни к чему бы не привело, это продемонстрировало бы нацистам и
всему миру непоколебимое стремление Соединённых Штатов спасти
европейских евреев. 2. Соединённые Штаты могли оказать не меньшее давление и на
союзные Гитлеру страны с целью добиться от последних соответствующих
изменений в их политике по отношению к евреям, а в конечном итоге, и их
эмиграции из этих стран. К весне 1943-го Государственный Департамент
имел достаточно доказательств тому, что в правительственных кругах этих
стран многие уже не верили в военный успех Гитлера и искали
всевозможных путей для контактов и переговоров с представителями
американских властей. Правительство Рузвельта вполне могло
воспользоваться этим и спасти таким образом тысячи и тысячи евреев
Румынии, Болгарии, Венгрии и Словакии. 3. При соответствующем давлении на такие страны, как Турция и
Швейцария, можно было бы заставить последние принять более активное
участие в оказании помощи евреям. Соединённые Штаты не только не
оказали такого давления, но и отвергали неоднократно предлагавшиеся
этими странами планы спасения европейских евреев. Так, Швейцария готова
была принять тысячи еврейских детей из Франции при условии получения
гарантий со стороны Соединённых Штатов, что после войны дети будут
вывезены из Швейцарии. Дело с гарантиями затянулось на целый год. После
того, как Госдепартамент предоставил, наконец, требуемые гарантии,
выяснилось, что подходящий момент для спасения детей был упущен. В 1941 г. турецкий посланник в Бухаресте предложил план
спасения румынских евреев. Его идея сводилась к тому, чтобы Британия и
Франция объединились с Турцией для транспортировки 300.000 евреев из
Турции в Сирию, а затем в Палестину в качестве места для их временного
проживания. Турецкий дипломат также потребовал, чтобы этот план был
поддержан Соединёнными Штатами, и он был представлен для рассмотрения в
отдел европейских связей при Госдепартаменте г-ну Кэнону. Кэнон, со
своей стороны, выразил сомнение в том, что удастся обеспечить
транспортом такое количество беженцев. Затем он предположил, что такой
наплыв евреев в Палестину вызовет недовольство арабов. Кроме того, по
мнению Кэнона, если евреям Румынии оказать помощь, то это только
продемонстрирует эффективность грубой политики фашистского
правительства Румынии в отношение евреев. Всё кончилось тем, что турки
потеряли интерес к плану и больше не заикались о нём. 4. Явно выраженное стремление Соединённых Штатов содействовать
спасению еврейских беженцев, если бы такое имело место, не могло бы не
повлиять на правительства Канады и стран Латинской Америки и побудить
их открыть свои границы большему числу беженцев. Такая политика
повлияла бы определённым образом и на позицию Великобритании в вопросе
размещения евреев в Палестине. Ведь даже при всех британских законах,
ограничивавших в то время въезд евреев в Палестину, тысячи из них нашли
там своё спасение. При содействии и деятельной помощи спаслись бы
многие тысячи других.
Гораздо больше денежных средств из фондов правительственных и
благотворительных организаций могло быть переведено из Соединённых
Штатов в Европу. Эти средства могли быть использованы для укрепления
еврейского подполья. Они могли бы покрыть также и расходы, связанные с
переправкой евреев с оккупированных территорий на территории
нейтральных и других стран, особенно в период осуществляемого Гитлером
плана тотального уничтожения евреев. В эти расходы могли войти деньги
на обеспечение беженцев транспортом, снятие тайных квартир, где могли
бы временно скрываться те, кто готовился к побегу, приобретение
соответствующих документов, виз, паспортов, письменных разрешений от
гестапо, полиции и т.д. Немало возможностей такого рода было упущено
как из-за нерасторопности британских и американских организаций, так и
из-за острой нехватки материальных средств. Усилия известного шведского дипломата Рауля Валленберга,
спасшего около 20.000 венгерских евреев, должны были быть всячески
поддержаны, а его методы распространены на все дипломатические миссии
нейтральных стран. 5. Возможны были и дополнительные меры военного характера по
спасению евреев. Авиация союзных армий могла разбомбить крематории,
газовые камеры и подъездные пути Освенцима, ведь сами узники передали
на волю просьбу об этом.
6. Рузвельт, Чемберлен и Черчилль могли дать ясно и
недвусмысленно понять нацистам ещё в 30-е годы о том, что им известны
планы уничтожения евреев, предупредить их о неизбежной ответственности
за эти преступления, как сделал это, увы, с большим опозданием в 1944
году Рузвельт. 7. Европейские евреи должны были быть предупреждены о том, что
стоит за их депортацией в концлагеря, о том, что происходило в этих
лагерях. Много лет спустя один из бывших узников Освенцима Рудольф Вроба
выразил своё возмущение по поводу того, что евреи не были предупреждены
о том, что их ждёт в концлагере. «Попробывал бы меня кто-нибудь
доставить живым в Освенцим, если бы у меня была исчерпывающая
информация о том, что там происходило. И разве тысячи и тысячи евреев
во всех странах Европы, способных постоять за себя, дали бы безропотно
отправить своих детей, жён и матерей в концентрационный лагерь, если бы
они знали о том, что там творится». Рузвельт, лидеры других стран, еврейские представители в этих
странах должны были вновь и вновь напоминать евреям о последствиях
депортации в лагеря смерти, убеждать их сопротивляться депортации,
бежать, скрываться или оказывать сопротивление. Этому могли бы помочь и
способствовать специально обученные и тренированные кадры еврейских
агентов, которые могли быть заброшены на оккупированные территории. К сожалению, ничего из перечисленного американским историком
не произошло. Европейские евреи оказались загнанными в гигантский
замкнутый круг, из которого, по сути дела, не было выхода. Круг этот
был очерчен не только войной, но и в неменьшей степени равнодушием тех,
кто мог помочь, но чья помощь, если таковая и оказывалась, отмерялась
скупо и неуверенно ввиду соображений более «высокого» порядка. Прорвать
этот круг удалось лишь с окончанием войны, но, как верно заметил в
беседе с Рузвельтом в 1942 г. раввин Стефан Вайз:
«Понятно, что многое зависит от окончательной победы. Вопрос только в
том, господин Президент, многие ли из несчастных доживут до её
торжества и сумеют насладиться её плодами».

Яков Рабинер.

Ивините Ким, но я здесь немного подправил Podelko Boris.

С.Я. ЕЛИСАВЕТСКИЙ
БЕРДИЧЕВСКАЯ ТРАГЕДИЯ
(Документальное повествование)
Киев 1991



Содержание

ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК 4
Глава I. ИЗ ИСТОРИИ БЕРДИЧЕВА И ЕВРЕЙСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ГОРОДА 4
Глава II. ФАШИСТСКИЙ ГЕНОЦИД В БЕРДИЧЕВЕ 16
Глава ІІІ. ВОКРУГ И ПОСЛЕ ГЕНОЦИДА 41
ДОКУМЕНТЫ ГОВОРЯТ 61
Из Акта Бердичевской городской комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников в г. Бердичеве 62
Из выводов Комиссии по расследованию немецко-фашистских зверств, основанных на письменных показаниях свидетелей 69
Акт судебно-медицинской экспертизы от 1 апреля 1944 года 72
Акт судебно-медицинской экспертизы от 8 апреля 1944 года 73
Акт судебно-медицинской экспертизы от 11-12 апреля 1944 года 74
ОЧЕВИДЦЫ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ 75
Протокол допроса свидетеля Николайчука И.Н. от 1 апреля 1944 года 76
Протокол допроса свидетеля Витренюк А.А. от 19 апреля 1944 года 77
Протокол допроса свидетеля Ковальской М.К. от 19 апреля 1944 года 79
Протокол допроса свидетеля Сатановского Х.В. от 20 апреля 1944 года 81
Свидетельства-воспоминания Кагана Е.Я. 85
Свидетельства-воспоминания Эпельфельда Н.А. 90

Бердичев в дни Петлюры

По сравнению с другими
городами и местечками, которые были вырезаны и разграблены
петлюровскими убийцами, Бердичев почти не страдал. Т.е., здесь
происходил погром. Это было 5 января 1919 г., когда было убито 23
еврея. Причина того, что в этом отношении Бердичев меньше страдал, чем
другие города и местечки, можно истолковать следующим. Во-первых,
бандитам было известно, что это – чисто еврейский город, и они не
смогут получить помощь от местного христианского населения, которого
почти не было в наличии. Во-вторых, у нас была дисциплинированная
молодёжь, которая оказывала сильное сопротивление, защищая жизнь и
честь нашего народа. Погром происходил не так, как в других городах и
местечках. Это было тёмной ночью. Большинство
было убито на вокзале. В городе возле улочки Виташкес лежали два
мёртвых еврея, которые были так злодейски обезображены, что не могли
установить, кто они такие. В Новом Месте нашли несколько убитых. У себя
в доме в ту ночь петлюровцами были убиты Лейбиш Манзон с женой. Погром
проводился атаманом Оскилко, который был командиром полка сичевиков. Но
убийца через несколько лет получил приговор, который заслужил. Это было
на той же неделе, когда в Париже от рук Шолема Шварцбарда (блаженной
памяти) пал бандит Симон Петлюра (да сгинет его имя). Известно, что
Шолем Шварцбард стрелял в него в Латинском квартале. Когда подбежали к
нему, он сообщил, что стрелял в собаку. На той же неделе четверо юношей
встретились на площади в Ровно, и было принято решение уложить вторую
собаку – атамана Оскилко, того самого убийцу, который совершил погром в
Бердичеве. Он жил со своей женой и маленькой девочкой в доме дамского
портного Демба. Редакция украинского журнала «Дiло», который он
редактировал, находилась в одном селе за Ровно. Это периодическое
издание постоянно велось в строго антисемитском настроении, особенно
после покушения на Петлюру. Оскилко в своём украинском органе открыто
призывал к погрому против евреев. Одним прекрасным вечером, когда он
сидел за письменным столом и писал статью, забрались в сад, в котором
стоял
дом,
все четверо юношей. Двое спрятались за деревьями, а двое подошли к окну
с заряженными револьверами. Оба выстрелили и попали. Собака даже не
пикнула и упала мёртвой. Четверым юношам удалось убежать, и по сей день
неизвестно, кто сделал «этот кусок работы». Из этих четырёх юношей трое
погибли в Ровно, а четвёртый живёт в Париже. Вот так жила и действовала
в то время наша молодёжь. Редко когда уходил безнаказанным тот, кто
совершал преступления против нашего народа. Вскоре после ареста
Шолема Шварцбарда при Совете еврейских делегаций в Париже, на Авеню
де-ла-Гранд-Армее №83 был создан создан Комитет защиты. К этому времени
с советской стороны в Ровно переправили коллекцию, выкраденную из
центра документации в Советской России. Коллекция состояла из 116
фотографий. На них видны были страшные картины погромов в Проскурове,
Фастове, Овруче и многих других городах и местечках. Видны были люди с
отрезанными носами, ушами, девочка лет двенадцати с отрубанной до плеча
рукой (эту девочку Исраэль Белкинд увёз в Эрец Исраэль и устроил в
сиротском доме). В коллекции также находились различные документы,
которые доказывали жестокость убийц. Коллекцию автор этих строк

