Последние темы
Вход
Поиск
Навигация
ПРАВИЛА ФОРУМА---------------
ИСТОРИЯ БЕРДИЧЕВА
КНИГА ОТЗЫВОВ
ПОИСК ЛЮДЕЙ
ВСЁ О БЕРДИЧЕВЕ
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ
ПРОФИЛЬ
ВОПРОСЫ
Реклама
Социальные закладки
Поместите адрес форума БЕРДИЧЕВЛЯНЕ ЗА РУБЕЖОМ на вашем сайте социальных закладок (social bookmarking)
Акела промахнулся
БЕРДИЧЕВЛЯНЕ ЗА РУБЕЖОМ :: РАЗНОЕ :: Наши Блоги :: Алексей
Страница 1 из 1
20100527
Акела промахнулся
О покойниках плохо не говорят, это понятно. Мои воспоминания о Волощуке не продиктованы местью или злорадством. Если бы он был жив, я бы написал то же самое. Наверное, есть люди, которые его боготворят. Не сомневаюсь, что он им сделал много добра.
Акела промахнулся
Как-то перебирая старые фотографии, я увидел Волощука и вспомнил всё, что было связано с нашим легендарным земляком Владимиром Александровичем.
Я его знал практически всю сознательную жизнь. Мы не были друзьями, но состояли в добрых приятельских отношениях.
Это было до его карьеры. Его жена, Л. Белозёрова, была моей одноклассницей. Он был простым художником в механосборочном цеху. Вот в те времена нашей молодости мы и были приятелями.
Мы много раз встречались в различных ситуациях. Он заочно учился в московском институте вместе с моей женой и многими нашими сотрудниками.
Моя жена вспоминает, что когда они приезжали в Москву перед сессией их собирали на собеседование или перекличку. Преподаватель с трудом читал необычные, для русского слуха, фамилии – Гарцблит, Гланц, Глейзер, Седлер, Гликман и т. д.
Преподаватель удивлялся:
- Откуда вы все приехали, что за фамилии?
Как заочники учатся - многие представляют. Нет, зачастую приходилось зубрить по полной программе. Но иногда, если, по слухам, попадался сговорчивый преподаватель, сбрасывались, подряжали Льва Тартаковского посидеть в ресторане с экзаменатором, и в тёплой обстановке решалась судьба студентов.
Всеми организационными вопросами занимался Волощук, а ресторанными - Тартаковский. У последнего был огромный талант на этом поприще, но в науках он был слабоват. Если мне память не изменяет, Лев так и не закончил институт. Впоследствии оказалось, что диплом инженера вовсе не обязателен, чтобы много лет быть директором парка.
Волощуку, напротив, диплом был необходим, чтобы продвигаться по служебной лестнице. По-моему, он был даже начальником производства на заводе или каким-то заместителем в администрации директора.
Это была неблагодарная работа для средних умов. Ведь рядом работали такие «киты», как Пастернак, Подлипный, Гонтарж и др. Понятно, что он чувствовал себя не в своей тарелке.
Волощук усёк, что партийная карьера эффективнее. Там большого ума не нужно, лишь бы язык был подвешен.
И вот, Владимир Александрович взлетел до высот первого секретаря горкома партии.
Мы уже редко виделись, и при встречах Володя официально приветствовал меня небрежным кивком головы. Кто он, а кто я!? Чаще я взирал на него, сидящего в президиумах на партийных конференциях или на трибунах. Я отступлю на время от Волощука и вернусь к нему позже.
Семидесятые годы были счастливыми временами для книголюбов. Все полки в магазине «Книги» были заставлены партийными изданиями. Но те, кто имел знакомства и презент в руках, могли иногда отхватить и хорошую книгу. Для подавляющей части населения бердичевлян было большой проблемой подписаться на хорошие издания.
Но в книжном магазине практиковалась акция для книголюбов. Составляли список желающих дежурить всю ночь. Чтобы исключить подстав и отдельные хитроумные махинации, на протяжении ночного времени каждый час делали перекличку. Тех, кто не отзывался – безжалостно вычёркивали из списка интеллектуалов.
