Они родились в Бердичеве

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Александр Хазин

Имя при рождении:
Александр Абрамович Хазин
Псевдонимы:
Балашов
Дата рождения:
12 мая (29 апреля) 1912
Место рождения:
Бердичев, Киевская губерния, Российская империя
Дата смерти:
20 ноября 1976 (64 года)
Место смерти:
Ленинград, СССР
Род деятельности:
Прозаик, драматург, сатирик
Александр Абрамович Хазин (29 апреля (12 мая) 1912, Бердичев — 20 ноября 1976, Ленинград) — русский советский писатель, поэт, сценарист, драматург, сатирик.
Содержание

Биография

Родился 29 апреля 1912 года в Бердичеве. Литературой занимается с начала 30-х годов. В 1939 году окончил Электротехнический институт в Харькове. С 1946 года жил и работал в Ленинграде.

Сочинения

Текущие дела (1958)
Волшебники живут рядом (1967)
Артём (1970)
Рассказы, фельетоны, пьесы (1974)
Чудаки из Грин-Тауна (1982)
Возвращение Онегина/ Москва с точки зрения (1991; 2001)
Сценография

Ленинградский театр миниатюр
1955 — Человек-невидимка
1956 — Времена года
1957 — Белые ночи
1964 — Волшебники живут рядом


Сценарист
1959 — Невские мелодии (фильм)
1959 — Повесть о молодоженах
Автор текста песен
1963 — Каин XVIII (фильм)
Актер
1980 — Благочестивая Марта (фильм

Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград»

14 августа 1946 г.

э 274. п. 1г – О журналах «Звезда» и «Ленинград».

ЦК ВКП(б) отмечает, что издающиеся в Ленинграде литературно-художественные журналы «Звезда» и «Ленинград» ведутся совершенно неудовлетворительно…
……………………………………………………………………………………………………………..
… ЦК отмечает, что особенно плохо ведется журнал «Ленинград», который постоянно предоставлял свои страницы для пошлых и клеветнических выступлений Зощенко, для пустых и аполитичных стихотворении Ахматовой. Как и редакция «Звезды», редакция журнала «Ленинград» допустила крупные ошибки, опубликовав ряд произведений, проникнутых духом низкопоклонства по отношению ко всему иностранному. Журнал напечатал ряд ошибочных произведений («Случай над Берлином» Варшавского и Реста, «На заставе» Слонимского). В стихах Хазина «Возвращение Онегина» под видом литературной пародии дана клевета на современный Ленинград. В журнале «Ленинград» помещаются преимущественно бессодержательные низкопробные литературные материалы…


«Только не поймите меня правильно!..»

Приснопамятное Постановление навсегда закрыло для Александра Хазина двери в издательства, хотя он был членом Союза писателей с 1934 года. После разгромного Постановления он не печатался, хотя много писал для эстрады – Аркадий Райкин взял его заведующим литературной частью в Ленинградский театр миниатюр. Для сцены Александр Абрамович писал под псевдонимом «Балашов». Многие его фразы стали крылатыми: «Только не поймите меня правильно!..» или «Партия учит нас, что газы при нагревании расширяются...» (из интермедии «Волшебники живут рядом»).
Александр Хазин писал романы, пьесы, рассказы, поэмы, но все это осталось неизданным до сих пор... Более того, по-прежнему практически недоступным для читателей остается и «судьбоносное» для Хазина произведение – «Возвращение Онегина». Хотя оно дважды публиковалось, в сборниках «Русская литература XX века в зеркале пародии» (М, Высш. школа, 1993) и «Судьба Онегина» (М.: Ассоциация Экост, 2001), но найти эти издания сложно, а в Интернете «фрагменты одиннадцатой главы» до настоящего времени не были представлены.
Надеюсь, данная публикация позволит всем желающим ознакомиться этим неординарным произведением и рассчитываю, что общими усилиями удастся подготовить комментарии и пояснения к нему (для этого открыт форум «Коллекции»).
Коллекционер


(1912–1976)



Александр ХАЗИН

ВОЗВРАЩЕНИЕ ОНЕГИНА

Глава одиннадцатая
(фрагменты)


1

Перед Онегиным, как прежде,
Из шума утренних забот
В суровой каменной одежде
Знакомый город предстает.
Идет Евгений пораженный,
А Ленинград неугомонный
Уже приветствует его,
Младого друга своего.
Вот сад, где юностью мятежной
Бродил Онегин. Вот едва
Шумит державная Нева,
Бия волной в гранит прибрежный,
И вновь сверкает без чехла
Адмиралтейская игла.