предоставил
Комитету защиты в Париже, и во время процесса эти документы
демонстрировались и оказали большую помощь в освобождении Шолема
Шварцбарда.
Д-р Цви Каминский

Среди бесчисленных мест зверского уничтожения гитлеровцами и их посбниками евреев на
территориях захваченной ими Европы и оккупированной части Советского Союза был и район-
ный центр Житомирской области Украины - город Б Е Р Д И Ч Е В, название которого может
соперничать по известности с названиями таких городов, как Париж, Лондон, Берлин, Вена, Варшава, Москва, Нью-Йорк, Токио и многих других, не менее известных.
Евреи восточной Европы издавна называли Бердичев Иерусалимом Волынским, а поляки,вла-
девшие когда-то им, - как и всей правобережной Украной до Днепра, - называли его Царст- вом евреев, так как город этот в ХУШ-Х1Х веках дал приют одной из самых больших и извест-ных еврейских общин Восточной Европы.
Да и самим своим возникновением Бердичев обязан евреям.
Раби Адмор из Ворки рассказывал своим хасидам, что Бердичев возник как еврейское мес-
течко неподалёку от деревни Бистрих на том месте, где молодой граф Пашкевич во время
охоты избил вкровь до полусмерти молившегося, завернувшись в талес (молитвенную накид-
ку), - на лесной поляне еврея Либера Ашкенази .
Едва не забив до смерти ни в чём не повинного человека, молодой граф вечером того же
дня сначала потерял дар речи, а затем и вовсе оказался полностью парализованным .
После того, как лучшие врачи Польши, включая и главного королевского лекаря, не смогли
исцелить молодого графа, его отец, -старый граф Пашкевич, - пришёл просить прощения у чу-
дом поправившегося после графского избиения Либера Ашкенази и умолял его молить бога об
исцелении своего сына,- молодого графа Пашкевича .
Реб Либер Ашкенази согласился сделать это при том условии, что граф построит на той
поляне, где реб был избит его сыном, здание синагоги и несколько домов, в которых смогут
поселиться бездомные еврейские семьи, бежавшие от гонений и погромов из стран Западной Европы.
Так появилось на Волыни новое еврейское поселение с названием Бердичевка.
Со временем, перейдя во владение графов Радзивиллов, местечко, выросшее из еврейского поселения, стало называться короче - Бердичев .
Местечко это прославилось тем, что в нём жил знаменитый равин ребе Леви-Ицхок Берди- чевский, ученик знаменитого ребе по имени Бал Шем Тов.
Со временем город Бердичев стал центром еврейской общины Волыни.
В 1850 году в Бердичеве,в костёле монастыря босых кармелитов состоялось венчание французского писателя Оноре де Бальзака с польской помещицей Эвелиной Ганской.
Бердичев - родина семьи Рубинштейн, давшей миру братьев Антона и Николая, основавших,
соответственно, Петербургскую и Московскую консерватории.
В 80-ых годах Х1Х-го века в Бердичеве жил и писал свои произведения известный еврей-
ский писатель Шолом-Алейхем. Здесь родился и провёл свои юношеские годы русский совет- ский писатель Василий Гроссман. Здесь жили и работали советские еврейские писатели М.Д.Гарцман и А.Я.Коган.
На территории этого монастыря, котрый бердичевляне за его толстые внешние стены назы-
вали крепостью, в 1928-ом году был создан Бердичевский историко-мемориальный заповедник,
в котором были оформлены мемориальные комнаты Бальзака, Шолом-Алейхема, Шевченко.
До Октябрьской революции местный врач доктор Шеренцис построил в Бердичеве здание театра, в котором выступали гастролировавшие артисты и театральные труппы. На базе этого здания в 1920-ом году был создан Бердичевский городской драматический театр.
В предреволюционные годы евреи составляли 80% населения Бердичева.
До середины тридцатых годов в Бердичеве продолжалась активная культурная жизнь на еврейском языке ( на языке идыше ): была сеть еврейских общеобразовательных школ, (в том числе средних), издавалась газета "Дер арбатер" ("Рабочий").
К началу 1941-го года в Бердичеве было 22 школы с 9600 учащимися, 17 медицинских учреж- дений, были крупные промышленные предприятия и в их числе механический завод "Прогресс", Бердичевский кожевенный завод, обувная фабрика, предприятия лёгкой и пищевой промышлен- ности.
В городе проживало тогда 73 тысячи жителей (для сравнения, в Киеве тогда проживало 712 тысяч человек).
Перед началом войны в 1941-ом году евреи составляли 50% населения Бердичева, - более
36 тысяч человек.

Пока не пришла беда, все эти люди не знали, какая трагическая судьба им была уже уго-
тована фашистами и их главарём, - бесноватым фюрером, кумиром тогдашней Германии.В первые же дни войны в Бердичеве, как и по всей Украине, была срочно проведена мобилизация в Красную Армию всех, подлежавших призыву. Немало молодых и немолодых,но здо-
ровых физически людей пошли в военкоматы не дожидаясь повестки, чтобы отправиться на фронт добровольцами.

Сообщения по радио "От советского информбюро" свидетельствовали о тяжёлых боях и отступ-лении войск Красной Армии, однако в них ничего не говорилось о приближении немецко-фа-
шистских войск к Бердичеву.

В утреннем сообщении Совинформбюро 4-го июля 1941-го года упоминалось Луцкое направ- ление, а в вечерней сводке сообщалось об ожесточённых боях на Ровенском и Тернопольском направлениях. Между тем 4 июля 1941-го года немецко-фашистские войска ворвались в город Шепетовка и находились уже далеко на Восток от старой советско-польской границы.

Официальные сообщения дезориентировали граждан.

У многих в довоенные времена засели в голове многократно растиражированные официальной пропагандой слова официального героя гражданской войны маршала К.Е.Ворошилова: "Воевать
будем на чужой территории!"

В последние дни июня 1941 года в Бердичев стали прибывать на подводах и пешком беженцы
из Западной Украины, присоединённой к СССР в 1940 году согласно условий Пакта о разделе
Польши - Пакта Риббентропа-Молотова. Часть из них остановилась на несколько дней передо- хнуть в городском парке возле Дворца пионеров.

Среди этих беженцев преобладали еврейские семьи, котрые до начала второй мировой войны
жили в Польше. Эти семьи бежали из Польши в Западную Украину в сентябре 1939 года после вторжения фашистской Германии в Польшу. Они не по рассказам знали, что несёт еврейскому населению фашистская оккупация. На идыш, на ломаном руском или украинском языке они предупреждали: "Герман - зверь! Евреев он не пощадит!"

В июне в Бердичеве был сформирован так называемый Истребительный батальон для борьбы с
забрасываемыми вражескими диверсантами.

С 1-го июля 1941 года втихую была осуществлена эвакуация семей ответственных партийных и советских работников и работников суда, прокуратуры, районного радиокомитета и редакции
газеты "Радянський шлях".

Городские власти с начала войны пребывали в состоянии растерянности и бездеятельности. Не была организована эвакуация населения из города, к которому приближались немецкие
войска.

3-го июля на восток, - на Казатин, - ушли последние поезда и воинские эшелоны.

Весь автотранспорт городских организаций с началом войны был реквизирован на нужды ар-
мии. Поэтому желающие покинуть город должны были либо нанимать подорожавшие подводы (ло-
шадей ведь тоже частично реквизировали, как и автотранспорт) либо уходить пешком, прихва-
тив с собой самое необходимое.

4-го июля 1941-го года около семи часов вечера Бердичев был подвергнут бомбардировке большой группой немецких самолётов. Полутонные бомбы разрушили несколько зданий. Были убитые и раненные. Из города потянулся на восток поток жителей - пеших и на подводах.

5-го июля сапёры-подрывники отходивших войск взорвали мосты через речку Гнилопять и жители западной части Бердичева могли попасть в восточную часть города только на лодках.

Вечером 5-го июля немецкие самолёты вновь бомбили Бердичев. Снова были разрушены нес- колько зданий, снова были убитые и раненные.

В воскресенье 6-го июля поток беженцев уменьшился. Почти все уходили пешком.

К вечеру 7-го июля город покинули, предположительно, до 10 тысяч жителей, блольшинство из которых составляли еврейские семьи.

Поздним вечером 7-го июля немецкие войска вступили в Бердичев.

Весь день 8-го июля город продолжали заполнять войска оккупантов.

Гитлеровцы вели себя как беззаботные победители,совершившие неутомительный поход. Они
кричали из въезжающих в город машин: " Юден капут! " (" Евреям конец! ").

Большинство еврейских жителей города по разным причинам не смогли покинуть город.
Среди оставшихся в городе была и семья моего дедушки Асира Григорьевича ЭПЕЛЬФЕЛЬДА -
он остался в Бердичеве вместе с женой Фирой Марковной Эрлих, 16-тилетней дочерью Фироч- кой, 13-тилетним сыном Наумчиком и пожилой матерью жены - бабушкой Ханой.

Вот как запечатлелись в памяти 13-летнего Наума Эпельфельда первая встреча с оккупан- тами:

"Во второй половине 7 июля 1941 года отец принял нелёгкое решение уходить из города.
Нас было пятеро: мама, отец, старенькая бабушка Хана, 16-леняя сестра, отец и я.

Мы покинули дом и сразу же влились в плотный поток отступающих войск. Колонна очень медленно двигалась в сторону вокзала. То и дело создавались пробки: то орудтийный трак- тор-тягач заглохнет, то какя-то повозка застопорит, остановившись, движение колонны.

Только к вечеру мы добрели до вокзала. Перрон был забит людьми. Вскоре послышлся гул
самолётов - с Запада шла армада самолётов. Все ринулись бежать. Побежали и мы. Непода- лёку от вокзала находился родильный дом, в котором было бомбоубежище. В него уже наби- лось человек двести.

Мы нашли свободный уголок и разместились на сыром цементном полу. Вкоре наверху послыша-
лись взрывы. Я задремал, сидя на полу. Проснулся от сильного грохота. Где-то над нами, совсем неподалёку строчил пулемёт.

Через какое-то время в подвал-бомбоубежище, вошли, светя фонариками двое. Это были сол- даты с незнакомым нам по виду оружием. Разговаривая между собой на незнакомом нам языке, они ходили между лежавшими на полу людьми, светя им в лица фонариками. Они заставили встать девушку и молодую женщину и вывели их из подвала. Девушка и женщина вернулись вместе, обливаясь слезами, примерно через час. Их обступили, чтобы узнать, что произо- шло, но они ничего не говорили и только рыдали навзрыд. Потом выяснилось, что их изнасиловала целая гуппа из десяти солдат. Девушка была нашей соседкой, Таней Глозман. Ей было 16 лет. Её оккупанты расстреляли через несколько дней как еврейку ."

Всю свою орду, выступившую на завоевание Европы и всего мира,- от солдата до маршала,- Гитлер, самолично освободил от понятия МОРАЛЬ и чувства СОВЕСТЬ по отношению к недочеловекам, которых предстояло завоевать и поработить, а затем последовательно,- на- род за народом,- начиная с евреев и цыган, а затем ураинцев и поляков, - уничтожить, чтобы земной шар населял один арийский народ - немцы.

