Фрагменты истории местечковой семьи Бендиткис. Часть четвёртая.
О многом мечталось!.. НО!!!

Июнь 1941 года. Поначалу мечталось о весьма приятном путешествии в июле в Москву. Неподалёку от неё к этому времени жили родители отца, его сёстры Дора и Аня, причём у Ани в 1940 году родилась дочурка Светочка, а у мамы в Лосинке жила сестра Циля (любимая тётя Оси, именуемая им "вторая мама"), с двумя сыновьями, Женей и Кимом (появившемся на свет тоже в 1940 году), а в самой Москве жил мамин брат Лев с двумя детьми. Условием, как пошучивали родители, было успешное завершение учёбы в пятом классе Осей. И он не подвёл, завершил учёбу с очередной похвальной грамотой. Начали запасаться подарками, заказали модистке, сестре мамы, одежду для Светочки и Кимочки... Вечерами рассуждали о маршрутах поездок, о посещении выставок и музеев... И если бы их мечта свершилась, судьба моей семьи была бы иной...

Днём в воскресенье 22 июня услышали по радио о начале войны с Германией... В это просто поначалу поверить было тяжело!.. Пришлось!..

Уже утром 25 июня отец был вызван в бердичевский военкомат. Не зная, что его ждёт, на всякий случай отдал маме своё обручальное кольцо с её именем, взял документы, некоторые вещи, попрощался с женой и детьми, и ушёл. Военный билет у него был, но в армии он не служил из-за двусторонней паховой грыжи, причинявшей ему во всей его жизни немало затруднений. По заключению бердичевских врачей, такая конкретная грыжа операциями не излечивалась, нужно было носить специальный пояс-корсет (что отец и делал до конца жизни). Военный комиссар забрал у него паспорт и военный билет, объявил, что он с этого момента переходит на казарменное положение на территории аэродрома, до следующего распоряжения он должен будет заниматься регистрацией и учётом частного и общественного автотранспорта, который будет реквизирован и доставлен туда для нужд армии. Разрешили позвонить на работу. Отец поговорил с заведующим ОРСом Кудишем, с которым он уже давно сдружился, попросил его заехать к нам домой и рассказать, где он будет находиться. Группа, к которой был причислен отец, расположилась в казарме инженерного батальона в полукилометре от аэродрома. Площадь перед казармой быстро стала заполняться автотранспортом, который по закону военного времени стал изыматься у владельцев. Немецкие самолёты несколько раз бомбили аэродром, их бомбы сыпались не только на самолёты под открытым небом, но и на замаскированные ангары, видимо, лётчики были хорошо осведомлены, где что находится... Реквизированный автотранспорт у них интереса не вызывал.

Каждый вечер отец созванивался с Кудишем, расспрашивал о новостях. Тот и рассказал о том, о чём по радио ещё не сообщалось. Телефонная связь между станциями железной дороги нередко продолжала некоторое время функционировать даже после захвата их немцами. И появились первые сообщения о погромах и убийствах евреев. В самом Бердичеве появились беженцы из западных регионов, рассказывающих о насилии над евреями. Они надеялись на организацию эвакуации мирного населения на восток, подальше от зоны боевых действий, но как оказалось, могли рассчитывать только на себя...