Но люди придумывали различные варианты, на то они и интеллектуалы: менялись, присылали отметиться своих родственников и т. д.
К открытию магазина приходило огромное количество людей, которые числились в списках. Счастливчики подписывались на Пушкина, Чехова, Толстого и других классиков.
Практиковались и лотереи с книжными изданиями. Во время партийных конференций тоже привозили на распродажу дефицитные книги. Это считалось нормой, и мало кто роптал.
С подпиской на хорошие журналы было тоже сложно. Если мне удавалось выписать «За рулём» - тоже было некоторым счастьем.
Каждого коммуниста обязывали выписывать газету «Правду» или другое партийное издание. Беспартийные тоже могли подписаться, например, на Куприна, но с нагрузкой газеты «Радянська Житомирщина».
Многих это и коробило, и возмущало, но никто не выступал открытым тестом. Эту роль на себя возложил я, «мученик за правду». Ведь мне всегда больше всех нужно.
Написал письмо в «Известия» о безобразиях в книгопечатании и обязаловкой с выпиской партийной литературы.
Мне, наивному, и в голову не пришло, что письмо из редакции «Известия» с таким содержанием перешлют в горком партии. Ишь, замахнулся на святыню!
В 37-м году моя судьба была бы предрешена, но и сейчас с меня кровушки попьют.
Меня приглашают прямо с рабочего места на ковёр в партком. Там меня встретил Ярмолюк, Ланских, кто-то там ещё и приезжая партийная дама.
Мне показали моё письмо, и приезжая дама стала меня, несознательного, стыдить. Я предложил:
- Если вы считаете, что я оболгал действительность, соберите собрание и послушайте мнение других людей. Если я исказил хоть один факт, то извинюсь.
Эта идея их не вдохновила. Мне ещё выпалили несколько упрёков, но поняли, что я несознательный элемент общества и разговаривать со мной бесполезно.
Позже Ярмолюк меня позвал и спокойным тоном попросил написать, что я написал в эмоциональном состоянии и т. д.
Мне нечего было терять: я был рабочим, и мне могли бы дать только выговор по партийной линии.
Но моя жена работала инженером – технологом и при желании партком подпортил бы ей репутацию. Да и дочка заканчивала 10-й класс, ей бы тоже могли помешать с поступлением в ВУЗ. Не хотелось тащить на амбразуру всю свою семью. Я взял слово с Ярмолюка, что напишу повинную при условии, что мою жену не будут преследовать. Так и порешили. Ярмолюк сдержал слово.
Конечно же, об этом инциденте во всех подробностях стало известно Волощуку. Мне передали, что он меня назвал опасным человеком.
Какого же было возмущение партийной элиты, когда через три месяца рабочие электромонтажного цеха выдвинули мою кандидатуру в депутаты областного Совета.
Настали другие времена. Перестройка шагала по стране, и Горбачёв сладко пел с трибун – наступила полная демократия. Так многие думали, ведь другой не знали.
Но, по-прежнему, партия была сильна, и депутатов выбирали в рамках строгой статистики. Необходимо было избрать среди многонационального народа одного еврея. В определённом возрасте, рабочего, коммуниста и другим параметрам метили совсем другого человека, но люди, вдохновлённые демократическими переменами, выдвинули меня. В цех приходили Цемер, Ярмолюк, не веря в это безобразие, пересчитывали несколько раз кто за кого, кто против и ушли не солоно хлебавши.
На областных сессиях, по-прежнему, придерживались строгой партийной дисциплины. Все выступления депутатов заранее проверялись и корректировались, мои в том числе.
Как-то пригласили меня в горком партии к Волощуку. Он меня встретил, как доброго друга и говорит:
- Алик, ты ведь будешь на областной сессии. Там будет присутствовать министр автомобильных дорог. В числе выступающих ты не числишься. Но ты можешь сделать депутатский запрос. Из Житомира строят автомобильную дорогу. Надо бы попросить, чтобы дорогу пустили в объезд Бердичева. Для этого нужно несколько (я не помню сколько) миллионов рублей.