И с первых же дней оккупации гитлеровцы предстали перед жителями Бердичева как насиль-ники, грабители и хладнокровные убийцы.

Из воспоминаний очевидца, 13-летнего тогда Наума ЭПЕЛЬФЕЛЬДА:

"Первую ночь оккупации мы провели в подвале. Восьмого июля мы, было, собрались возвра- титься домой, но не успели отойти и на сотню метров, как начался сильнейший артиллерий- ский обстрел. Мы бросились назад в убежище... Обстрел прекратился лишь 10 июля и мы двинулись домой по до неузнавакмости разбитым улицам, по которым нескончаемым потоком шли на восток танки, бронетранспортёры, артиллерийские тягачи с пушками, грузовики с солдатами, а по тротуарам проносились на огромной скороти мотоциклисты-автоматчики..

С трудом добрались домой. Двери в квартире были сорваны с петель. Всё вверх дном. Всё, что было ценного, - унесено. Отец кое-как починил двери, но через некоторое время мы ус- лыхали стук в запертую дверь дома. Через считанные секунды входная дверь квартиры снова была выбита тяжёлыми ударами снаружи. Вошли трое немецких солдат. Ни слова не говоря и вообще не обращая внимания на нас, они стали перебирать наши вещи, отбирая всё, что им понравилось. Затем они приказали отцу всё аккуратно упаковать и, не торопясь, удалились.

Отец снова, было, начал ремонтировать дверь, но тут же снова явились другие солдаты и тоже принялись за грабёж. Уж не помню, сколько раз в тот день повторялась эта процедура.

Вроде ничего стоящего уже в доме не оставалось, а грабители в мундирах каждый раз что-то уносили с собой. Этот перманентный грабёж не давал нам покоя в течение всего дня.

Не суждено нам было поспать и в эту ночь.

Едва мы начали засыпать,как ужасный стук в дверь поднял нас на ноги.

Не успел отец подбежать к двери, как она была в очередной раз выбита с петель и двое солдат с автоматами ворвались в квартиру и начали криками и пинками выгонять нас из дому во двор, забитый до отказа солдатами и техникой - огромными трехосными грузовиками, капо-ты которых были накрыты красными полотнищами с белым кругом и чёрной свастикой в нём по центру (как видно для опознавания фашистскими самолётами ).

Когда мы спустились во двор, там уже были собраны и другие обитатели дома, - все евреи, никого из живших в доме украинцев среди нас не было. Всего нас было человек 20. В основ- ном это были женщины и дети. Отец был среди нас единственным мужчиной.

В подвале дома была пекарня.

Нас всех загнали в пекарню. Построили в шеренгу и на очень ломаном руском языке объяви- ли, что мы должны к утру испечь партию хлеба. Если к четырём часам утра хлеб не будет ис-печен, то все мы будем расстреляны как саботажники.

Пекарей среди нас не было, но никто не хотел быть расстрелянным.

К указанному сроку партия хлеба была испечена.

Точно в четыре часа за хлебом приехал грузовик.

После того, как мы погрузили на машину весь испеченный хлеб, нам выдали по одной
буханке на двоих и приказали убираться со двора на все четыре стороны, поскольку двор и пекарня - военный объект и нам запрещено жить ближе, чем в двух кварталах от него.

Нам даже не разрешили перед уходом зайти в свои квартиры и взять хоть кое-какие вещи."

И ещё один эпизод из этих воспоминаний:

"Как-то на улице нам с отцом навстречу шёл, не торпясь, немецкий солдат.

Неожиданно он подошёл к отцу, похлопал его по карману, вытащил из него кошелёк с лежавшими в нём советскими деньгами, имевшими ещё хождение на базаре, и положил его себе в карман. При этом он нам о чём-то спокойно, и даже, вроде, доброжелательно говорил, а затем попрощался и пошёл своей дорогой."

Уже в первые дни оккупации Бердичева специальные команды нацистских палачей, приданных полевым подразделениям, приступили к заранее спланированному уничтожению еврейского населения Бердичева.

С началом оккупации на евреев города была наложена контрибуция и вскоре после этого гитлеровцы начали осуществлять акции уничтожения.

В 1946-ом году в судебном заседании Военного трибунала Украинского военного округа подсудимый военопленный ШЕЕР признался в том, что его оперативная группа (Sondergruppe[/size][size=12]) в начале войны сначала принимала участие в расстрелах еврейского населения Львова,а затем Бердичева и Таращи. Причём только в Бердичеве в течение двух дней июля 1941-го года в ходе двух облав ими были расстреляны 860 человек, из которых сам Шеер лично застрелил 120 человек.

Группа евреев, схваченных на улицах вблизи кожевенного завода, была пригнана немцами в дубильный цех кожзавода. Там им приказали сначала выполнить какие-то работы, а затем их всех сбросили в ёмкости, заполненные едким дубильным раствором. Сопротивлявшихся пристреливали, а тела их сбрасывали в те же ёмкости. Исполнители этой акции называли её шуточной: дескать дубили шкуры евреев.

Вторую "шуточную" акцию палачи произвели на речке Гнилопять, - в том месте, где она выше
плотины была наиболее широка.

Туда фашисты пригнали несколько десятков девушек-евреек и молодых женщин-евреек и заставили их переплывать реку с восточного берега к западному.Они обещали даровать жизнь
тем из них, кто сможет реку переплыть.

Большинство жертв утонули, так и не достигнув берега, а тех, кто доплыл до западного берега, тут же заставляли плыть обратно. Гитлеровцы забавлялись этим занятием до тех пор, пока не утонула последняя из их жертв.

В начале августа 1941-го года на территории Государственного историко-культурного запо-
ведника оккупанты расстреляли 300 евреев, схваченных в домах и на улицах, прилегающих к
территории заповедника.

Гитлеровцы привели с собой подразделения полицаев, набранные из жителей ранее захвачен-
ных территорий Западной Украины и Литвы. Одновременно с организацией Городской Управы
сформировали дополнительно городскую полицию, набрав полицаев из местного украинского населения.

С первых днй оккупации города фашисты поощряли антисемитское самоуправство полицаев и враждебное отношение местного населения к горожанам-евреям, обречённым на поголовное уничтожение.

Вот как запечатлелись в памяти 13-летнего Наума Эпельфельда первая встреча с оккупан- тами:

"Во второй половине 7 июля 1941 года отец принял нелёгкое решение уходить из города.
Нас было пятеро: мама, отец, старенькая бабушка Хана, 16-леняя сестра, отец и я.

Мы покинули дом и сразу же влились в плотный поток отступающих войск. Колонна очень медленно двигалась в сторону вокзала. То и дело создавались пробки: то орудтийный трак- тор-тягач заглохнет, то какя-то повозка застопорит, остановившись, движение колонны.

Только к вечеру мы добрели до вокзала. Перрон был забит людьми. Вскоре послышлся гул
самолётов - с Запада шла армада самолётов. Все ринулись бежать. Побежали и мы. Непода- лёку от вокзала находился родильный дом, в котором было бомбоубежище. В него уже наби- лось человек двести.

Мы нашли свободный уголок и разместились на сыром цементном полу. Вкоре наверху послыша-
лись взрывы. Я задремал, сидя на полу. Проснулся от сильного грохота. Где-то над нами, совсем неподалёку строчил пулемёт.

Через какое-то время в подвал-бомбоубежище, вошли, светя фонариками двое. Это были сол- даты с незнакомым нам по виду оружием. Разговаривая между собой на незнакомом нам языке, они ходили между лежавшими на полу людьми, светя им в лица фонариками. Они заставили встать девушку и молодую женщину и вывели их из подвала. Девушка и женщина вернулись вместе, обливаясь слезами, примерно через час. Их обступили, чтобы узнать, что произо- шло, но они ничего не говорили и только рыдали навзрыд. Потом выяснилось, что их изнасиловала целая гуппа из десяти солдат. Девушка была нашей соседкой, Таней Глозман. Ей было 16 лет. Её оккупанты расстреляли через несколько дней как еврейку ."

Всю свою орду, выступившую на завоевание Европы и всего мира,- от солдата до маршала,- Гитлер, самолично освободил от понятия МОРАЛЬ и чувства СОВЕСТЬ по отношению к недочеловекам, которых предстояло завоевать и поработить, а затем последовательно,- на- род за народом,- начиная с евреев и цыган, а затем ураинцев и поляков, - уничтожить, чтобы земной шар населял один арийский народ - немцы.

И с первых же дней оккупации гитлеровцы предстали перед жителями Бердичева как насиль-ники, грабители и хладнокровные убийцы.

Из воспоминаний очевидца, 13-летнего тогда Наума ЭПЕЛЬФЕЛЬДА:

"Первую ночь оккупации мы провели в подвале. Восьмого июля мы, было, собрались возвра- титься домой, но не успели отойти и на сотню метров, как начался сильнейший артиллерий- ский обстрел. Мы бросились назад в убежище... Обстрел прекратился лишь 10 июля и мы двинулись домой по до неузнавакмости разбитым улицам, по которым нескончаемым потоком шли на восток танки, бронетранспортёры, артиллерийские тягачи с пушками, грузовики с солдатами, а по тротуарам проносились на огромной скороти мотоциклисты-автоматчики..

С трудом добрались домой. Двери в квартире были сорваны с петель. Всё вверх дном. Всё, что было ценного, - унесено. Отец кое-как починил двери, но через некоторое время мы ус- лыхали стук в запертую дверь дома. Через считанные секунды входная дверь квартиры снова была выбита тяжёлыми ударами снаружи. Вошли трое немецких солдат. Ни слова не говоря и вообще не обращая внимания на нас, они стали перебирать наши вещи, отбирая всё, что им понравилось. Затем они приказали отцу всё аккуратно упаковать и, не торопясь, удалились.

Отец снова, было, начал ремонтировать дверь, но тут же снова явились другие солдаты и тоже принялись за грабёж. Уж не помню, сколько раз в тот день повторялась эта процедура.

Вроде ничего стоящего уже в доме не оставалось, а грабители в мундирах каждый раз что-то уносили с собой. Этот перманентный грабёж не давал нам покоя в течение всего дня.

Не суждено нам было поспать и в эту ночь.

Едва мы начали засыпать,как ужасный стук в дверь поднял нас на ноги.

Не успел отец подбежать к двери, как она была в очередной раз выбита с петель и двое солдат с автоматами ворвались в квартиру и начали криками и пинками выгонять нас из дому во двор, забитый до отказа солдатами и техникой - огромными трехосными грузовиками, капо-ты которых были накрыты красными полотнищами с белым кругом и чёрной свастикой в нём по центру (как видно для опознавания фашистскими самолётами ).

Когда мы спустились во двор, там уже были собраны и другие обитатели дома, - все евреи, никого из живших в доме украинцев среди нас не было. Всего нас было человек 20. В основ- ном это были женщины и дети. Отец был среди нас единственным мужчиной.

В подвале дома была пекарня.

Нас всех загнали в пекарню. Построили в шеренгу и на очень ломаном руском языке объяви- ли, что мы должны к утру испечь партию хлеба. Если к четырём часам утра хлеб не будет ис-печен, то все мы будем расстреляны как саботажники.

