Betreff: Fwd: Легенды XX века: SISTERS BERRY



> Легенды XX века
>
> Автор - Виктор ГОРН
> Ностальгия по еврейскому местечку
> +Если бы старому булочнику Бейгельману сказали, что у него в Америке родятся две внучки и своим пением завоюют весь мир, он бы не поверил+ Спустя много лет, когда весть о необыкновенном концерте мгновенно облетела всю Москву, в советской столице началось столпотворение. Дуэт дал одно выступление, но не всем евреям удалось увидеть и послушать сестер Берри. Больше сестры в Советский Союз не приезжали+
> Уроки за 25 центов
> В Гражданскую войну в Киеве власть менялась не по дням, а по часам. Сегодня город занимали белые, требовавшие выполнения своих приказов, завтра красные, которые развешивали на стенах домов свои указы. А послезавтра город оказывался под властью желто-блакитных, и все граждане должны были выполнять их распоряжения.
> Многие евреи из этого бедлама бежали в Америку. Старый мудрый Бейгельман не верил ни Симону Петлюре, ни русским большевикам. Он понимал, что счастья ни под той, ни под другой властью не будет, но двигаться с родного Подола не хотел. За счастьем в далекую и свободную Америку поехал один из сыновей Бейгельмана Хаим.
> Там он его и обрел познакомился с молоденькой девушкой Эстер, которая приехала в Америку из Австрии. Она знала немного польский, немецкий и французский языки, свободно, как и Хаим, говорила на идише. Молодая семья поселилась в Бронксе, и вскоре родились Клара, Мина и еще несколько девочек. Но только первым двоим суждено было стать известными на весь мир. Семья была большой и дружной, все делали вместе вместе ели, вместе отдыхали, вместе гуляли, и все помогали маме по хозяйству.
> Дома, как и во всем районе, говорили на идише. Для евреев, не знавших английского, единственным окном в новый мир была ежедневная еврейская газета "Форвертс", выходившая в те годы тиражом в четверть миллиона экземпляров. Газета владела радиостанцией WEVD, или 1050, которая вела передачи на идише. Каждое воскресенье с одиннадцати утра до трех часов пополудни Клара и Мина не отходили от приемника. Особенно когда по радио выступал известный еврейский актер Герман Яблоков. Именно по радио они услышали много незатейливых песен, в том числе "Папиросн" и "Бублички", которые через некоторое время в их исполнении станут хитами.
> На радио была и специальная детская музыкальная передача дети пели, играли на скрипке и на пианино. Обратив внимание, как Клара и Мина вслушиваются в эти передачи, мама сестричек, как и всякая еврейская мама, решила: "Если другие дети могут, почему мои девочки не смогут?" В один прекрасный вторник (именно в этот день устраивалось прослушивание детей, желающих выступить) она взяла старшую Клару и повезла ее в Манхэттен, на 43-ю улицу, где располагалось радиостанция.
> За роялем сидел аккомпаниатор Николай Заславский. Он внимательно прослушал пение Клары и сказал, чтобы она пришла в воскресенье и ни в коем случае не ела мороженое. В воскресенье отец привел дочь на радио.
> Народу было немного, самого Заславского не было, зато во главе длинного стола восседал Нахум Стучков, тот самый Стучков, который когда-то в Витебске возглавлял еврейский театр, а в Америке вел на еврейском радио "Форвертс" воскресные передачи для детей "Час дядюшки Нахума" и программу "Родной язык".
> Когда распорядитель вызвал Клару на импровизированную сцену: "А сейчас Клара Бейгельман споет нам "Папиросн"", она сделала шаг вперед, волнуясь, как первоклассница, и боясь забыть хоть одно слово песенки.
> Так состоялось первое публичное выступление Клары Бейгельман. Еще было далеко до "сестер Берри", цветов и аплодисментов, но первый шаг был сделан и сделан удачно.
> Через пару дней мама повела Клару в музыкальный магазин Metro Music на Второй авеню и попросила его хозяйку, госпожу Левкович, подобрать для нее какую-нибудь песенку, что-то из народной музыки. Госпожа Левкович посоветовала "Либстэ майне".
> Через много-много лет, в 2002 году, Клер Бейгельман рассказала в интервью главному редактору "Форвертс" Леониду Школьнику, что было после: "А потом мы вернулись домой, и мама пошла к матери моей подруги Беллы Коэн. Как ты, Леонид, думаешь для чего? Белла брала уроки фортепиано, и моя мама спросила у ее мамы: "Сколько это вам стоит?" Та ответила: "Пятьдесят центов за урок". Моя мама сказала: "Я буду платить вам 25 центов пусть ваша дочь учит мою". И Белла начала меня учить тому, чему сама только что научилась, за 25 центов, которые были отнюдь не сегодняшними 25 центами".
