8. Просвет!?

Начинается очередная рабочая неделя. Ко мне в кабинет приходит мужчина средних лет, представляется. Он принят на работу юристом. У него большая юридическая практика, он работал юристом президента Башкирии. Спрашивает, нуждаюсь ли я в его советах? Долго беседуем с ним, он явно заинтересовался происходящим, уточняет у меня, кто конкретно присутствовал на том злополучном совещании, на котором было принято противоречащее действующему законодательству решение, берёт у меня копии документов, и обещает попытаться разобраться в сложившейся ситуации. В четверг в конце рабочего дня он пригласил меня зайти в его кабинет для уточнения некоторых вопросов. Оказывается, он побеседовал с добрым десятком заводских сотрудников, в том числе со всеми, кто был на том злополучном для меня совещании, кроме ГДИЗа. Первым собеседником он выбрал прежнего директора завода, Виталия Ивановича Реминского, решив для себя, что только если Виталий Иванович подтвердит всё сказанное мной, тогда он будет опрашивать других сотрудников. И светлой памяти Виталий Иванович не только всё подтвердил, но и подчеркнул то, что я до сих пор воздерживался озвучивать! А именно то, что подписать такую накладную вслух при шести участниках совещания и при включенной радиотрансляции буквально приказал ГДИЗ, пообещав при этом всё взять на себя! И юрист, беседуя с другими сотрудниками, как бы ненароком уточнял, было ли со стороны ГДИЗа такое указание? И все подтвердили, что было... Мало того, некоторые сотрудники, не присутствовавшие на этом совещании, но  слышавшие всё по заводской радиотрансляции, тоже вспомнили такое... И юрист разложил в длительной беседе со мной всё, как говорится, "по полочкам".

Строго говоря, в данном конкретном случае, моя и Панченкова подписи на злополучной накладной - это прямое доказательство нашей вины в нарушении действующего уголовного законодательства. А дальше следователи прокуратуры, строго по действующему законодательству,  были обязаны собрать и рассмотреть косвенные доказательства, а именно, что предшествовало такому решению, действовали ли подписанты абсолютно добровольно, или на них оказывалось давление со стороны руководства завода, была ли попытка избежать сомнительного содержания накладной, каким оказался реальный ущерб, предполагалось ли повторение подобных действий? И только по совокупности всех доказательств можно делать выводы о вине обвиняемых...

Затем юрист спросил у меня, почему я ни разу в прокуратуре не сказал, что было прямое указание тогдашнего ГЛИЗа, ставшего к моменту нашего разговора ГДИЗом? И я ответил, что очень уважал его, так как воочию осознавал, как тяжело приходится в такое время руководить предприятием. А после того, как в беседе со мной "с  глазу на глаз" в его кабинете, когда он ещё был главным конструктором завода, он пожаловался, что Министерство станкостроения СССР всё никак не решается утвердить его в должности главного инженера завода, и мы оба сошлись во мнении, какой могла быть причина этого, я и вовсе стал питать к нему дружеские чувства. Поэтому, будучи уверенным, что это уголовное дело в ходе реальных разбирательств просто закроется, я о нём ничего не говорил.

И юрист объяснил мне, что это было с моей стороны большой ошибкой. Если бы я это сразу рассказал, а это наверняка подтвердили бы участники совещания на очных ставках, тогда обвиняемых уже было бы трое, причём давление на подписантов накладной сразу уменьшало бы их ответственность. И остальные участники совещания, строго говоря, тоже должно были бы привлекаться к ответственности "за недоносительство".  С учётом того, что ущерба не было вообще (покупатели УНС, узнав об открытии уголовного дела, возместили полную стоимость станков), совершившееся было направлено лишь на ускорение доставки груза получателям, ни один нормальный прокурор, по мнению юриста, не стал бы преследовать целую группу руководящих работников завода во главе с генеральным директором за такую ошибку, и уголовное дело  было бы просто закрыто.