Пекарей среди нас не было, но никто не хотел быть расстрелянным.

К указанному сроку партия хлеба была испечена.

Точно в четыре часа за хлебом приехал грузовик.

После того, как мы погрузили на машину весь испеченный хлеб, нам выдали по одной
буханке на двоих и приказали убираться со двора на все четыре стороны, поскольку двор и пекарня - военный объект и нам запрещено жить ближе, чем в двух кварталах от него.

Нам даже не разрешили перед уходом зайти в свои квартиры и взять хоть кое-какие вещи."

И ещё один эпизод из этих воспоминаний:

"Как-то на улице нам с отцом навстречу шёл, не торпясь, немецкий солдат.

Неожиданно он подошёл к отцу, похлопал его по карману, вытащил из него кошелёк с лежавшими в нём советскими деньгами, имевшими ещё хождение на базаре, и положил его себе в карман. При этом он нам о чём-то спокойно, и даже, вроде, доброжелательно говорил, а затем попрощался и пошёл своей дорогой."

Уже в первые дни оккупации Бердичева специальные команды нацистских палачей, приданных полевым подразделениям, приступили к заранее спланированному уничтожению еврейского населения Бердичева.

С началом оккупации на евреев города была наложена контрибуция и вскоре после этого гитлеровцы начали осуществлять акции уничтожения.

В 1946-ом году в судебном заседании Военного трибунала Украинского военного округа подсудимый военопленный ШЕЕР признался в том, что его оперативная группа (Sondergruppe[size=12]) в начале войны сначала принимала участие в расстрелах еврейского населения Львова,а затем Бердичева и Таращи. Причём только в Бердичеве в течение двух дней июля 1941-го года в ходе двух облав ими были расстреляны 860 человек, из которых сам Шеер лично застрелил 120 человек.

Группа евреев, схваченных на улицах вблизи кожевенного завода, была пригнана немцами в дубильный цех кожзавода. Там им приказали сначала выполнить какие-то работы, а затем их всех сбросили в ёмкости, заполненные едким дубильным раствором. Сопротивлявшихся пристреливали, а тела их сбрасывали в те же ёмкости. Исполнители этой акции называли её шуточной: дескать дубили шкуры евреев.

Вторую "шуточную" акцию палачи произвели на речке Гнилопять, - в том месте, где она выше
плотины была наиболее широка.

Туда фашисты пригнали несколько десятков девушек-евреек и молодых женщин-евреек и заставили их переплывать реку с восточного берега к западному.Они обещали даровать жизнь
тем из них, кто сможет реку переплыть.

Большинство жертв утонули, так и не достигнув берега, а тех, кто доплыл до западного берега, тут же заставляли плыть обратно. Гитлеровцы забавлялись этим занятием до тех пор, пока не утонула последняя из их жертв.

В начале августа 1941-го года на территории Государственного историко-культурного запо-
ведника оккупанты расстреляли 300 евреев, схваченных в домах и на улицах, прилегающих к
территории заповедника.

Гитлеровцы привели с собой подразделения полицаев, набранные из жителей ранее захвачен-
ных территорий Западной Украины и Литвы. Одновременно с организацией Городской Управы
сформировали дополнительно городскую полицию, набрав полицаев из местного украинского населения.

С первых днй оккупации города фашисты поощряли антисемитское самоуправство полицаев и враждебное отношение местного населения к горожанам-евреям, обречённым на поголовное уничтожение.

Из воспоминаний Наума ЭПЕЛЬФЕЛЬДА :

"На оставшиеся после всех грабежей деньги,отец решил, - пока и их не отобрали, - купить на базаре продукты. Я пошёл вместе с ним .

На базаре продавцов было мало. Покупателей - много. Торговали, в основном, картошкой.

По базару расхаживали немцы и какие-то люди в гражданской одежде с белыми повязками на рукавах, вооружённые русскими винтовками-трёхлинейками. Потом мы узнали, что это были полицаи, привезенные немцами из Западной Украины и Литвы.

Возле каждого продавца была очередь. Мы встали в одну из них.

Перед нами было много людей и мы могли наблюдать за происходившим вокруг.

Всё было непривычно, но спокойно, пока что-то не произошло у соседнего с нашим продавца картошки.

Оказалось,что в очереди за картошкой к этому продавцу стоял высокий пожилой еврей с белой окладистой бородой, опиравшийся на мощную, красиво отделанную трость, и когда подошла его очередь, продавец отказался продавать ему картошку, мотивируя тем, что картошки у него уже мало и её не хватит стоящим в очереди украинцам. Старик начал возмущаться и кричать на продавца.

На крик его подошли полицаи и принялись вытаскивать старика из очереди. Старик стал
сопротвляться. Полицаи пустили в ход приклады своих винтовок.

Тут подошли двое немцев. Не вникая в суть происходящего, они начали бить полицаев, вступившись за старика. Но когда полицаи сказали им, что этот старик - еврей, произошло нечто ужасное. Немцы повалили старика на землю и стали избивть его ногами, обутыми в доб-
ротные солдатские сапоги. Они превратили крепкого ещё старика в груду костей и мяса. Ста-
рик был уже мёртв, а они всё били и били то, во что его превратили.

Затем они подошли к соседнему прилавку, взяли тряпку, оттёрли тщательно кровь с сапог
и, не спеша, ушли ".

7-9 го августа было начато массовое переселение всех евреев Бердичева из их жилищ
в гетто, под которое был отведен район бердичевской бедноты Ятки, находившийся в еврей-
ской части города между городским базаром и речкой Гнилопять. При этом разрешалось взять
с собой в гетто только одежду и постель.

Покидаемые евреями квартиры тут же подвергались разграблению и заселялись соседями-не-
евреями.

В гетто, в маленьких домах-хибарах на улицах Староместной, Муромской, Штейновской,
Купеческой и на других заселялось по 5-6 семей - более, чем по десять человек в одну комнату.

К 22 августа 1941-го года всё еврейское население Бердичева, находившееся в городе, бы- ло загнано в гетто - Бердичевское гетто.

С начала и до конца августа оккупанты систематически осуществляли расстрелы евреев, схваченных в ходе облав, проводившихся вне территории гетто.
28 августа 1941-го года гитлеровцы произвели первый массовый расстрел евреев и военнопленных, пригнанных ими в Историко-мемориальный заповедник.

Подробности этого массового расстрела сообщил в своих показаниях военопленный лётчик, унтер-офицер Бруно МАНЧИ:

"Летом, в июле-августе 1941-го года наш авиационный отряд находился в Бердичеве и был размещён на бывшем военном аэродроме Красной Армии.

Однажды прошёл слух, что у старой бердичевской цитадели собираются расстрелять тысячи евреев.

Я вместе со своим пилотом фельдфебелем ШЕЙДЕРОМ и ещё несколькими сослуживцами поехал с
базы в город, чтобы убедиться, могут ли действительно быть расстреляны люди только пото- му, что они - евреи .

Во дворе цитадели обречённые на смерть люди стояли группами.

После записи их фамилий все они были уведены в подвал цитадели, а затем, через короткий промежуток времени их снова вывели во двор цитадели.

За главной стеной цитадели местными жителями была вырыта глубокая яма.

Акцией распоряжался и давал указания офицер из службы безопасности (СД).

Жертвы поодиночке подводились к яме. У края ямы их заставляли становиться на колени и затем убивали выстрелом в затылок.
Мы всё это хорошо видели, так как находились вблизи места казни у ямы.
Так как я не смог долго смотреть на эту бойню, мы все вместе покинули это место ужа- са..." .
Впоследствии Комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков раскопкой в указанном этим пленным лётчиком месте двора цитадели было об-
наружено 960 человеческих трупов, преимущественно мужчин, одетых, большей частью, в гра-
жданскую одежду. Часть трупов была в военной форме без ремней.На всех трупах были обнаружены огнестрельные повреждения в затылочной области черепа.

Второй массовый расстрел евреев Бердичева был совершён гитлеровцами 5-го сентября 1941-го года вблизи полотна узкоколейной железной дороги на участке между сёлами Быстрик и Хажин.
27-го августа 1941-го года фашистский карательный отряд вывел из гетто большую партию
евреев отобранных, якобы, для отправки на хлебоуборочные работы.
В течение нескольких дней, пока не набралось намеченное палачами количество жертв, фа-
шисты держали обречённых на смерть в пустых магазинах и складских помещениях городского базара.
Затем их начали партиями вывозить на грузовиках и перегонять пешком на седьмой кило- метр шоссе в направлении села Хажин и там расстреливать.
Невольными очевидцами этого массового расстрела евреев Бердичева оказались местные жители А.СИДОРЕНКО, В.МОШКАРУК и Т.ФЕДОСОВА.
Впоследствии в в мае 1944-го года в своих показаниях Бердичевской Городской комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов в Бердичеве эти люди сообщили,
что 5-го сентября 1941-го года к месту расстрела у 7-го километра шоссе (по направлении к
селу Хажин) фашисты начали с утра подвозить, а также пригонять пешком большие партии лю- дей к месту расстрела. Конвоировали их немецкие солдаты и офицеры.
Люди прибывали к месту массового расстрела с вещами и ценностями.
Сначала их заставляли сдать свои вещи и ценности одному из немецких офицеров. Тех, кто был одет получше, заставляли раздеться.
Затем этих людей группами по 10-15 человек подгоняли к краю заранее выкопаной ямы и там
расстреливали их из автоматов.
Маленьких детей фашисты сбрасывали в ямы живыи и зарывали их потом заживо.
Так как расстрельные ямы были вырыты выше расположенного неподалёку от них оврага,то на следующее утро в этом овраге образоалось большое озеро крови .

Писатель Василий ГРОССМАН в своём очерке "Убийство евреев в Бердичеве" писал, что 4-го сентября 1941-го года немцы и предатели-полицаи из местного населнения предложили 1500
молодым людям из гетто поехать на сельскохозяйственные работы. Их первыми вывезли на седьмой киломктр шоссе в напрвалении села Хажин и там расстреляли.

При расследовании злодеяния оккупантов на этом месте были обнаружены и вскрыты две огромные ямы-могилы, в которых было выявлено 10656 трупов людей всех возрастов, одетых в гражданскую одежду.
Массовым расстрелом 5-го сентября 1941-го года гитлеровцы и их пособники,- местные пре- датели-полицаи,- изъяли обманом из гетто почти всех молодых людей, способных оказать со- противление.
После этой акции в Бердичевском гетто в Ятках остались женщины, грудные дети, школьни- ки, младенцы, пожилые люди и старики.
Палачи с хладнокровным расчётом сделали всё, чтобы уже спланированный ими заранее следующий массовый расстрел узников Бердичевского гетто прошёл без всякого сопротивления жертв.
Подготовку к этой акции оккупанты завершили 14 сентября.
К этому сроку руками военнопленных были вырыты расстрельные ямы-рвы по обе стороны от
дороги Бердичев-Райгородок между селом Радянськое и Хутором Шлемарка, а также в районе
совхоза Сокулино.