2

У друга нашего немало
Забот и неотложных дел,
Но, как положено, сначала
Идет Онегин в Жилотдел.
О, здесь моя бессильна лира,
Здесь музы требуют Шекспира,
И я там был, и я страдал,
И я там горя похлебал.
Вот он стоит с надеждой зыбкой,
Наивный пушкинский чудак,
Его же вопрошают так,
С весьма сочувственной улыбкой:
– Где вызов ваш и где наряд,
Как вы попали в Ленинград?

3

Затем вопрос поставлен твердо:
– Где проживали раньше вы?
Онегин отвечает гордо:
– Родился на брегах Невы.
– В каком прописаны вы доме?
– Описан я в четвертом томе,
И описав меня, поэт
Не дал мне справки...
– Справки нет?!! –
Спросил уныло голос женский.
– Тогда помочь не можем вам,
Сегодня вы явились к нам,
А там придет товарищ Ленский,
Приедет bell-Татиана,
Вас много там, а я одна.

4

Кругом шумит, кипит работа,
А город выкрашен и нов,
И рвут поводья кони Клодта,
Как будто вспомнив дни боев.
Свернул Онегин на Литейный,
И вдруг восторг благоговейный
На миг остановил его.
Мой долг сказать вам отчего.
Он не Венеры Медицейской
Увидел вдруг прекрасный взор,
Нет, на него, глядя в упор,
Девица в форме милицейской
Стоит совсем невдалеке
С волшебной палочкой в руке.

5

И, регулируя движенье,
Глядит на пеших с высоты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
То ручкой вдруг о ручку хлопнет,
То вдруг изящной ножкой топнет,
То, сделав плавный оборот,
Как лебедь, мимо проплывет.
Вот с целым ворохом бумажным
Бежит студент, едва дыша,
Вот по бульвару не спеша,
Идет стекольщик с видом важным,
Как будто он уже давно
В Европу застеклил окно.

6

Пока меня унес куда-то
Мой легкомысленный Пегас,
Онегин бродит. Бледноватый,
Туманный день уже погас,
А у бедняги в Ленинграде
Нет ни его друзей, ни дяди,
Семейство Лариных, Трикэ
Еще в Ташкенте, вдалеке.
Из всех он здесь один остался;
Уже вечерняя пора,
А выйдя из дому с утра,
Наш бедный друг проголодался.
Но что же делать, если он
Еще нигде не «прикреплен».

7

В трамвай садится наш Евгений.
О, бедный милый человек!
Не знал таких передвижений
Его непросвещенный век.
Судьба Евгения хранила,
Ему лишь ногу отдавило,
И только раз, толкнув в живот,
Ему сказали: «Идиот!»
Он, вспомнив древние порядки,
Решил дуэлью кончить спор,
Полез в карман... Но кто-то спер
Уже давно его перчатки,
За неименьем таковых
Смолчал Онегин и притих.

8

Идет широкими шагами
Онегин дальше. Вот вдали
Легко вздымаясь над волнами
Идут к причалу корабли.
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных
И с ними (новый вариант)
Выходит старший лейтенант.
Уже цветут деревья скверов,
Шум у Гостинного двора,
Спешит и мчится детвора
В Дворец советских пионеров
И, как взлетевший вверх амур,
Висит под крышей штукатур.

9

Евгений слышит голос нежный,
Когда-то волновавший кровь,
Быть может, вдруг в душе мятежной
Былая вспыхнула любовь.
Друзья, мне радостно и больно,
Мое перо дрожит невольно,
Онегин видит в вышине
Свою Татьяну на окне.
С утра в домашней спецодежде
Она ведро и кисть берет
И красит стены, и поет:
«Пускай погибну я, но прежде
Я дом свой выкрасить должна,
Привычка свыше нам дана».

10

Свернув от Невского направо,
Идет Онегин дальше. Вдруг...
– Не Юрий ли Михайлыч?.. Право,
Ах, Юрьев, старый милый друг!
Еще при мне ваш дерзкий гений
Блистал в театре... – Да, Евгений.
– Вы сохранились. – Очень рад.
– Что есть в новинках? – «Маскарад».
Тут наш Онегин рассмеялся:
– Так изменилось все кругом,
В краю советском молодом,
Но вот репертуар остался,
В театрах молодой страны
Преданья древней старины.