Юрист сказал, что на следующий день, в пятницу, он всё, о чем мы говорили, и что он узнал в ходе бесед с сотрудниками завода,  распечатает в виде заявления прокурору города от моего имени. Мне нужно это заявление подписать, сделать копию, обязательно занести это заявление в прокуратуру, отдать его следователю, получить на копии печать, подпись и дату получения оригинала. Спокойно провести выходные дни, и утром в понедельник зайти в прокуратуру и узнать о закрытии уголовного дела! Вот оно, счастье! В пятницу, получив напечатанное заявление, сделал всё, как посоветовал мне юрист, и спокойно ушёл домой...

9. Гроза...

Утром в понедельник в хорошем настроении, в предчувствии завершения полугодовых мучений для меня и моей семьи, захожу я в прокуратуру, здороваюсь с дежурными, прохожу в кабинет моей мучительницы. Там почти всегда, кроме её, находился и какой-то среднего возраста мужчина,  вроде бы читающий газету. Вот и в это утро он уже читал свежую прессу. Приходит моя следовательница. Улыбаясь (ещё бы, сейчас всё закончится), спрашиваю её, всё ли было понятно изложено в моём заявлении в пятницу? Ничего не отвечая, она вышла. И вдруг я слышу голос мужчины из-за газеты. " Ей велели вас посадить. Посадит - повысят в звании и должности, не посадит, могут и уволить"... Хорошее настроение сразу куда-то делось. Заходит следовательница, велит следовать за ней. Выхожу. Она открывает дверь кабинета главного прокурора города, велит мне зайти , и закрывает за мной дверь. Впервые вижу прокурора Бердичева. Не здороваясь, на чистейшем украинском языке он произносит: " Будете сидіти, це я вам кажу!", и протягивает мне какой-то лист бумаги. А на этом листе заявление в прокуратуру от имени ГДИЗа! И там ГДИЗ утверждает, что он никакого отношения к отправке УНС под видом комплекта запчастей  не имеет, это всё от начала до конца выдумал и провёл лично только я!...

Два раза перечитываю это мерзкое (по другому я назвать это не могу) сочинение... Просто подлость со стороны весьма уважаемого мною до этого момента человека!.. Кладу бумагу на стол и слышу продолжение. " Будете сидіти, це я вам кажу! І не тільки за те, що саме ви задумали та скоїли такий страшний для економіки нашої країни злочин, а ще й за те, що хотіли перекласти свою відповідальність на цю чесну людину, яка нічого про це все не знала." После небольшой паузы, буквально испепеляя меня абсолютно презренным и ненавидящим взглядом, добавил: " І ще невідомо, чи повернетеся ви звідти живим! Йдіть  геть звідси!"


Никому не желаю пережить мои тогдашние ощущения... Еле добредаю до своего рабочего места... Здороваясь с сотрудниками, замечаю, что все как-то виновато отводят глаза. Понимаю, что произошло что-то ещё неприятное для меня. Узнаю, что ГДИЗ,  в самом начале еженедельного совещания, вдруг во всеуслышание заявил: " Тут над кое-кем небо стало проявляться "в клеточку", так он решил свою вину переложить на других!"... Так как это совещание транслировалось по внутризаводскому радио, мои сотрудники сразу поняли, о ком говорил ГДИЗ...

И тут зазвонил внутренний телефон. Слышу голос Панченкова: " Тут мне принесли повестку в прокуратуру, а причём тут я?". Отвечаю, что на злополучной  накладной стоит и его подпись. Приглашает меня к себе. Объясняю, что хочет прокурор. Решаем, что нужно снова обратиться в областную прокуратуру, опираясь на последовательность фактов по совету заводского юриста. Пишем заявление на имя ГДИЗа с просьбой предоставить нам отпуска за свой счет на вторник. Идём в приёмную, просим секретаршу занести это заявление ГДИЗу. Заходит и быстро выходит с резолюцией "ОТКАЗАТЬ!"... Совершенно в упадническом настроении возвращаюсь к себе, всё рассказываю Людмиле Борисовне...

Что делать, что делать???

10. Битва.