[size=12]14 сентября в Бердичев прибыла зондеркоманда айнзатцгруппы "С". Для проведения акции был мобилизован весь состав Бердичевской городской полиции во главе с её начальником Королюком.
В ночь с 14-го на 15-е сентября 1941-го года район гетто был оцеплен гитлеровцами.
В четыре часа утра 15-го сентября 1941 года солдаты зондеркоманды и полицаи украинской
вспомогательной полиции ворвались в гетто и начали выгонять из домов всех поголовно узни-
ков, едва успевавших прснуться и одеться, и гнать их на базарную площадь.
Тех, кто не мог идти самостоятельно, - больных и дряхлых стариков и инвалидов, - солда- ты и полицаи убивали тут же в домах на глазах у их родных и близких.
Страшные вопли женщин и плач тысяч перепуганных детей разбудили жителей города. На са-
мых отдалённых от гетто улицах люди просыпались от доносившегося туда шума и со страхом вслушивались в душераздирающий вопль, в который слились крики и плач тысяч гонимых, как скот, на убой людей.
Когда рассвело, базарная площадь была доотказа заполнена согнанными туда недавними обитателями гетто.
Спешно, небольшими партиями евреев, обречённых на смерть, начали подгонять к тому месту,
где под контролем шефа зондеркоманды и председателя Бердичевской городской управы РЕДЕРА верховоды полицаев Королюк и Зелинский, окружённые охраной, отбирали из каждой, подводи- мой к ним, партии квалифицированных специалистов, необходимых для обеспечения работы коммунальных служб городской управы и бытовых нужд оккупационной администрации.
Всего было отобрано и отделено от гонимой на убой массы людей 400 специалистов.
Среди них были известные в городе и районе врачи ВУРВАРГ, БАРАБАН, ЛИБЕРМАН, БЛАНК, РУБАНЧИК, а также известные в городе специалисты-мастеровые и среди них старик-каменщик ПЕКЕЛИС с сыновьями-подмастерьями Михелем и Вульфом, электрик и слесарь-механик Асир Григорьевич ЭПЕЛЬФЕЛЬД с 13-летним сыном Наумом.
Жена Асира Григорьевича Фира Марковна ЭРЛИХ и 16-тилетняя дочь его Фирочка ЭПЕЛЬФЕЛЬД,
а с ними и мать Фиры Марковны - Хана ЭРЛИХ, которых он уже не смог даже увидеть, были расстреляны в тот чёрный день,- 15 сентября 1941-го года, - вместе с другими евреями Бердичева.

Вот каким запечатлелся этот день в памяти 13-летнего Наума ЭПЕЛЬФЕЛЬДА:

" 14-го сентября 1941-го года мы с вечера ожидали очередной налёт полицаев.
Как только темнело,- иногда раньше, иногда позже,- три-четыре полицая заявлялись в гетто, вламывались в дома и издеваясь, как только могли, грабили, а удовлетворив свои садистские страсти, уходили.
Но на этот раз уже и полночь миновала, а они всё не появлялись. Мы, решив, что они уже в эту ночь не придут, улеглись и заснули. Но часа в три ночи нас разбудила беспорядочная массированная стрельба. Стреляли из винтовок и автоматов. Стреляли рядом с домом, в котором мы спали. Через несколько минут к нам вломились двое совершенно озверевших полицаев. Криком, матом, ударами прикладов стали выгонять нас из дома на улицу в темень осенней ночи. В кромешной темноте мечущиеся лучи карманных фонариков и вспышки стреля- ющих автоматов и винтовок выхватывали фигуры людей, гонимых куда-то толпой, как стадом скот. И нас полицаи загнали в эту бесконечную колонну. Когда рассвело, мы увидели, что гитлеровцы и полицаи выгоняют из домов и загоняют в эту колонну всё население гетто.Этот процесс невозможно описать.- Людей выгоняли в промозглую осеннюю ночь прямо из постелей. Многие не успевали даже одеться. Они так и шли в толпе-колоне полуодетые, босые, в кальсонах и нательных рубахах.
Больных, калек волоком тащили, избивая прикладами, и бросали в колонну, как брёвна.
Тех, кого трудно было тащить, пристреливали.
Крики, плач, стрельба, ругань солдат и полицаев - сущий ад. Родители звали своих поте- рявшихся в этом хаосе детей, дети - матерей.
Около шести часов утра всю эту людскую массу погнали в сторону рынка.
Вся базарная площадь была окружена плотным кольцом солдат.Всё новые и новые толпы загонялись в это кольцо. Люди на площади и без того стояли уже так плотно, что и иголке некуда было бы упасть, а людей всё пригоняли и пригоняли.Когда взошло солнце,стало жарко. Многие старики и старухи впадали в обморочное состояние. Им становилось плохо, но упасть в этой плотной толпе было невозможно. Помочь им никто ничем не мог. Многие из них так и умирали, стоя зажатыми в толпе.
За внешним кольцом оцепления начали собираться праздные зрители, солдаты и офицеры, рас-квартированные в городе. Приехал на площадь и бургомистр со своими сотрудниками. Для них освободили, потеснив и ещё больше уплотнив толпу, место, с которого удобно было наблюдать муки согнанных на базарную площадь людей и давать, повидимому, какие-то указания полицаям.
Затем группа солдат буквально врезалаась в толпу и начала формировать партии, оттесняя одних влево, других вправо, а некоторых оставляя на месте. И всё это вновь с криками, ру-ганью, жестокими избиениями. Некоторых забивали до смерти.
Невыспавшиеся, перепуганные, голодные и уставшие люди отупели и не понимали, чего от них хотят. Единственное, что они ощущали, - это дикий страх, предчувствие чего-то ужасного. И это выражалось дикими криками отчаяния и плачем, которые ещё больше озлобляли гитлеровцев и полицаев, от чего те ещё больше озверевали. Ничего человеческого в них уже не было.
Нас с отцом оттеснили в какую-то группу, которую формировали у центрального входа рынка.
Мы с папой даже не видели, когда и куда забрали маму, сестру Фирочку и бабушку Хану.
К тыловой части рынка начали подгонять грузовики и грузить в них людей.
Погрузка людей в автомашины велась на противоположном от нас конце базарной площади и нам плохо было видно, что там делалось. Однако по мере уменьшения количества людей, остававшихся на площади, грузовики подъезжали всё ближе и ближе к нам и мы увидели про- цесс этой погрузки.
Это было что-то невероятное, не поддающееся описанию. И я, видевший этот ужас собствен- ными глазами, часто задаю себе вопрос: " Могло ли такое быть на самом деле? " .
Людей ударами прикладов, резиновых дубинок и деревянных палок загоняли в кузова гру- зовиков. Я видел, как одна женщина, загоняемая ударами, не могла уместиться в набитый до отказа людьми кузов грузовика. И тогда озверевший эсэсовец стал пытаться заставить её там уместиться ударами приклада автомата, висевшего у него на груди. Это оказалось для него трудновыполнимым и тогда он сорвал со своей головы стальную каску и стал бить женщину ею. Женщина, стояла на ступеньке, держась двумя руками за борт кузова, а эсэсо- вец бил её наотмаш стальной каской по спине.В конце-концов она упала со ступеньки на землю. Тогда фашист стал избивать её ногами, обутыми в добротные сапоги, и бил до тех пор, пока она не затихла. Её,- уже мёртвое,- тело гитлеровцы забросили в кузов грузовика буквально на головы сидящих там людей.
Перед погрузкой в автомашины у родителей силой отбирали грудничков и малолетних детей и просто забрасывали в кузов другого, подогнанного специально с этой целью, грузовика.
На смену отъезжавшим, набитым доотказа людьми, подъезжали другие, пустые грузовики. Их также загружали и отправляли, а на смену им подъезжали очередные и так этот дьявольский конвейер работал без перерыва. Постепенно, как нам казалось, приближался и наш черёд.
Но часа в три или четыре после полудня погрузка людей в автомашины прекратилась. Увезли последнюю партию людей, а пустые машины не подошли. То ли перерыв на обед, то ли поехали заправляться горючим, а мы всё стояли на солнцепёке и стояли.
День был по-летнему жаркий. Многие пытались сесть на землю, но тут же охранники начинали
угрожающе орать и люди вставали и вынуждены были продолжать стоять, часто держась друг за друга, чтобы не упасть.
Зрители, наблюдавшие за происходившим из-за оцепления, стали расходиться. Уехал и бурго-
мистер со свитой. А мы всё стояли внутри оцепления и стояли. Лишь к вечеру охрана ушла и мы поняли, что и нам можно уходить.
Вернулись в квартиру, из которой нас выгнали ночью, а там полнейший разгром. - Двери сорваны с петель, оконные рамы исчезли. Во всех комнатах по щиколотку слой перьев и пуха.- Видно, искали золото и драгоценности в подушках.
Комнаты были пусты, - даже кровати исчезли.
Мы с отцом вышли. На улице встретили человека, знавшего отца. Он пргласил нас к себе. У него собралось человек пять таких же, как он и мы, уцелевших в этот день..
В ночь с 15 на 16 сентября никто из нас не спал.
Все хотели узнать, что произошло с людьми, увезенными вчера.
Хоть знали уже, что гитлеровцы ежедневно расстреливают людей - детей, стариков и женщин.
Знали, а поверить в то, что вчера расстреляли такую массу людей и в их числе самых близ- ких нам, не хотели.
Взять и за один день расстрелять десятки тысяч человек, - детей, стариков и женщин, - вот так просто взять и за один день расстрелять! Могут ли люди ,считающие себя представи-телями цивилизованной нации, сделать такое? Нормальный человек в такое поверить не мог. Не верилось и нам. Не верилось да и всё!
Стали гадать:" Может на работу их повезли?" - (Это грудных-то детей вповал в кузовах грузовиков, больных и стариков!)
Не верили да и всё! Тогда ещё нормальный человек в такое поверить не мог.
Во-первых нормальному человеку в такое поверить трудно,а во-вторых - верить в такое не
хотели - страшно было в такое поверить."

Да, то, что творили с людьми гитлеровцы и их пособники из местного населения в годы
оккупации на территориях захваченных ими, нормальному человеку представить себе трудно и
сегодня, через шестьдесят лет после окончания в Нюрнберге Суда Союзников по антигитлеров-ской коалиции над нацистскими преступниками-головорезами.

Но так было.
Всех обречённых на смерть 15 сентября 1941-го года гитлеровцы и полицаи гнали по пяти- километровому смертному пути из Яток по Бродской улице, а затем по шоссе к ангарам быв- шего военного аэродрома.
Людей пожилых и слабых, а также отбираемых у матерей малых детей отправляли к месту
расстрела на грузовиках.
Первые ямы-рвы, у которых палачи начали расстреливать людей, находились сразу же за го-
родской чертой в 50-60 метрах в сторону от дороги. Людей расстреливали на глазах у тысяч
обречённых на смерть, гонимых к аэродромным ангарам.
Пригнанных к этим ангарам людей, гитлеровцы и полицаи разбивали на партии по 30-40 че- ловек и эти партии гнали одну за другой к вырытым заранее руками военнопленных расстрель-ным ямам-рвам.
У самых ям возле специально занимавшегося этим немецкого офицера людей заставляли оста-
вить все ценности и раздеться до нижнего белья.
Опасаясь возможного сопротивления обречённых на смерть, фашисты организовали это массовое убийство так, что возле самих расстрельных ям палачей с автоматами было больше,
чем в подгоняемых к этим ямам группах их жертв.
Людей, подогнанных к самому краю ямы хладнокровно расстреливаливали совместно фашисты и полицаи.