11

А с современниками горе,
Усвоив правило одно,
Театры все сидят у моря
И ждут Погодина давно.
А если он их вдруг забудет,
Тогда в театрах «Так и будет»,
Как было раньше на сто лет,
Когда Онегин ездил в свет,
Когда оставив скуку балов,
Иль разговоры милых дам,
В партер входил Онегин сам,
Иль с кучкой модных театралов.
Смеялся Лидин, их сосед,
Когда на сцене был Янет.

12

Идет наш друг, глядит на Невский...
Не здесь ли ночью у перил
Стоял когда-то Достоевский,
Не здесь ли Гоголь проходил,
Не здесь ли Бородин печальный
Для берегов отчизны дальней
Музыку нежную слагал,
Спеша куда-нибудь на бал?
Здесь с Пушкиным встречался Глинка,
И мчался Лермонтов младой,
Лениво шел Крылов домой...
Но это все уже старинка,
Известно всем, что Михалков
Намного выше, чем Крылов.

13

Герой Советского Союза
Идет по Невскому, спешит,
И с одобреньем сам Кутузов
На ордена его глядит.
О, слава, слава Ленинграду!
Прошли мы грозную блокаду,
Сражаясь, веря, для того,
Чтоб быть достойными его.
...............................................
...............................................
...............................................
...............................................

1946 г.