Утром во вторник узнаём, что ГДИЗа не будет на работе до конца недели, его вызвали на всеукраинское совещание руководителей промышленных предприятий. И тут, светлой памяти, Людмила Борисовна Праскова берёт инициативу на себя и при мне звонит своему давнему другу Роману Рафаиловичу Петронговскому, который в это время работал заместителем руководителя Житомирской области. Рассказывает о произошедшем, и просит организовать встречу с прокурором области. Роман Рафаилович спросил, сможет ли  с нами поехать бывший директор завода Реминский, которого областное руководство знало и весьма уважало. Не прекращая разговора с Петронговским, звоню по внутреннему телефону телефону Виталию Ивановичу, спрашиваю по громкой связи, сможет ли он со мной и Панченковым поехать к областному прокурору? Светлой памяти Виталий Иванович сразу выразил согласие, подчеркнув, что он в курсе всего происходящего, и очень нам сочувствует. Петронговский наш разговор слышал, через некоторое время позвонил, и назвал время встречи в среду в приёмной областного прокурора. В назначенное время мы с Петронговским, Реминским и Панченковым, со всеми документами, включая моё последнее заявление, зашли в кабинет главного прокурора Житомирской области. Внимательно выслушав нашу историю, он просмотрел все привезённые нами документы, уточнил у Виталия Ивановича, присутствовал ли он лично на совещании, когда было принято злополучное решение. Виталий Иванович всё подтвердил. Тогда прокурор спросил, обращались ли мы с жалобой в областную прокуратуру. Отвечаю утвердительно и называю фамилию следователя, который жалобу рассматривал. По вызову начальника следователь явился и ответил, что обвинение формально правильное, а никаких дополнительных косвенных доказательств он не собирался рассматривать... Явно удивившись, прокурор отпустил следователя,  позвонил в прокуратуру Бердичева и велел взять трубку следователю по нашему делу. Когда это было сделано, он представился, сказал, что к нему попало наше дело, и, внимательно изучив все доказательства, как основное, так и дополнительные, он пришёл к выводу, что это дело не заслуживает характеристики как уголовное правонарушение, а должно рассматриваться, как административное правонарушение. Закончил разговор и заверил нас всех, что это дело будет быстро закрыто.

Утром в четверг я пригласил в мой кабинет Людмилу Борисовну, сердечно поблагодарил  за  активное участие в защите моей репутации, и мы стали, как обычно делали, обсуждать дальнейшие действия нашего отдела по поиску покупателей продукции нашего завода. В это время позвонила моя адвокатесса, и весьма взволнованным голосом сообщила, что уже в понедельник моё дело будет передано в суд, который состоится тоже очень быстро. Прокурор будет просить осудить меня как чрезвычайно опасного для Украины преступника на семь лет тюрьмы строгого режима. И судья, близкая подруга прокурора, в точности выполнит его просьбу! И добавила, что она ничего против этого не сможет сделать, может быть, где-то через полгода попытается... Я просто онемел, а у Людмилы Борисовны от ярости от услышанного лицо густо побагровело... И она тут же снова позвонила Роману Рафаиловичу Петронговскому, и передала ему всё, что сказала моя адвокатесса. Через некоторое время Петронговский  сообщил, что на следующий день после обеда нам снова назначена встреча с областным прокурором. И снова с Петронговским, Реминским и Панченковым я оказался в уже знакомом кабинете. Снова просмотрев все привезенные нами документы, он подчеркнул, что последнего моего заявления вместе с петицией совета директоров промышленных предприятий Бердичева, при беспристрастном изучении всей этой истории достаточно для того, чтобы уголовное дело было закрыто. Снова звонок в бердичевскую прокуратуру. Снова разговор со следовательницей, ведущей моё дело. Только тональность уже была совершенно другой... Областной прокурор напомнил о вчерашнем разговоре, и сказал, что если обсуждаемое дело не будет немедленно закрыто, то в понедельник уже он откроет дело против этой следовательницы, обвинив её в открытии и предвзятом ведении уголовного дела в личных интересах! Переспросил,  всё ли она поняла? Получив ожидаемый ответ, он прекратил разговор, и заверил нас всех в положительном решении вопроса... Возвращаюсь домой, взволнованная супруга протягивает мне только что полученный запечатанный конверт. Раскрываю его... Уголовное дело против меня закрыто!!!