После освобождения Бердичева частями Красной Армии Государственная Комиссия судебно-медицинской экспертизы под руководством доктора М.Ф.ФЕСЮКА, - председателя её,- произве- ла эксгумацию трупов после вскрытия расстрельных ям по обе стороны Райгородского шоссе западнее Бердичева.

В своём отчёте-акте комиссия констатировала:" В 5-ти километрах к западу от Бердичева
обнаружено 10 расстрельных ям-могил. При вскрытии их выявлены человеческие трупы разного
пола и возраста.На трупах имелись белые нарукавные повязки с шестиконечной звездой.
Всего в 10-ти могилах обнаружено 18640 трупов.
На всех трупах наблюдается огнестрельное повреждение преимущественно черепной коробки с
входным пулевым отверстием в области теменной кости (повидимому расстрел производился из
позиции "над ямой").
На некоторых трупах входные пулевые отверстия имеются только на конечностях (люди были
засыпаны землёй, будучи ещё живыми и лишь раненными)."

Вот ещё одна, холодящая кровь в жилах, выдержка из этого акта комиссии:" На трупах детей грудного и дошкольного возраста, обнаруженных в этих 10 расстрельных ямах, следов огнестрельного повреждения не было найдено (повидимому они были брошены в ямы и засыпаны землёй живыми)".

Крестьянин хутора Шлемарка Никита Моисеевич ДОЙЧИК в своих показаниях комиссии по рас-
следованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов в Бердичеве сообщил:
" Мой дом находился приблизительно в 5-ти метрах от шоссе Бердичев-Любар.
В августе 1941-го года в течение целого месяца пленные красноармейцы под охраной немец- ких солдат копали две ямы севернее моего дома, приблизительно в 200-ах метрах от
шоссе.
После того, как эти ямы были выкопаны, в один из сентябрьских дней с 7 часов утра до
двух часов дня к этим ямам подъезжали по шоссе закрытые грузовые машины. Они останавлива-
лись неподалёку от моего дома. Из машин выгружали еврейское население, привезенное из
Бердичева.
Каждой машиной привозили по 15-20 человек - стариков, женщин и детей. Выгруженных из ма-
шин людей гнали к ямам, возле которых стояли вооружённые автоматами немцы.
Расстрел производили 8 фашистов.
В течение всего дня я стоял во дворе и наблюдал за этим расстрелом.
Я видел,как многие просили не расстреливать их, а одна девочка стала бегать вокруг ямы.
Солдаты поймали её и бросили в яму живой.
Людей пригоняли также пешком колоннами по 200-300 человек под усиленной охраной.
Тех, кто не мог идти сам, родственники клали на одеяла или простыни и несли к яме. Мно-
гих немощных больных и стариков родственники подводили к яме под руки.
Маленьких детей и тех, кто оказывал сопротивление, солдаты сбрасывали в ямы живыми.
Дети почти все плакали, кричали, что хотят жить, просили их не убивать. Некоторые из них
сопротивлялись.
Сам я не видел, но из рассказа жителей нашего хутора узнал, что как-то при закапывании
ямы землёй полицаи увидели в ней живую девочку. Девочка просила,чтобы её не убивали. Один из полицаев ударом лопаты размозжил ей голову."

Этой же комиссией были зафиксированы показания каменщика Михаила Моисеевича ПЕКЕЛИСА,
бердичевлянина, которому удалось бежать из-под отложенного до утра расстрела вместе с 15
другими евреями-бердичевлянами. 15 сентября 1941 года были расстреляны фашистами и поли-
цаями его жена и трое дочерей.

Вот его рассказ:

" 15 сентября было совершено самое большое массовое убийчтво евреев Бердичева.
Для этого расстрела фашисты руками военнопленных в течение более чем двух недель го-
товили расстрельные ямы-рвы.
Место расстрела - хутор Шлемарка возле аэродрома по райгородскому шоссе.
Ямы заготовили длинные и глубокие. В них с двух сторон были сделаны ступени.
Одни полицаи и эсэсовцы загоняли обречённых на смерть людей в эти ямы, а другие, стояв- шие над ямой, расстреливали этих людей сверху.
Это длилось почти весь день.
В три часа дня на легковой машине приехали посмотреть это "зрелище" председатель Бер-
дичевской городской управы Редер, его заместитель Слипченко и секретарь управы Шмидт.
Непосредственное участие в этом массовом расстреле бердичевских евреев 15 сентября
1941 года среди других принимали начальник полиции Королюк и полицай Машковский.
Чтобы заглушить крики жертв этой кровавой бойни весь день над местом расстрела кружи-
лись 4 трёхмоторных немецких самолёта.
Назавтра вся поверхность земли на месте зарытых после зверской экзекуции ям сочилась
кровью".

[size=12]О жизни в гетто после второго массового расстрела евреев 15 сентября 1941 года Наум
ЭПЕЛЬФЕЛЬД вспоминает так:

"Однажды дом,где мы жили вместе другими обитателями гетто, среди которых был доктор Барабан с семьёй и очень старенькая врач-стоматолог Рубанчик, зашёл немецкий офицер.Он был возбуждён и что-то громко говорил. Все мы ожидали, что он сделает нам какую-то пакость.
Рубанчик, свободно говорившая по-французски и по-немецки, заговорила с ним.
Он, вроде, успокоился и стал рассказывать ей, что приехал недавно из Киева.
Видно он там видел что-то такое, что сильно повлияло на него. А потом вдруг неожиданно подошёл к доктору Барабану и стал его всего ощупывать. Затем заставил его снять брюки и попросил принести нож. Мы замерли. Но офицер, уже не обращая внимания ни на доктора Барабана, ни на всех остальных, что-то в брюках распорол и вытащил из них какой-то маленький мешочек. После этого он повеселел и очень добродушно сказал, что нам всем очень повезло, потому что другой на его месте тут-же расстрелял бы всех нас за незаконное хранение ценностей.
Жизнь с каждым днём становилась всё страшнее. Люди пропадали целыми семьями. Как-то, вернувшись с отцом с работы, мы не застали ни доктора Барабана, ни его семью, ни доктора Рубанчик. Так продолжалось до 30-го октября 1941 года".

В концу октября - началу ноября 1941-го года оккупанты подготовили и осуществили очередной - третий массовый расстрел узников Бердического гетто, остававшихся в живых после акции 15-го сентября 1941 года, среди которых были и 400 специалистов разных профессий и члены их семей, отобранных городской управой во время проведения предыдущих кровавых акций..
Ночью 30 октября всех их перегнали из гетто в ограждённый крепостными стенами Бердичевский историко-культурный заповедник. Туда же были загнаны ещё и около 3000 евреев, схваченных в ходе облав, проводившихся оккупантами в гетто и за его пределами в городе.

В числе обречённых на смерть на этот раз оказались так же Асир Григорьевич ЭПЕЛЬФЕЛЬД и его сын Наум, которым и на этот раз удалось уйти от верной смерти.

Вот рассказ Наума ЭПЕЛЬФЕЛЬДА, очевидца этой очередной зверской акции нацистов-нелюдей и их подручных,- местных полицаев:

" Ночью 30 октября всё происходило почти так же, как и в ночь на 15 сентября. Так же, как тогда, в сентябре, нас разбудила беспорядочная стрельба. Всех поголовно выгоняли, не давая одеться. Так же, как 15 сентября нас ударами прикладов загоняли в колонну, но погнали не на базар, а в крепость. Крепостью мы называли старинный собор монахов-карме- литов, в котором при советской власти размещался историко-мемориальный музей.
Немцев почти не было видно. Всё делали полицаи.
Нас загнали в огромный глубокий подвал. В подвале царил полумрак. Время от времени свер-ху в подвал стреляли, повидимому, из опасения, что не всем собравшимся во дворе крепости полицаям доведётся поучаствовать в очередном массовом расстреле согнанных в крепость евреев. Появились убитые и раненные. Раненным кто-то старался оказать помощь - кричали, чтобы те, у кого есть вода или что-то пригодное для перевязки, передавали это для раненных.
Задолго до войны отец делал в этом подвале электропроводку освещения. Как-то он привёл меня с собой и попросил работника музея показать этот подвал и ознакомить с размещением его помещений. Поэтому я знал, что есть только один вход в подвал, но всё же стал искать другой какой-нибудь выход или лаз из него. В одном месте я обнаружил маленькое окошко под потолком, забранное колючей проволокой. Под окном я увидел нашу соседку Марью Рафа- иловну. Она стояла на коленях и у неё была сильная рвота. Она была фармацевтом и, повиди-мому, приняла припасённый на такой вот случай яд.
Я позвал отца. Когда он подошёл, Марья Рафаиловна была уже мертва. А за окошком мы уви- дели полицая, торопливо снимавшего с плеча винтовку, и метнулись назад. Почти без перерыва в подвал загоняли всё новые и новые партии людей. Стрельба в подвал сверху не прекращалась. Казалось, там наверху были уже не люди, а взбесившееся зверьё.
Я всё старался уговорить отца попытаться выбраться через то, забранное колючей прово- локой окошко, так как страшно хотелось жить. Но это было совсем не реально, так как наверху во дворе крепости было полным-полно озверевших полицаев.
Надежды на спасение не было. Если 15 сентября шёл какой-то отбор,- одних вправо, других влево,- то здесь никого не отбирали и было ясно, что нас решили ликвидировать всех без исключения.
Наступило состояние, похожее на шоковое. Как,я узнал позднее, такое состояние наблюдал хирург Пирогов у смертельно раненных солдат. - Они были полностью безучастны к окружаю- щему.
И тут вдруг пришло спасение. Сверху раздались крики, есть ли в подвале Эпельфельд.
Отец схватил меня за руку и начал пробиваться к выходу.
Когда мы поднялись на первую площадку, к нам подбежал полицай и начал отрывать меня от отца. Отец буквально вцепился в меня и не отдавал. Не помню, как долго длилась эта борьба и кто остановил полицая.
Очнулся я лишь наверху. Увидел двор, буквально забитый полицаями. К нам подошёл цалмей- стер (что-то вроде руководителя технического и обслуживающего персонала)госпиталя, разместившегося в городской больнице, в которой отец работал до войны и куда мы с отцом ежедневно ходили из гетто на работу. Он отвёл нас в госпиталь и сказал, что отныне мы будем жить при госпитале и не должны никуда отлучаться. Затем он вызвал солдата и велел ему отвести нас и показать наше жильё. В комнате мы застали ещё четырёх евреев - двух портных,сапожника и парикмахера.Чуть позже привели столяра Крашеного, которому удалось вырваться из колонны смертников и добраться до госпитаталя. Под жильё нам отвели комнату, которая днём была портняжной и сапожной мастерской.
Нам повезло, что цалмейстер не был оголтелым нацистом и ревностно относился к своим
служебным обязанностям, в которые входило и обеспечение работы электрооборудования госпиталя и ремонт одежды и обуви персонала и пациентов.
В госпитале нам удалось пробыть до тех пор, пока СД (служба безопасности) не запретила госпиталю держать в своём распоряжении евреев-ремесленников в нерабочее время и обязало передать их в лагерь, который СД создала на Лысой Горе .".