- Владимир Александрович, ты ведь тоже присутствуешь на сессиях, - заметил я, - почему бы тебе это не высказать, с твоим-то авторитетом?
- Если мне откажут, - пояснил он, - я окажусь в смешном положении, а ты – рабочий, с тебя и взятки гладки.
Я послал в президиум записку, что хочу сделать депутатский запрос. Это практиковалось экспромтом без всяких предупреждений. Но, зная мои критические высказывания и вообще, что у меня на уме, записку проигнорировали.
Уже заканчивалась сессия, председатель для приличия спросил у присутствующих замечания и пожелания. Я поднял руку и заявил, что послал дважды записку, чтобы сделать депутатский запрос. В зале оживились, прокатился негромкий ропот. Такую вольность мало кто себе позволял.
Что оставалось делать? Мне дали слово. Я сказал то, что просил Волощук, да ещё про 10-ю школу упомянул. Мне дали депутатский наказ на строительство 10-й школы, которое всячески тормозили.
Деньги на объездную дорогу выделили, школу построили. Волощук был счастлив и простил мне всё, в чём я «согрешил» перед партией. Председатель горисполкома Хилюк посмеивался, что я «взул» областной Совет. Однако, памятник мне не воздвигли: вся бронза пошла на памятник Бандере.
Но, «не долго музыка играла…» Наступило тревожное время ГКЧП. Люди ничего не понимали, а партийные работники тряслись от страха в своих креслах: какую линию поддержать, Горбачёвскую или этого, временного правительства?
В сказке Киплинга «Маугли» волк Акела промахнулся и перестал быть вожаком в волчьей стае. Волощук выступил по местному радио то ли в поддержку ГКЧП, то ли с призывом к спокойствию, я точно не помню, и это ему стоило карьеры. У него случился первый инфаркт.
Во времена своего царствования Волощук заранее подобрал хлебное место на худой конец и пошёл директором хлебзавода. Что ни говори, а партийная элита своих не бросает в беде. Было негласное указание сверху брать партийных и комсомольских работников на руководящие должности.
То ли Волощук не просчитал всё до конца, то ли был слишком самоуверен в своих качествах, но работа на хлебзаводе и партийное понижение прибавило ему седых волос и ударило по сердцу. Обеспечить бесперебойную работу хлебзавода - это не сотрясание воздуха с трибун.
Мы иногда пересекались по каким-то мелочам, но это был уже не тот всемогущий Волощук. На похоронах нашей родственницы и его друга Люды (Яворской) Сампары, Волощук сказал мне:
- Не забывай, что есть Волощук и он ещё может тебе помочь.
Настали тяжкие времена, на заводе шли сокращения, продукцию (фпаки и фильтрпресса) перестали выпускать.
Я и подумал обратиться за помощью к Волощуку. Это был уже не тот грозный партийный бог и спеси в нём поубавилось.
Он прикидывал какую работу мне можно предложить. И вдруг его осенило:
- Странно, почему на заводе нет ни одного еврея?
Я то думал, что он перебирает в уме варианты рабочих мест.
- Предыдущий директор, – предположил я, - был антисемит, вроде Николая Бульбы, и изгнал всех «нерусских».
Не знаю, какое мышление Волощука одержало верх, но ничем он мне не помог.
Позже, после нескольких инфарктов Волощук умер, но у меня, почему-то, не осталось к нему неприязни.
Спустя несколько лет встретились мы и с Ярмолюком. Он уже не работал на заводе, а возил на машине товары для продажи. Он настороженно на меня смотрел в расчёте, что я начну злорадствовать по поводу кончины партии. Ведь я ушёл из партии раньше Ельцина, будучи ещё депутатом. Надо полагать, Ярмолюка за это по головке не погладили.