А местные евреи вспоминали, как спокойно им стало жить в 1918 году, когда на второй день после страшного погрома, совершённого гайдамаками, в Бердичев вошли немецкие войска... Кому верить, что делать?.. Радио и пресса сообщали об успешных боевых действиях, призывали не поддаваться панике, о паникёрах заявлять в милицию... И тут Кудиш обратил внимание, что эвакуация то началась - эвакуация оборудования с завода "Прогресс", руководства и рабочих с семьями, городского партхозактива с семьями... Обсудив замеченное с отцом, договорились подготовить к этому свои семьи, уточнить, куда на первых порах желательно добраться, как поддерживать связь между собой... Пришёл Кудиш к нам домой, как можно спокойнее поговорил с мамой, гарантировал обеспечить в нужный момент отъезд. Посоветовал маме поговорить с её старшей сестрой, чтобы её муж Бромфельман, входящий в хозяйственный актив Казатина, организовал выезд всего семейства подальше на восток. Мама в тот же вечер передала эту рекомендацию своей матери (её отец умер в 1938 году), брату и сестрам. Сестра Рива с дочерью попала на северный Кавказ, мамина мама Ханна, сёстры Цивья и Поля с крохотным сыном на южный Урал. Брата Володю с его семьёй вывез из Бердичева на грузовике его друг... Самому Бромфельману, учитывая его опыт активного участия в партизанском движении во время гражданской войны, было приказано остаться, и в пригородных лесах под Казатином организовать тайные склады для будущих партизан...

В субботу 28 июля мама, которая очень сильно занервничала, смогла упросить водителя военного автобуса, идущего из города на аэродром, подвести её с двумя сыновьями туда. Так им удалось всем в последний раз до разлуки увидеться...

А к аэродрому продолжали пригонять уже не только автомобили, но и мотоциклы... Все наименования, модели и номера отец заносил в специальную книгу учёта. Часть грузовиков, под роспись, действительно получили военные, но значительное количество осталось просто стоять без дела...

Узнав, когда и куда уйдёт последний состав с "прогрессовским" оборудованием, Кудиш смог договориться о выделении в пассажирском вагоне мест для двух женщин с четырьмя детьми с высадкой их в Харькове (там жили близкие родственники Кудиша и дальние родственники моей мамы). Там они должны были дождаться приезда своих мужчин...

4 июля немецкие бомбы упали уже не только на аэродром, но и на сам город. Звуки взрывов очень напугали маму и братьев, младшему из них было всего 5 лет... Когда за ними подъехала подвода с женой и детьми Кудиша, взвинченная до предела мама вывела моих братьев с заплечными мешками с запасом одежды, посадила их на подводу, взобралась туда сама, и все поехали, куда повезут...

Кудиш посадил обе семьи в вагон и дождался отправки поезда. При очередном разговоре с отцом он снова напомнил, что их казатинское руководство гарантировало им обоим эвакуацию, а он сам будет ждать на вокзале отца, пока того не отпустят. Но когда же отпустят? Документы ведь у отца были отобраны военкомом ещё 25-го!.. Наконец, поздно вечером 5 июля военком с трудом (мосты уже оказались взорванными) добрался до аэродрома. Со словами: " Спасайтесь, кто как сможет" раздал всем участникам контрольной группы их документы. Разрешил имеющим водительские права взять себе любую машину, а все остальные раздавить бульдозерами... (А ведь сколько людей можно было бы ещё вывезти из Бердичева реквизированным автотранспортом?!..)

Водительских прав у отца не было, и утром 6 июля он пешком дошёл до реки. На лодке переправился на другой берег, зашёл в опустевшую квартиру. Переоделся в свежую одежду, и тут услыхал громкий взрыв, от которого зашатало весь дом. От испуга упал на пол... Встал, снял со стены мамину радость, коврик, свернул вместе с тёплым одеялом, привязал к велосипеду. На велосипеде добрался до вокзала. Кудиш радостно обнял отца, и сразу позвонил в Казатин. Им велели в привокзальном магазине запастись продуктами, магазин закрыть на замок, ключ отдать сторожу, а самим забраться в кабину паровоза, который вскоре будет за ними отправлен.

Через час раздался шум маневрового паровоза. Он был какой-то короткий, без тендера. Машинист сильно нервничал. "Быстрее, быстрее! Куда ещё велосипед?" Едва вдвоём с мешками с продуктами забрались в кабину, машинист дал задний ход и паровоз помчался в Казатин. Отец ещё успел окинуть взглядом вокзал и одинокий велосипед с ковром на перроне... Прощай, любимый город...

А 7 июля в Бердичев вошли немецкие войска...