3-го ноября 1941-го года людей, согнаных в крепость, начали партиями по 150 человек дос-тавлять в район хутора Сокулино к вырытым заранее руками военнопленных расстрельным ямам-рвам и там расстреливать из автоматов.
Расстрелом руководил офицер-эсэсовец.
Расстреливали подводимых к ямам людей немецкие солдаты и местные украинские полицаи во
главе с тогдашним начальником городской полиции ЗЕЛИНСКИМ.
Многие из жертв этого расстрела после четырёх страшных месяцев пребывания между жизнью и смертью, после потери самых близких родных, убитых зверски, порой, на их глазах, после зверских избиений, мучений и голода шли на смерть, как на избавление.
Перед растрелом исполнители этой кровавой бойни заставляли людей раздеться догола.
Нагих их подгоняли к краю ямы и сталкивали в неё, а затем сверху убивали выстрелами из автоматов.

В этот день,3-го ноября 1941 года были расстреляны вместе с их семьями известные в Бердичеве врачи-терапевты ВУРВАРГ, врач-стоматолог Регина БЛАНК, доктор ВУРВАРГ и, быв- ший ещё в дореволюционное время земским врачём, доктор ЛИБЕРМАН, .
Доктора ЛИБЕРМАНА не спасло и то,что в молодости он принял крещение в православие и что в квартире у него в углах комнат висели иконы.
Доктор ВУРВАРГ в молодости закончил медицинский факультет университета в кайзеровской Германии, а затем в годы первой мировой войны несколько лет находился в немецком плену
Он свободно говорил по-немецки. Втайне он надеялся, что его-то с семьёй немцы пощадят.
Однако он был убит оккупантами и их пособниками-полицаями в этот день вместе с женой и двумя дочерьми.

При проведении этой кровавой акции оккупанты вновь провели селлекцию и отобрали из
обречённых на расстрел узников гетто 150 специалистов-ремесленников, необходимых им для
выполнения разных ремонтных работ.
Среди других мастеровых, оставшихся в живых после массового расстрела евреев 3-го ноября 1941 года, снова оказались электро-механик Асир Григорьевич ЭПЕЛЬФЕЛЬД с 13-тилетним сыном Наумом, каменщик Михаил Моисеевич ПЕКЕЛИС, плотник КРАШЕНЫЙ, сапожник ШКЛЯР, шорник САТАНОВСКИЙ и другие известные многим в Бердичеве мастеровые.

25-го февраля 1942 года гебитскомиссар Бердичевского округа ШМИДТ издал приказ-распоря-жение, по которому все скрывавшиеся ещё от оккупационных властей в Бердичеве евреи обяза-ны были в недельный срок переселиться в лагерь СД на Лысой Горе. В этом приказе было так-
же сказано, что каждый еврей, обнаруженный 2 марта и во все последующие дни после указанного срока вне территории лагеря СД, будет расстрелян на месте.

После издания этого приказа все оставленные в живых после растрела 3 ноября 1941 года евреи-ремесленники были собраны в барак №1 лагеря СД (службы безопасности) на Лысой Горе - на территории бывших казарм 14-го кавалерийского полка Красной Армии.

Нацистские палачи, ревностно исполнявшие дьявольский план "окончательного решения еврейского вопроса", не щадили никого, - ни стариков,ни женщин,ни детей.
В пяти километрах от Бердичева по Житомирскому шоссе в селе Дмитровка находился дет-
ский сиротский дом-приют.
В этом сиротском приюте оккупанты отобрали 70 детей-евреев.
После этого они сначала организовли, провели и даже торжественно отпраздновали их кре-
щение в православие, на котором присутствовал гебитскомиссар и руководители Бердичев-
ской городской управы. А на следующий день все эти 70 детей были увезены в комендатуру
СД (службы безопасности) и расстреляны на Лысой Горе.

В мае-июне 1942 года оккупанты снова провели в сёлах и городках вокруг Бердичева серию облав и расстрелов евреев, уцелевших от погромов и экзекуций.
Более 700 еврейских девушек и подростков, не убитых при поимке во время этих облав, бы-
ли доставлены в Бердичев из Янушполя (Иванполя), Андрушовки, Ружина и Казатина. Их приг-нали в лагерь на Лысой Горе.
Часть из них,- имевшие нужную оккупантам прфессию,- были присоединены к заключённым ба-
рака №1, в котором содержались ремесленники и другие специалисты.

16-го июля 1942 года в тире бывшего 14-го кавалерийского полка Красной Армии на Лысой
Горе солдаты лагерной охраны и местные полицаи расстреляли 700 человек из схваченных в облавах и доставленных в лагерь СД еврейских девушек и подростков,а также и 230 мастеровых и других специалистов из барака №1.
После этого расстрела в бараке №1 оставалось в живых ещё около 60 мастеровых и специа- листов, без услуг которых оккупанты и городская управа обойтись не могли. Смерть снова обошла их. Смерть снова пощадила и Асира Григорьевича ЭПЕЛЬФЕЛЬДА и его сына-подростка.
Через какое-то время всех узников барака №1 фашисты перевели в камеры городской тюрьмы.

Какой ужас. Об зтом никогда нельзя забывать. Ведь некоторые до сих пор утверждают, что не было никакого
Холокоста.