- Анатолий Игнатьевич, - успокоил я его, - не смотри на меня, не виноватый я, что так всё с партией произошло.
Перекинулись полушутками и расстались, как я надеюсь, навсегда.
Акела промахнулся
Как-то перебирая старые фотографии, я увидел Волощука и вспомнил всё, что было связано с нашим легендарным земляком Владимиром Александровичем.
Я его знал практически всю сознательную жизнь. Мы не были друзьями, но состояли в добрых приятельских отношениях.
Это было до его карьеры. Его жена, Л. Белозёрова, была моей одноклассницей. Он был простым художником в механосборочном цеху. Вот в те времена нашей молодости мы и были приятелями.
Мы много раз встречались в различных ситуациях. Он заочно учился в московском институте вместе с моей женой и многими нашими сотрудниками.
Моя жена вспоминает, что когда они приезжали в Москву перед сессией их собирали на собеседование или перекличку. Преподаватель с трудом читал необычные, для русского слуха, фамилии – Гарцблит, Гланц, Глейзер, Седлер, Гликман и т. д.
Преподаватель удивлялся:
- Откуда вы все приехали, что за фамилии?
Как заочники учатся - многие представляют. Нет, зачастую приходилось зубрить по полной программе. Но иногда, если, по слухам, попадался сговорчивый преподаватель, сбрасывались, подряжали Льва Тартаковского посидеть в ресторане с экзаменатором, и в тёплой обстановке решалась судьба студентов.
Всеми организационными вопросами занимался Волощук, а ресторанными - Тартаковский. У последнего был огромный талант на этом поприще, но в науках он был слабоват. Если мне память не изменяет, Лев так и не закончил институт. Впоследствии оказалось, что диплом инженера вовсе не обязателен, чтобы много лет быть директором парка.
Волощуку, напротив, диплом был необходим, чтобы продвигаться по служебной лестнице. По-моему, он был даже начальником производства на заводе или каким-то заместителем в администрации директора.
Это была неблагодарная работа для средних умов. Ведь рядом работали такие «киты», как Пастернак, Подлипный, Гонтарж и др. Понятно, что он чувствовал себя не в своей тарелке.
Волощук усёк, что партийная карьера эффективнее. Там большого ума не нужно, лишь бы язык был подвешен.
И вот, Владимир Александрович взлетел до высот первого секретаря горкома партии.
Мы уже редко виделись, и при встречах Володя официально приветствовал меня небрежным кивком головы. Кто он, а кто я!? Чаще я взирал на него, сидящего в президиумах на партийных конференциях или на трибунах. Я отступлю на время от Волощука и вернусь к нему позже.
Семидесятые годы были счастливыми временами для книголюбов. Все полки в магазине «Книги» были заставлены партийными изданиями. Но те, кто имел знакомства и презент в руках, могли иногда отхватить и хорошую книгу. Для подавляющей части населения бердичевлян было большой проблемой подписаться на хорошие издания.
Но в книжном магазине практиковалась акция для книголюбов. Составляли список желающих дежурить всю ночь. Чтобы исключить подстав и отдельные хитроумные махинации, на протяжении ночного времени каждый час делали перекличку. Тех, кто не отзывался – безжалостно вычёркивали из списка интеллектуалов.
Но люди придумывали различные варианты, на то они и интеллектуалы: менялись, присылали отметиться своих родственников и т. д.
К открытию магазина приходило огромное количество людей, которые числились в списках. Счастливчики подписывались на Пушкина, Чехова, Толстого и других классиков.
Практиковались и лотереи с книжными изданиями. Во время партийных конференций тоже привозили на распродажу дефицитные книги. Это считалось нормой, и мало кто роптал.
С подпиской на хорошие журналы было тоже сложно. Если мне удавалось выписать «За рулём» - тоже было некоторым счастьем.
Каждого коммуниста обязывали выписывать газету «Правду» или другое партийное издание. Беспартийные тоже могли подписаться, например, на Куприна, но с нагрузкой газеты «Радянська Житомирщина».