Впервые за полгода мне удалось спокойно поспать... Но стресс от прожитого ещё очень долго давал о себе знать... Почему, почему, почему так со мной поступали?

В выходные дни, многократно вспоминая всю историю, решаю, что с таким руководителем, каким себя показал ГДИЗ, я работать больше не смогу. Куда смогу устроится на работу, понятия не имел, но в этот момент это мне казалось не столь важным. Поэтому в понедельник первым делом написал заявление на увольнение по собственному желанию, передал его на подпись, и быстро получил желаемое. Через час случайно встречаюсь с ГДИЗом, и он спрашивает, почему я решил увольняться?... Отвечаю, что не понимаю, как мы сможем друг другу в глаза смотреть...

11. Новая жизнь.

После окончания рабочего дня отправляюсь к моей адвокатессе с копией письма о закрытии дела. У адвокатессы был кабинет в приёмной её мужа - нотариуса. Прихожу туда, там очередь ожидающих приёма. Передо мной сидят двое мужчин, один из них мне знаком, он несколько раз приходил к нам в отдел, интересуясь заводской продукцией. Здороваюсь. Он представляет меня своему соседу. Оказалось, что это шеф фирмы, в которой он работает. Шеф спрашивает, что меня привело в эту приёмную, отметив, что они бывают здесь часто, но никогда ещё меня здесь не встречали. Отвечаю, что я не к нотариусу, а к его супруге. Спрашивает, в чём заключается моя деятельность, и что нового собирается выпускать завод? Когда отвечаю, что на заводе я дорабатываю последние две недели, а дальше буду искать работу, сотрудник вдруг посоветовал шефу взять меня на работу в их фирму, так как я произвёл на него в ходе наших встреч приятное впечатление. Шеф последовал этому совету, и я согласился, ещё не зная ничего о предстоящей работе. Шеф назвал адрес офиса фирмы, свой номер телефона, и мы договорились встретиться на следующий день. После окончания рабочего дня на заводе прихожу по указанному адресу, получаю полную информацию о деятельности фирмы, пишу заявление, и мы оформляем трудовой договор.

Закончились две недели,  я попрощался со своими сотрудниками. Весьма удивившись скорости нахождения мною нового места работы, они намекнули, что будут рады, если мою первую полученную там зарплату смогут отметить вкусным мороженым... Я торжественно пообещал!

В первый рабочий день шеф фирмы ознакомил всех с новым сотрудником, а я получил весьма приличное рабочее место. Основной деятельностью фирмы в это время была организация и эксплуатация небольших заправочных станций, а также транспортные перевозки и торговля горючими материалами. Я же предложил постепенно переориентироваться на использование природных камней, прежде всего гранитов, так как вся Житомирская область стоит на огромном гранитном основании. Так как завод, на котором я много лет отработал, освоил, в том числе, производство станков для шлифовки плит из природного камня, то в ходе маркетингого изучения рынка я посетил много предприятий по добыче и переработке таких материалов. (Да, с первой же зарплаты мои бывшие коллеги смогли насладиться множеством сортов мороженого...). Для начала решили освоить торговлю гранитными блоками, желательно экспортную... И дело пошло! Медленно, но уверенно. У нас появились два постоянных покупателя в Польше, и однажды один из них сделал заказ на блок гранита нового для него сорта. Карьер, на котором добывался такой гранит, был расположен достаточно далеко от Бердичева, и для ознакомления возможностей выполнения этого заказа мы с шефом поехали туда вдвоём. Сама дорога была шефу знакома, когда мы проехали мимо одного из придорожных кафе, шеф отметил очень высокое качество тамошних блюд. На карьере осмотрели добытые блоки, согласовали размеры и стоимость, и заключили соответствующий договор. Через неделю велели приехать за заказанным блоком, предварительно перечислив деньги. По дороге назад заехали в кафе, которое нравилось шефу. Действительно, все блюда были очень вкусными, но и стоило это удовольствие немало...  Деньги перечислили, заказали большой грузовик, и в согласованный день рано утром отправляемся в путь. К моему удивлению, шеф приехал в офис  раньше обычного, и дал мне сто гривень на обед в том кафе...