>
> Рождение дуэта
> Когда Мине исполнилось семь лет, мама захотела, чтобы Клара научила сестру петь. Мина сопротивлялась, но Эстер настаивала, она как бы сердцем чувствовала, что из этого что-то получится. И действительно получилось. Но через много лет. А пока под руководством Заславского Клара осваивала музыкальную грамоту. Заславский отобрал трех девочек, среди которых была Клара Бейгельман, для новой программы и пообещал каждой за выступление платить по 5 долларов. Для девочек это было целое богатство. Учиться было нелегко, и если бы не обещанные 5 долларов, Клара, вместо того чтобы осваивать фа-диез и соль-мажор, играла бы на улице со сверстницами в другие игры. Правда, она очень хотела фортепиано, но на него не было денег. Фортепиано появилось в доме после отъезда в другой район ее ровесницы Марион Тарквидио, семья которой хотела избавиться от ненужной вещи.
> Купила ли Эстер Бейгельман фортепиано или семья Тарквидио его просто оставила в старом доме, история умалчивает. Тем не менее, фортепиано у Клары появилось. Вот тогда-то мама и стала настаивать, чтобы она научила петь Мину. Если Клара не возражала, то своевольная Мина учиться петь не желала, и тогда старшая прибегла к безотказному средству: она сказала сестре, что та должна научиться петь не ради себя, не ради нее, а ради мамы. Ради любимой мамочки младшая была готова на все. Даже на нелюбимое пение.
> Сестры стали петь вместе. Высокий, звонкий и чистый голос Клары и низкий, бархатно-нежный голос Мины так удачно совпали, что их хвалил не только Заславский, но даже сам Стучков, а Стучков всегда знал, что говорил.
> Юные певицы записали на радио несколько серенад, где их заметил известный шоумен Эдди Селливан. Он и ввел сестер в мир сценического фольклорного и джазового искусства, сделал из них профессиональных певиц. Вот тогда Клара стала Клер, Мина Мерной и был придуман короткий, но звучный и запоминающий псевдоним сестры Берри.
> Ах, как были довольны отец и мать! Их девочки стали профессиональными певицами. Репертуар сестер был богат и разнообразен, он включал песни на девяти языках, в том числе на иврите, идише, английском, испанском и русском, они пели "Hava Nagila", "Abi Gezunt", "Zuges Mir Noch Amool", "Dem Nyem Scher" и "Ciao Ciao Bambina". Девочки прошли хорошую вокальную школу, а удивительное сочетание таких двух разных, противоположных друг другу голосов помогло сестрам создать на эстраде свой собственный, ни на кого не похожий индивидуальный стиль исполнения и приобрести всемирную известность.
> И где бы они ни выступали в Америке или Израиле, Советском Союзе или Австралии песни неизменно приносили им заслуженный успех.
>
> Из интервью Клер Берри Леониду Школьнику
> - Гастролировали много?
> - Естественно. Ездили по всему миру. Выступали в Южной Африке, Австралии. Не раз давали концерты и в Израиле. А однажды на гастроли нас пригласило израильское правительство. Во время войны Судного дня. Видимо, решили, что мы сможем психологически помочь солдатам. Мы много выступали, особенно перед ранеными. Помню, в одном из госпиталей мы вошли в палату, где лежал молодой парень, нога в гипсе поднята на растяжке, руки и лицо забинтованы, из-под повязок видны только глаза... Рядом сидела его мать. Мы заговорили с ней на идише, и она тут же со слезами на глазах отозвалась: "Он здесь уже три недели, но еще ни разу не сказал мне ни слова". Что нам с Мерной оставалось? Мы переглянулись и потихоньку запели: "Hава нагила... hава нагила..." И вдруг парень шевельнул перебитой ногой как бы в такт мелодии... Это было поразительно! Его мать не могла поверить своим глазам и только обнимала нас и плакала...
> Славе сестер способствовал случай. Абрам Эльштейн был талантливым композитором и музыкантом. Это во многом благодаря ему сестры взошли на вершину музыкального олимпа. Он предложил Берри свою аранжировку известных песен "Бублички", "Тум-балалайкэ", "Кузина", "Я так тебя люблю", "Да, моя любимая дочь" и других, которые в исполнении сестер обрели вторую жизнь.
> Стиль исполнения сестер Берри хорошо уловил музыкальный обозреватель The New York Times, который писал: "Сестры весело дарят миру удивительную коллекцию еврейских песен на фоне потрясающих аранжировок. Девушки легко варьируют знакомое и неизвестное и, для полного удовольствия, ошеломляют нас неожиданными еврейскими интерпретациями песен разных народов. В их исполнении нет стыков, есть органичное действо, подчиняющееся внутреннему ритму".
> Старые, забытые мелодии местечкового еврейства песни сестер Берри в сопровождении джаза воскрешали ностальгию по еврейской традиции, по языку, на котором говорили бабушки и дедушки. Со своим репертуаром сестры объездили весь свет. Евреи, разбросанные по всему миру, принимали их на ура. Не раз и не два они давали концерты в Израиле, добрались до Южной Африки. И везде их ожидал радушный прием.