Многих это и коробило, и возмущало, но никто не выступал открытым тестом. Эту роль на себя возложил я, «мученик за правду». Ведь мне всегда больше всех нужно.
Написал письмо в «Известия» о безобразиях в книгопечатании и обязаловкой с выпиской партийной литературы.
Мне, наивному, и в голову не пришло, что письмо из редакции «Известия» с таким содержанием перешлют в горком партии. Ишь, замахнулся на святыню!
В 37-м году моя судьба была бы предрешена, но и сейчас с меня кровушки попьют.
Меня приглашают прямо с рабочего места на ковёр в партком. Там меня встретил Ярмолюк, Ланских, кто-то там ещё и приезжая партийная дама.
Мне показали моё письмо, и приезжая дама стала меня, несознательного, стыдить. Я предложил:
- Если вы считаете, что я оболгал действительность, соберите собрание и послушайте мнение других людей. Если я исказил хоть один факт, то извинюсь.
Эта идея их не вдохновила. Мне ещё выпалили несколько упрёков, но поняли, что я несознательный элемент общества и разговаривать со мной бесполезно.
Позже Ярмолюк меня позвал и спокойным тоном попросил написать, что я написал в эмоциональном состоянии и т. д.
Мне нечего было терять: я был рабочим, и мне могли бы дать только выговор по партийной линии.
Но моя жена работала инженером – технологом и при желании партком подпортил бы ей репутацию. Да и дочка заканчивала 10-й класс, ей бы тоже могли помешать с поступлением в ВУЗ. Не хотелось тащить на амбразуру всю свою семью. Я взял слово с Ярмолюка, что напишу повинную при условии, что мою жену не будут преследовать. Так и порешили. Ярмолюк сдержал слово.
Конечно же, об этом инциденте во всех подробностях стало известно Волощуку. Мне передали, что он меня назвал опасным человеком.
Какого же было возмущение партийной элиты, когда через три месяца рабочие электромонтажного цеха выдвинули мою кандидатуру в депутаты областного Совета.
Настали другие времена. Перестройка шагала по стране, и Горбачёв сладко пел с трибун – наступила полная демократия. Так многие думали, ведь другой не знали.
Но, по-прежнему, партия была сильна, и депутатов выбирали в рамках строгой статистики. Необходимо было избрать среди многонационального народа одного еврея. В определённом возрасте, рабочего, коммуниста и другим параметрам метили совсем другого человека, но люди, вдохновлённые демократическими переменами, выдвинули меня. В цех приходили Цемер, Ярмолюк, не веря в это безобразие, пересчитывали несколько раз кто за кого, кто против и ушли не солоно хлебавши.
На областных сессиях, по-прежнему, придерживались строгой партийной дисциплины. Все выступления депутатов заранее проверялись и корректировались, мои в том числе.
Как-то пригласили меня в горком партии к Волощуку. Он меня встретил, как доброго друга и говорит:
- Алик, ты ведь будешь на областной сессии. Там будет присутствовать министр автомобильных дорог. В числе выступающих ты не числишься. Но ты можешь сделать депутатский запрос. Из Житомира строят автомобильную дорогу. Надо бы попросить, чтобы дорогу пустили в объезд Бердичева. Для этого нужно несколько (я не помню сколько) миллионов рублей.
- Владимир Александрович, ты ведь тоже присутствуешь на сессиях, - заметил я, - почему бы тебе это не высказать, с твоим-то авторитетом?
- Если мне откажут, - пояснил он, - я окажусь в смешном положении, а ты – рабочий, с тебя и взятки гладки.
Я послал в президиум записку, что хочу сделать депутатский запрос. Это практиковалось экспромтом без всяких предупреждений. Но, зная мои критические высказывания и вообще, что у меня на уме, записку проигнорировали.