Убийство евреев в Бердичеве

Прощайте! — отвечали те, что стояли над ямой.
Страшные вопли оглашали воздух: выкрикивались родные имена, раздавались последние напутствия.
Старики громко молились, не теряя веру в Б-га даже в эти страшные часы, отмеченные властью дьявола. В этот день, 15 сентября 1941 года, на поле, вблизи бердичевского аэродрома, были убиты двенадцать тысяч человек. Подавляющее большинство убитых это женщины, девушки, дети, старухи и старики.
Все пять ям были полны до краев, — пришлось навалить поверх холмы земли, чтобы прикрыть тела. Земля шевелилась, судорожно дышала. Ночью многие из недобитых выползли из-под могильных холмов. Свежий воздух проник через разворошенную землю в верхние слои лежавших и придал силы тем, кто был только ранен, в ком сердце еще продолжалось биться, вернул сознание лежащим в беспамятстве. Они расползлись по полю, инстинктивно старясь отползти подальше от ям, большинство из них, теряя силы, истекая кровью, умирало тут же на поле, в нескольких десятках саженей от места казни.
Крестьяне, ехавшие на рассвете из Романовки в город, увидели: все поле покрыто мертвыми. Утром немцы и полиция убрали тела, добили тех, кто еще дышал и вновь закопали их.
Трижды за короткое время земля на, могилами раскрывалась, вздымаемая изнутри, и кровавая жидкость выступала через края ям, разливалась по полю. Трижды сгоняли немцы крестьян, заставляли их наваливать новые холмы над огромными могилами.
Есть сведения о двух детях, стоявших на краю этих раскрытых могил и чудом спасшихся.
Один из них - десятилетний сын инженера Нужного Гарик. Отец его, мать и младшая сестра были казнены. Когда Гарик вместе с матерью и сестренкой подошел к краю ямы, мать, желая спасти сына, закричала:
— Этот мальчик русский, он сын моей соседки, он русский,русский!
Голоса других обреченных поддержали ее:
— Он русский, он русский! — кричали они.
Эсэсовец оттолкнул мальчика. До темноты он пролежал в кустах у дороги, а затем пошел в город на Белопольскую улицу, в дом, где он прожил свою маленькую жизнь.
Он вошел в квартиру Николая Васильевича Немоловского, товарища отца, и, едва увидев знакомые лица, упал в припадке, захлебываясь слезами.
Он рассказал, как были убиты его отец, мать, сестра, как мать и незнакомые люди, из которых уже никого нет в живых, спасли его. Всю ночь рыдал он, вскакивая с постели, порываясь вернуться к месту казни.
Десять дней скрывали его Немоловские. На десятый день Немоловский узнал, что среди 400 ремесленников и мастеров-специалистов оставлен в живых брат инженер Нужного. Он пошел в фотографию, где работал Нужный, и сообщил, что племянник его жив.
Нужный ночью пришел повидаться с мальчиком. Когда Немоловский описывал пишущему эти строки встречу Нужного, потерявшего всю свою семью, с племянником, он разрыдался и сказал: "Это нельзя рассказать".
Через несколько дней Нужный пришел за племянником, забрал его к себе. Судьба обоих была трагична — при следующем расстреле были казнены и дядя, и племянник.
Вторым, ушедшим от места расстрела, был десятилетний Хаим Ройтман. На его глазах были убиты отец, мать и младший братик Боря. Когда немец поднял автомат, Хаим, стоя на краю ямы, сказал ему: "Смотрите, часики!" и указал на блестевшее неподалеку стеклышко. Немец наклонился, чтобы поднять часы, мальчик бросился бежать. Пули немецкого автомата продырявили ему картузик, но мальчик не был ранен, - он бежал до тех пор, пока не упал без памяти. Его спас, спрятал и усыновил Герасим Прокофьевич Остапчук. Таким образом, пожалуй, он единственный из тех, кто был приведен на расстрел 15 сентября 1941 года, но сохранился в живых до прихода Красной Армии.
После этого массового расстрела евреи, бежавшие из города в деревни, и жители окрестных местечек, где происходило в это время поголовное избиение еврейского населения, пришли спасаться в опустевшее гетто. Кто-то убеждал их, что здесь, на специально отведенных для евреев улицах, они избегнут смерти. Но вскоре снова сюда пришли немцы и полицейские, и начались новые кровавые бесчинства.
Маленьким детям разбивали головы о камни мостовой, женщинам отрезали груди. Свидетелем этого избиения был пятнадцатилетний Лева Мильмейстер;
он бежал от места расстрела, раненный в ногу немецкой пулей.
В двадцатых числах октября 1941 года начались облавы на тех, кто тайно проживал в запретных для евреев районах города. В этих облавах участвовали не только немцы, но и полицеские, им помогали добровольцы-черносотенцы.
К 3 ноября в древний монастырь монашеского ордена босых кармелитов, стоящий над обрывистым берегом реки и окруженный высокой и толстой крепостной стеной, были согнаны 2000 человек. Сюда же были приведены и те 400 человек специалистов со своими семьями, которых Редер и Каролюк отобрали во время расстрела 15 сентябя 1941 года. 3 ноября согнанным в монастырь людям было предложено сложить на пол, на специально очерченный круг, все имеющиеся у них при себе драгоценности и деньги. Немецкий офицер объявил, что утаивших ценности не расстреляют, а они будут заживо закопаны в землю.
После этого стали выводить партиями по 150 человек на расстрел. Людей строили парами и грузили на машины. Сперва были выведены мужчины, около 800 человек, затем женщины и дети. Некоторые заключенные в монастырь, после страшных избиений, мучений, голода и жажды, после четырех месяцев немецкого палачества, после потери близких, были настолько душевно убиты, что шли на смерть, как на избавление. Люди становились в смертный черед, не стараясь еще на лишний час или два отсрочить миг смерти.
В докладной записке юриста И.М.Леензона, побывавшего в Одессе в мае 1944 года, сказано, что количество истребленных евреев в городе Одессе составляет около 100 тысяч человек.
Лев Рожецкий, ученик 7-го класса 47-й одесской школы, сочинил очерки, песни и стихи, в большинстве случаев в уме, но кое-что записывал на клочках бумаги, на дощечках, на фанере. "Конечно, это грозило мне смертью, но я написал две антифашистские песни "Раскинулось небо высоко" и "Нина" (памяти женщины, сошедшей с ума). Иногда мне удавалось читать свои стихи моим товарищам по несчастью. Как мне было отрадно, когда сквозь стоны и слезы люди пели мои песни, читали стихи". Рожецкий рассказывает, как его избили до полусмерти за то, что нашли у него стихи Пушкина. "Хотели убить, но не убили".
Юноша, почти мальчик, он побывал во многих лагерях смерти и подробно описал их. По его очеркам мы ясно представляем себе весь этот ад — цепь лагерей от Черного моря до Буга: Сортировочная, Березовка, Сиротское, Доманевка и Богдановка. "Я хочу, - пишет Рожецкий, — чтобы с особой ясностью запечатлелась каждая буква этих названий. Эти названия нельзя забыть. Здесь были лагеря смерти. Здесь уничтожались фашистами невинные люди только за то, что они евреи".
Число убитых в Домневке евреев дошло до 15 тысяч, в Богдановке было убито 54 тысячи евреев. Акт об этом составлен 27 марта 1944 года представителями Красной Армии, властей и населения.
"11 января 1942 года маму, меня и маленького брата Анатолия, только что вставшего после тифа, выгнали на Слободку. В три часа ночи нас позвали.
Был жестокий мороз, снег по колено. Много стариков и детей погибло еще в самом городе, на окраине его, на Пересыпи под завывание пурги. Немцы хохотали и снимали нас фотоаппаратом. Кто мог дошел до станции Сортировочная. На пути дамба была взорвана. Образовалась целая река. Вымокшие люди замерзали.
На станции Сортировочная стоит состав. Никогда не забуду картины: по всему перрону валялись подушки, одеяла, пальто, валенки, кастрюли и другие вещи.
Замерзшие старики не могут подняться и стонут тихо и жалобно. Матери теряют детей, дети — матерей, крики, вопли, выстрелы. Мать заламывает руки, рвет на себе волосы: "Доченька, где ты?" Ребенок мечется по перрону, кричит: "Мама!"
В Березовке со скрипом растворяются двери вагона, и нас ослепляет зарево огня. пламя костров Я вижу, как объятые пламенем мечулся люди. Резкий запах. Это жгут живых людей.
Это душегубство совершалось у станции Березовка.
Внезапно сильный толчок, и поезд медленно движется дальше, все дальше от костров. Нас погнали умиpaть в другое место.
О Доманевке Рожецкий говорит, что она занимает среди лагерей смерти "почетное место" Он описывает ее подробно.
Доманевка кровавое, черное слово. Доманевка - центр смертей и убийства Сюда пригнали на смерть тысячные партии. Этапы следовали один за другим. беспрерывно. Из Одессы нас вышло три тысячи человек, а в Доманевку дошла маленькая кучка. Доманевка районный центр, небольшое местечко. Вокруг тянутся холмистые поля. Вот лесок, красивый, небольшой лесок. На кустарниках, на ветках до сих пор висят лохмотья, клочки одежды. Здесь под каждым деревом могила... Видны скелеты людей"
На середине Доманевки находились две полуразрушенные конюшни под название "Горки". Даже в Доманевском гетто это было самое страшное место.
Из бараков не выпускали, грязь но колено, тут же скапливались нечистоты. Трупы лежали, как в морге. Тиф. Дизентерия. Гангрена. Смерть.
"Из трупов постепенно образовывались такие горы, что страшно было смотреть. Лежат в разнообразных позах старики, женщины. Мертвая мать сжимала в объятиях мертвого ребенка. Ветер шевелил седые бороды стариков.
И как я тогда не сошел с ума? Днем и ночью сюда со всех сторон сбегались собаки. Доманевские псы разжирели, как бараны. Днем и ночью они пожирали человеческое мясо, грызли человеческие кости. Смрад стоял невыносимый. Один из полицейских, лаская пса, говорил: "Ну что. Полкан, наелся жидами?"
В 25 километрах от Доманевки на берегу Буга расположена Богдановка. Аллеи прекрасного парка ведут здесь ко рву, яме, где нашли себе могилу десятки тысяч человек.
"Смертников раздевали донага, потом подводили к яме и ставили на колени, лицом к Бугу. Стреляли только разрывными пулями, прямо в затылок. Трупы сбрасывались вниз. На глазах мужа убивали жену. Потом убивали его самого".
Свиносовхоз "Ставки" стоял, по выражению Рожецкого, "как остров в степной пустыне". Те, которые уцелели в "Горках", нашли свою гибель в "Ставках".
Здесь загнали людей в свиные закуты и держали в этих грязных клетках до тех пор, пока милосердная смерть не избавляла их от страданий.
"Лагерь был окружен канавой. Того, кто осмеливался переходить ее, расстреливали на месте. За водой разрешали ходить по десять человек. Однажды, увидев, что "порядок" нарушен, полиция выстрелила в одиннадцатого. Это была девушка. "Ой, маменька, убили", — закричала она. Полицейский подошел и прикончил ее штыком".
Тех, кому удалось выжить, посылали на самые тяжелые и мучительные работы.
"Помню, как мы подъезжали к баракам. Я вел лошадь под узду, мама толкала телегу сзади. Мы убирали трупы за ноги и за руки, заваливали их на телегу, и, наполнив ее до краев, везли свой груз к яме и сбрасывали вниз". Елизавета Пикармер рассказывает: "Я со своей соседкой по дому и ее ребенком очутились у ямы первыми, несмотря па то, что в толпе мы стояли сотыми. Но в последнюю минуту появился румынский верхвой с бумажкой в руках и подскочил к конвоирам. И пленных повели дальше, на новые муки. На другой день всех нас бросили в реку. Отдав нашим мучителям последние вещи, мы купили себе право выйти из воды. Многие потом умерли от воспаления легких.
В Доманевке румыны раздирали надвое детей, ухвативши за ноги, били о камень. У женщин отрезали груди. Заживо закапывали целые семьи или сжигали на кострах.
Старику Фурману и 18-летней девушке Соне Кац было предложено танцевать, и за это им было обещано продлить жизнь. Но их жизнь длилась недолго, через часа два их повесили.
Обреченные на смерть люди двигались как автоматы, теряли рассудок, бредили, галлюционировали.
Коменданты села Гуляевки Лупеску и Плутонер Санду - еженощно посылали своих денщиков в лагерь за красивыми девушками. Утром они с особым наслаждением наблюдали их предсмертные муки.
Сыпнотифозные валялись без присмотра. Смерть косила людей сотнями и трудно было отличить живого от мертвого и здорового от больного". Таня Рекочинская пишет брату в действующую армию: "Меня с моим мужем и двумя детьми в лютую, морозную зиму выгнали из квартиры и отправили этапом за 180 километров от Одессы, к Бугу. Грудной ребенок, девочка, в дороге умерла. Мальчика вместе с другими детьми этапа расстреляли. Мне досталась участь пережить все это".
И этих ужасов еще недостаточно. В бредовое существование лагеря смерти, в безмолвие, нарушаемое стонами и хрипами умирающих, врывается тревожный крик: "Село оцеплено. Приехали румыны и немцы - колонисты из села Картакаева с пулеметами".
Появляются полицейские верхом на лошадях и сгоняют всех евреев в один сарай, а оттуда к смертным окопам. Некоторые решают умереть гордо, не унижая себя мольбами о пощаде, не показывая палачам страха смерти. Другие хотят умереть сами. Бегут и бросаются в лиман. Мужчины успокаивают женщин, женщины детей. Кое-кто из самых маленьких смеется. И это детский смех кажется странным в обстановке кровавого побоища.
Мамочка, куда это нас ведут? раздается звонкий голосок шестилетней девочки.
Это нас, детка, переводят на новую квартиру, — успокаивает ее мать... Да, квартира эта глубокая и сырая. И никогда из окон этой квартиры не увидит ее дочка ни солнца, ни голубого неба.
Но вот и окопы. Вся процедура человекоубийства производится с немецкой аккуратностью и точностью. Немцы и румыны, как хирурги перед операцией, надевают белые халаты и засучивают рукава. Смертников выстраивают у окопов, раздев их сначала донага. Люди стоят перед своими мучителями трепещущие, нагие и ждут смерти.
На детей не тратят свинца. Им разбивают головки о столбы и деревья, кидают живыми в разведенные для этого костры. Матерей отталкивают и убивают не сразу, давая раньше истечь кровью их бедным сердцам при виде смерти малюток".
Особой жестокосгью отличалась одна немка-колонистка, раскулаченная жительница села Картакаева. "Она как бы пьянела от собственной жестокости и с дикими криками разбивала детские головки прикладами с такой силой, что мозги разбрасывались на большое расстояние".

Спросите у людей на улицах сегоднешнего Бердичева:" Кто читал
эту книгу?" Я думаю, никто! В библиотеке и в краеведческом музее,
возможно, есть по одному запылившемуся экземпляру "Бердичевская трагедия".
Разве 300шт.- это тираж?! Такие книги должны издаваться 30000 тиражом!

Михаил! Нет слов! Это мы должны помнить и рассказывать своим детям и внукам! И когда Президент(мой ли?) страны говорит о признании бендоровцев чуть ли не героями нации( уже одному присвоил звание героя), становится не по себе. А об этом надо помнить и говорить, потому что уродов много и повторение печальной истории вполне возможно. Kim! А нам остаётся просвитительская деятельность - говорить о истории, о проблемах сегоднишних. Мне это немного проще, т.к. порядка 100 молодых людей(студентов) слушают мои лекции и эти темы я поднимаю в обязательном порядке. И что радует - мозги у нашей молодёжи направлены в нужную сторону - им трудно будет забить мозги разной чупухой.( А смайликов -нет).

Я наверное очень кровожадный человек! Таким преступлениям - нет срока давности! В конце 60-х у меня в подъезде жил начальник цеха завода "Прогресс"-Забара? Оказалось, что он был полицаем в нашей области(КГБ СССР работало в этом плане хорошо). Наказание должно быть неотвратимо!

СЕРГЕЙ_О пишет:мозги у нашей молодёжи направлены в нужную сторону

Сергей! Я очень рад за нашу молодежь, по крайней мере
за ту сотню молодых людей, у которых ты приподаеш!
Просьба к администрации. Пришлите наконец Серёже
пару кило смайликов.Он это заслужил!

Kim!!! Спасибо! Если немного достал - не обижайся, просто такой юмор( армейский). С уважением и наилучшими пожеланиями. Сергей.

Мой папа прошёл всю войну от начала и до её окончания.Я сам не хочу, не детям и внукам желать пройти через это не ЖЕЛАЮ, Уродов желающих ЭТО -УРОЮ!!!