На карьере работа шла полным ходом, добыча и зачистка блока перед погрузкой требовала ещё немало времени. Когда подошло время обеда, я подумал, подозвал  к себе бригадира, и отдал ему эти сто гривень, сказав, что это ему и работникам его бригады для обеда в их столовой. Видно было, как он удивился... Поблагодарил и ушёл к работникам. Показал им на меня, и они все пошли обедать.

У меня, как обычно, было немало разных вкусных бутербродов, которые наготовила моя жена, и термос с чаем. Я предложил шофёру грузовика перекусить со мной, и мы отдали должное искусству моей супруги...

И вдруг, намного раньше, чем я ожидал, нам велели подать грузовик под погрузку. Едем туда, начинается погрузка, и я не могу поверить своим глазам. Нам грузят не один блок, а два!!! Причём, качество второго блока такое высокое, какого я ещё не видал! Бока как отшлифованные! Я решил, что грузчики ошиблись, и пошёл искать бригадира.  А он как раз идёт мне навстречу, и протягивает мне мне накладную. А там - два блока за оплаченную нами сумму! И говорит, что ещё никто из клиентов за все три года его работы так, как я, не поступил. И во время обеда вся бригада решила нас таким образом отблагодарить. С удовольствием благодарю его, и мы уезжаем.

Утром удивляется вся наша фирма, а через неделю удивляется и восхищается качеством такого блока наш польский покупатель. Он поговорил с шефом и пригласил его на встречу в Польше. Шеф поехал, и вернулся очень довольным. Он позвал меня в свой кабинет, и там, в присутствии своего заместителя, сказал, что он так доволен этой моей работой, что готов выполнить любую мою просьбу. И в этот момент я понял, что наступило то время, о котором я давно мечтал! Зная от сотрудников, что заместитель шефа по роду своей прежней работы был "вхож во все двери", я спросил, не может ли он узнать, почему прокурор Бердичева так хотел со мной поступить?  Зам. шефа вышел из кабинета, куда-то позвонил, потом вернулся, и сказал, что нет проблем, в пятницу нужно дать ему две бутылки водки, и в понедельник я узнаю всё!

В пятницу спиртное было доставлено, в понедельник выслушиваю я длинную историю.

12. Время всё расставило по своим местам? Да!!!

Оказалось, что прокурор Бердичева был крайне недоволен своим назначением в этот заштатный, по его мнению, городок. Он считал, что достоин работать если не в столице Украины, то только в каком то большом областном центре. И когда  его друзья получили очень важные должности, то они договорились, что попробуют его перетащить "через голову" прокурора Житомирской области, с которым у него сложились не очень приязненные отношения. Но для этого нужно было открыть и довести до суда очень-очень громко звучащее уголовное дело, угрожающее нормальной жизни всей страны! И чтобы суд это признал, и осудил преступника к максимально возможному сроку наказания. И чтобы до суда всё это велось тихо, не привлекая к себе никакого внимания. И когда это всё произойдёт, как запланировано, тогда его друзья предадут это дело огласке на самом высоком уровне, его осыпят почестями и сразу переведут на очень высокую должность. И тут подворачивается подходящая история с неправдивой накладной! Всё! Он уже почти в столице! Накладную подписали Бендиткис и Панченков.  У Панченкова оказался родственник, работающий в милиции, а за Бендиткисом не видно никого из значимых в Бердичеве персон. Его же персона очень подходила для особо крупного дела! И по фамилии, и по происхождению, ведь он был коренным жителем Бердичева! Поэтому дело было решено открыть именно против Бендиткиса, но назвать громко, имея в виду, что преступников могло  было быть много, ведь  могли как-то договариваться ещё и с покупателями...  Прокурор был полностью уверен в достижении своей цели. Вести дело  поручил новой сотруднице, чья задача выглядела очень лёгкой. Провести все положенные формальности, уложившись в положенные сроки, а затем, когда скажет начальник, передать дело в суд. А судить будет очень близкая подруга прокурора, она сделает именно так, как он потребует!.. И успех гарантирован!