Уже заканчивалась сессия, председатель для приличия спросил у присутствующих замечания и пожелания. Я поднял руку и заявил, что послал дважды записку, чтобы сделать депутатский запрос. В зале оживились, прокатился негромкий ропот. Такую вольность мало кто себе позволял.
Что оставалось делать? Мне дали слово. Я сказал то, что просил Волощук, да ещё про 10-ю школу упомянул. Мне дали депутатский наказ на строительство 10-й школы, которое всячески тормозили.
Деньги на объездную дорогу выделили, школу построили. Волощук был счастлив и простил мне всё, в чём я «согрешил» перед партией. Председатель горисполкома Хилюк посмеивался, что я «взул» областной Совет. Однако, памятник мне не воздвигли: вся бронза пошла на памятник Бандере.
Но, «не долго музыка играла…» Наступило тревожное время ГКЧП. Люди ничего не понимали, а партийные работники тряслись от страха в своих креслах: какую линию поддержать, Горбачёвскую или этого, временного правительства?
В сказке Киплинга «Маугли» волк Акела промахнулся и перестал быть вожаком в волчьей стае. Волощук выступил по местному радио то ли в поддержку ГКЧП, то ли с призывом к спокойствию, я точно не помню, и это ему стоило карьеры. У него случился первый инфаркт.
Во времена своего царствования Волощук заранее подобрал хлебное место на худой конец и пошёл директором хлебзавода. Что ни говори, а партийная элита своих не бросает в беде. Было негласное указание сверху брать партийных и комсомольских работников на руководящие должности.
То ли Волощук не просчитал всё до конца, то ли был слишком самоуверен в своих качествах, но работа на хлебзаводе и партийное понижение прибавило ему седых волос и ударило по сердцу. Обеспечить бесперебойную работу хлебзавода - это не сотрясание воздуха с трибун.
Мы иногда пересекались по каким-то мелочам, но это был уже не тот всемогущий Волощук. На похоронах нашей родственницы и его друга Люды (Яворской) Сампары, Волощук сказал мне:
- Не забывай, что есть Волощук и он ещё может тебе помочь.
Настали тяжкие времена, на заводе шли сокращения, продукцию (фпаки и фильтрпресса) перестали выпускать.
Я и подумал обратиться за помощью к Волощуку. Это был уже не тот грозный партийный бог и спеси в нём поубавилось.
Он прикидывал какую работу мне можно предложить. И вдруг его осенило:
- Странно, почему на заводе нет ни одного еврея?
Я то думал, что он перебирает в уме варианты рабочих мест.
- Предыдущий директор, – предположил я, - был антисемит, вроде Николая Бульбы, и изгнал всех «нерусских».
Не знаю, какое мышление Волощука одержало верх, но ничем он мне не помог.
Позже, после нескольких инфарктов Волощук умер, но у меня, почему-то, не осталось к нему неприязни.
Спустя несколько лет встретились мы и с Ярмолюком. Он уже не работал на заводе, а возил на машине товары для продажи. Он настороженно на меня смотрел в расчёте, что я начну злорадствовать по поводу кончины партии. Ведь я ушёл из партии раньше Ельцина, будучи ещё депутатом. Надо полагать, Ярмолюка за это по головке не погладили.
- Анатолий Игнатьевич, - успокоил я его, - не смотри на меня, не виноватый я, что так всё с партией произошло.
Перекинулись полушутками и расстались, как я надеюсь, навсегда.
Алексей- Почётный Форумчанин
- Возраст : 85
Страна : Район проживания : К. Либкнехта 10
Дата регистрации : 2008-04-23 Количество сообщений : 495
Репутация : 489
Акела промахнулся :: Комментарии
Вот видиш, Алексей, кое-что ещё осталось в столе.
Рано ещё "вешатъ бутсы на гвоздь".
Я как будто с головой окунулся в то время!
Большое тебе спасибо. Продолжай в том же духе!
Рано ещё "вешатъ бутсы на гвоздь".
Я как будто с головой окунулся в то время!
Большое тебе спасибо. Продолжай в том же духе!