>
> Триумфальный визит
> 25 июня 1959 года в Москве в Сокольниках первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев и вице-президент США Ричард Никсон открыли первую в СССР американскую национальную выставку. По этому случаю в Зеленом театре парка им. Горького состоялся большой концерт. Казалось, что на концерт пришла вся Москва. По просьбе Эдди Сэлливана они выступали первыми. Ведущий объявил: "Сестры Берри". И они не вышли, а выпорхнули на сцену молодые, красивые, стройные, в облегающих серебристых платьях. Они, если говорить современным языком, с первого мгновения зажгли зал, где собралось двадцать тысяч человек.
> Они начали петь на английском, а потом перешли на идиш "Ба мир бисту Шейн", "Тум-балалайкэ", "Чири-бим", "А идише мамэ", "Цу мир из гекумэн а кузинэ", "Ву нэмнт мэн а бисэлэ мазл", ну и, конечно, "Бублички" и "Папиросн" и поначалу замерший зал взорвался аплодисментами. Но самое главное они оставили под конец. Когда сестры, тронутые таким горячим приемом, объявили "Очи черные", зал вскочил и заревел от восторга. Первый куплет они исполнили на русском языке. Певиц долго не отпускали, кричали стоя "Бис!", и они вновь и вновь выходили на сцену.
> Окончательно сердца москвичей сестры Берри растопили, когда на русском исполнили "Подмосковные вечера" и "Ямщик, не гони лошадей", которые вызвали шквал аплодисментов. Если американцы, ведавшие культурной частью визита, хотели произвести сенсацию, они ее произвели.
> Из интервью Клер Берри Леониду Школьнику, "Форвертс", 7-13 июня 2002 года.
> - Вам понравилась Москва?
> - Да. Но не агенты КГБ, которые были везде, где были мы. Наутро после приезда мы отправились в Зеленый театр в парке Горького на репетицию. Там уже собралось около полусотни музыкантов, которые встретили нас аплодисментами. Мы запели одну веселую ковбойскую песенку, и одежда на нас была соответствующая: сапоги, рубашки, широкополые шляпы. И вдруг во время исполнения этой песни прозвучало резкое "Стоп!". В чем дело? Что случилось? Оказалось, московскому начальству не понравилось одно словечко в нашей песенке, потому что оно напоминало по звучанию популярное русское ругательство. И нас попросили заменить это слово на более благозвучное...
> - Клер, а у вас была возможность просто побродить по Москве?
> - Конечно. В один из дней мы решили сходить в синагогу. Пришли. Но двери были закрыты. И вдруг увидели молодого парня в кипе. Мы бросились к нему: "Мы из Америки, хотели заглянуть в синагогу, но она почему-то закрыта". Парень внимательно посмотрел на нас, сказал: "Ждите" и ушел. Через несколько минут он вернулся с каким-то мужчиной, в руках у которого была связка ключей. Он открыл нам двери, и мы с Мерной вошли. Первое, что мы увидели, в углу сидел старик с большой белой бородой и молился. Оказалось, что в обычные дни прихожане входят в синагогу со двора, а парадные двери на всякий случай заперты.
> * * *
> Весть о необыкновенном концерте мгновенно облетела всю Москву. Дуэт дал еще одно выступление, но не всем евреям удалось увидеть и послушать сестер Берри. Больше сестры в Советский Союз не приезжали. Меломаны довольствовались тем, что в 1970-1980-х годах фирма "Мелодия" начала выпускать серию пластинок с архивными записями известных зарубежных мастеров эстрады прошлых лет. Среди них были записи сестер Берри, которые переписывались с проигрывателя на магнитофон и распространялись в десятках тысяч копий по всему Советскому Союзу.
> * * *
> P.S. Из интервью Клер Берри Леониду Школьнику
> - Еще в Союзе я слышал о смерти Мерны в авиакатастрофe...
> - Ничего подобного! Она умерла в 1976 году от опухоли мозга. Никогда ничем не болела и вдруг... Много лет после ее смерти я не пела. Не могла. И только лет пятнадцать спустя снова запела, но уже с мужчинами. Например, с великолепным, мудрым и обаятельным Эмилем Горовцом, к великому сожалению, не так давно ушедшим от нас. Пела я и с Яковом Явно талантливым и целеустремленным певцом...
> И вновь на эстраде зазвучали знаменитые "Бейгеле", и зал, заполненный и еврейской публикой и нееврейской, аплодисментами провожал за кулисы легендарную актрису, внучку киевского бубличника Бейгельмана. А она, не сдерживая слез, вспомнила свое первое выступление на большой эстраде, когда вместе с Мерной они пели "Друзья, купите папиросы":
> Купите, койфт же, койфт же папиросн...
> Подходи, пехота и матросы.
> Подходите, не робейте,
> Сироту меня согрейте,
> Посмотрите ноги мои босы+
>
> Виктор ГОРН, Россия
> Редакция журнала "Алеф" благодарит Леонида Школьника за помощь в подготовке материала.
>
>
>
>
>
>
>
> ---------------------------------------------------------------->
>
> --
> lfalberg@gmail.com