Поначалу всё казалось простым. То, что Бендиткис всё время отказывался признать себя виновным, было на руку прокурору - в суде это можно будет подать, как подтверждение того, что обвиняемый - очень опасный преступник, не желающий признавать очевидные факты. И то, что приехавший проверять жалобу следователь из областной прокуратуры после проникновенной беседы с прокурором Бердичева дал нужный прокурору ответ на жалобу, ещё больше утвердил его в грядущем успехе. Ведь других уже проверок оттуда не будет! Да тут пришло заявление от обвиняемого, явно составленное очень опытным юристом. И прокурор в тот же день позвонил ГДИЗу, и вызвал его на срочную встречу. И сказал, что по вновь открывшимся обстоятельствам дело против Бендиткиса должно быть пересмотрено, ГДИЗ станет одним из обвиняемых, и дело для него может закончиться весьма плачевно... И у него, чтобы не попасть в такую передрягу, есть один единственный выход - немедленно написать заявление, что он ничего о таком деле не знает, он ни в чем не виноват, это всё придумал лично Бендиткис!... С начала и до конца! И ГДИЗ немедленно выполнил рекомендацию прокурора. И, кроме того, посоветовал прокурор, желательно в первый же рабочий день во всеуслышание сделать соответствующее заявление. А против Бендиткиса теперь можно было выдвинуть дополнительное обвинение - в клевете на абсолютно ни в чём не повинного, честнейшего человека... И теперь прокурор потребует для него не просто длительное заключение в тюрьме, а в тюрьме строгого режима!... И это, вне всякого сомнения, будет выполнено судьёй.

Абсолютно неожиданный звонок главного прокурора Житомирской области спутал все карты. И было дано указание срочно всё завершить, и уже на следующей неделе дело передать в суд. Авось успеют всё сделать, как было задумано. Но второй звонок (а по своим связям было выяснено, что и областное руководство уже в курсе этого дела, и оно заодно с областным прокурором) всё задуманное перечеркнул... Пришлось, во избежание теперь уже собственных неприятностей, уголовное дело против Бендиткиса срочно закрыть... А чтобы формально всё выглядело правильным, открыли дело против сотрудницы отдела, которая выписала неправильную накладную. Её откровенно запугали очень большими неприятностями, если она не признает себя виновной, но гарантировали, что немедленно после признания ею вины её амнистируют, как мать нескольких детей... Ей пришлось принять эти условия, и таким образом дело о страшной угрозе для экономики Украины закрылось...

13. А при чём же тут коррупция?

Корру́пция (от лат. corrumpere «растлевать», лат. corruptio «подкуп, продажность; порча, искажение, разложение; растление») — термин, обычно обозначающий злоупотребление служебным положением в личных целях — использование должностным лицом своих властных полномочий и доверенных ему прав, а также связанных с этим официальным статусом авторитета, возможностей, связей в целях личной выгоды, противоречащее законодательству и моральным установкам. (Материал из Википедии — свободной энциклопедии).


Конкретно в моём случае - прокурор Бердичева, желая резко подняться вверх по служебной лестнице, при открытии такого громко звучащего дела откровенно проигнорировал действующее законодательство, в соответствии с которым нужно было сначала внимательно изучить все косвенные доказательства, и только тогда решать, стоит ли открывать дело против значительного количества руководящих лиц завода при полном отсутствии уголовного  ущерба.

Внимательный читатель может спросить, а как же поступила прокуратура с отставником, нанесшим реальный ущерб заводу (а через него и государству), ведь из-за него убыток составил конкретно стоимость шестнадцати УНС (двух украденных и четырнадцати дополнительно поставленных из-за повышения стоимости металла). Наш строго соблюдающий законодательство прокурор постановил - вернуть стоимость двух украденных УНС, и амнистировать воришку в связи с приближением празднования очередного дня  войск, в которых служил этот офицер до его отставки...


Очень хочется, чтобы служители закона действовали только в соответствии с законодательством!