Ким, у меня нет бутс, у меня даже нет боксёрских перчаток, хотя я этим делом немного занимался.
Мои воспоминания чреваты последствиями. Ведь я не очень лестно отзывался о некоторых заводчанах. А у каждого человека остались свои добрые воспоминания и о Шабельнике, и о Бульбе и, даже, о Струсе. Для кого-то они хорошие отцы и деды.
Я как-то получил гневное письмо от Шурика Калики. Он прочёл мой рассказ «А сколько стоит поплавок?»
Я его писал лет 30 назад. Нам было весело и это событие не было ни для кого секретом, даже если бы я изменил все имена.
Все рассказы я вставил в «Самиздат». Никто там этого Шурика не знает и нет никому до него дела. А Галин вытащил рассказ и вставил в форум. Если бы он спросил моё разрешение, я хотя-бы имена изменил.
Вот, Шурик и возмутился, что всё это ложь, что он, его семья и его внуки меня призирают и т. д.
У каждого есть свой скелет в шкафу, но никто не хочет его выставлять на всеобщее обозрение.
О Волощуке я написал чисто случайно – увидел его фото. Не хочу никого разочаровывать, но я действительно иссяк в своих воспоминаниях.
Ну, если всё же я ударюсь об что-то головой, возможно придёт мысля (апосля).
Мои воспоминания чреваты последствиями. Ведь я не очень лестно отзывался о некоторых заводчанах. А у каждого человека остались свои добрые воспоминания и о Шабельнике, и о Бульбе и, даже, о Струсе. Для кого-то они хорошие отцы и деды.
Я как-то получил гневное письмо от Шурика Калики. Он прочёл мой рассказ «А сколько стоит поплавок?»
Я его писал лет 30 назад. Нам было весело и это событие не было ни для кого секретом, даже если бы я изменил все имена.
Все рассказы я вставил в «Самиздат». Никто там этого Шурика не знает и нет никому до него дела. А Галин вытащил рассказ и вставил в форум. Если бы он спросил моё разрешение, я хотя-бы имена изменил.
Вот, Шурик и возмутился, что всё это ложь, что он, его семья и его внуки меня призирают и т. д.
У каждого есть свой скелет в шкафу, но никто не хочет его выставлять на всеобщее обозрение.
О Волощуке я написал чисто случайно – увидел его фото. Не хочу никого разочаровывать, но я действительно иссяк в своих воспоминаниях.
Ну, если всё же я ударюсь об что-то головой, возможно придёт мысля (апосля).
Права доступа к этому форуму:
Вы не можете отвечать на сообщения
Вс 17 Ноя - 19:01:39 автор Borys
» Мои воспоминания
Пн 28 Окт - 12:39:12 автор Kim
» Ответы на непростой вопрос...
Сб 19 Окт - 11:44:36 автор Borys
» Универсальный ответ
Чт 17 Окт - 18:31:54 автор Borys
» Каких иногда выпускали инженеров.
Чт 17 Окт - 12:12:19 автор Borys
» Спаситель еврейских детей
Ср 25 Сен - 11:09:24 автор Borys
» Рондель Еля Шаєвич (Ізя-газировщик)
Пт 20 Сен - 7:37:04 автор Kim
» О б ь я в л е н и е !
Сб 22 Июн - 10:05:08 автор Kim
» И вдруг алкоголь подействовал!..
Вс 16 Июн - 16:14:55 автор Borys
» Давно он так над собой не смеялся!
Сб 15 Июн - 14:17:06 автор Kim
» Последователи и потомки Авраама
Вт 11 Июн - 8:05:37 автор Kim
» Холокост - трагедия европейских евреев
Вт 11 Июн - 7:42:28 автор Kim
» Выдающиеся люди
Вс 9 Июн - 7:09:59 автор Kim
» Израиль и Израильтяне
Пн 3 Июн - 15:46:08 автор Kim
» Глянь, кто идёт!
Вс 2 Июн - 17:56:38 автор Borys