ГЕНЕРАЛ ПЕТРОВСКИЙ: ШТРИХИ К БИОГРАФИИ

--------------------------------------------------------------------------------


У этого человека три имена: Давид Липец, Макс Гольдфарб и генерал Петровский, и каждое из них отвечает последовательно определенному периоду жизни и деятельности этой незаурядной личности.
Давид Липец родился в 1886 г., в Бердичеве в зажиточной еврейской семье. Отец, известный в городе купец, заботился о том, чтобы сын получил хорошее по тому времени образование. Сын учился в еврейской школе, а дома занимался русским языком и общеобразовательными предметами. Когда ему шел 14-й год, отца не стало. Юный Давид в 1901 г. впервые познакомился с революционными прокламациями. Его начинают серьёзно интересовать проблемы рабочего движения. Залпом прочитывает вышедшие в начале XX века книги по этой проблематике, в т.ч. «Историю цивилизации в Англии» Бокля. Посещает занятия марксистского кружка, где изучаются произведения Плеханова. В 1902 г. вступает во Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России — Бунд.
В октябре 1903 г. Давид Липец выехал в Париж. Здесь он учится в Высшей школе общественных наук. Одновременно становится функцио-нером заграничной организации Бунда, принимает участие в организации еврейской секции профсоюза портных во Франции.
С началом революции в России, в январе 1905 г., возвратился на родину. Работал среди рабочих Двинска, Белостока, Гомеля, был одним из руководителей забастовки на Либаво-Роменской железной дороге.
В конце 1906 г. в Киеве состоялась общепартийная конференция Бунда. Председателем Конференции был избран 20-летний Давид Липец. Но
полиция не дремала. В процессе работы Конференции он был арестован. Просидев три месяца в тюрьме, Давид был выпущен под надзор полиции до окончания следствия. Ему удалось покинуть Россию и участвовать в работе Лондонского /5-го/ съезда РСДРП в качестве делегата от Бунда. Но идея объединить большевиков, меньшевиков и бундовцев в единой партии оказалась несостоятельной, призрачной.
Эмиграция Давида Липеца затянулась. Овладев французским языком, он учится в Брюссельском университете, летом 1910 г. получает степень д-ра экономических наук. Параллельно с учёбой и подготовкой диссертации он является активистом и зарубежным представителем Бунда, выступает с лекциями в ряде городов Бельгии и Франции. Возвратившисьв Россию, продолжает работать в Бунде, сочетая легальную и нелегальную деятельность. В конце 1912 г. арестован в Одессе и после кратковременного заключения приговорён к ссылке. Ссылка затем заменена выездом за границу.
По соглашению между ЦК Бунда и Еврейской социалистической федерацией США Давид Липец прибывает в Нью-Йорк для ведения работы среди рабочих-евреев, а также для собирания средств для Бунда. В Соединённых Штатах он находился три с половиной года. Его избирают членом ЦК Еврейской социалистической федерации Америки, он становится членом Американской социалистической партии, участвует в работе её съезда в Сен-Луи. Вместе с тем по своим политическим установкам Давид Липец остаётся бундовцем и сохраняет связь с ЦК Бунда.
Он не удовлетворяется ролью партийного и профсоюзного функционера, ищет более широкое поле деятельности. В годы первой мировой войны Д. Липец становится исполнительным секретарём, а затем редактором ежедневной еврейской газеты «Форвертс». Как редактор «Форвертс» он пользовался большим влиянием и авторитетом, стремился привить идеологию газеты профсоюзам Американской федерации труда
/АФТ/. Между ним и профсоюзным руководством нередко происходили споры и столкновения, но все без исключения, с кем ему приходилось общаться в Штатах, относились к нему с большим уважением. В США Давид Липец работал и печатался под псевдонимом «Макс Гольдфарб».Журналист «Форвертс» Ханин писал о нём: «Он был пламенный оратор и был влюблён в своё ораторское вдохновение» как женщина влюблена в собственную красоту. В бундистских кругах США, когда он прибывал в какой-либо город, у рабочих был праздник, настолько он умел выразить их чувства и чаяния. Ему казалось, что он еврейский «Жорес» или еврейский «Бебель».І9І7– март І9І9 г./. Организовал ряд групп еврейской самообороны для отпора бандитским формированиям.
С апреля І9І9 г., Давид Липец — в Киеве. Вступает в ряды Красной Армии, читает лекции в инструкторской школе РККА. Эти лекции были изданы сперва Наркоматом по военным делам, а затем опубликованы Госиздатом. В конце І9І9 г. Давид Липец порвал с Бундом и вступил в РКП/б/. В течение 1920 г. быстро продвигается по служебной лестнице в РККА вплоть до должности генеральского ранга — начальника Главного управления высших учебных заведений рабоче-крестьянской Красной Армии /ГУВУЗ РККА/. Около четырёх лет — до апреля 1924 г. — Давид Липец возглавляет ГУВУЗ РККА. С этого момента Давид Липец становитсяДавидом Петровским, а в западных военных структурах и прессе его именуют «генерал Петровский».
В 1921– 22 гг. на страницах журнала «Военный вестник» возникла полемика по проблемам единой военной доктрины. Полярные точки зрения в этом споре занимали Председатель Реввоенсовета Л. Троцкий и советский полководец и военный теоретик М. Фрунзе. Естественно, что Давид Петровский, как руководитель всего высшего военного обучения в РККА, самым непосредственным образом был связан с этими проблемами. Его точка зрения состояла в том, что формула Клаузевица «война есть продолжение политики другими средствами» ошибочна. Видение проблемы «генералом Петровским» состояло в том, что «война есть одно из средств борьбы», и это определение позволяет яснее увидеть «связь между войной и другими средствами борьбы».
«Мы живём в эпоху, — подчеркнул в своём выступлении Д. Петровский, которая требует гибкости, а не устойчивых Формул». Михаил Фрунзе не согласился с таким подходом. В своём выступлении на Совещании командного и комиссарского состава войск Украины и Крыма в Харькове он говорил: «Т. Петровский сказал, что нужно считаться с тем, что современная жизнь отличается чрезвычайной неустойчивостью; всякая попытка создать среди этого хаоса какой-то синтез является вредной и опасной. Такого рода вывод совершенно неправилен. Конечно, мы живём в эпоху чрезвычайно меняющихся событий, вихрем чередующихся одно с другим, но и в этом вихре событий имеются более или менее устойчивые и постоянные элементы». Разумеется, Михаил Васильевич Фрунзе рассматривал все вопросы военной науки и искусства с точки зрения пролетариата и «пролетарского учения о войне». Поэтому, вероятно, в преддверии грядущей мировой пролетарской революции устойчивым и постоянным элементом ситуации могла считаться международная пролетарская солидарность. Ход истории сказал об этом своё слово, и сегодня трудно судить, кто был ближе к истине в той давней военной полемике начала 20-х годов. Тем не менее, Давиду Петровскому в 1937 г. это припомнили.
С апреля 1924 г. Давид Александрович ушёл с ответственной и престижной работы в РККА. Он был откомандирован в распоряжение ЦК РКП/б/ и направлен на работу в Коммунистический интернационал. В Коминтерне Петровский выполняет различные обязанности. Одно время являлся кандидатом в члены Президиума ИККИ. Около трёх лет как уполномоченный Исполкома Коминтерна действовал нелегально в США и Великобритании. Под псевдонимом «Товарищ Бенет» Давид Петровский в середине 20-х годов становится одним из руководителей коммунистического движения в Соединённых Штатах. В Англии пребывание и политическая деятельность «товарища Бенета» вызвали неприятие и острую критику со стороны одного из лидеров компартии Великобритании Гарри Поллита. Отношения между ними были дополнительно осложнены личными драматическими событиями. Волей судеб случилось так, что невеста Гарри Поллита, английская комсомолка Роза Коэн, стала женой Давида Петровского.
В 1927 г. Д. Петровский утверждается заведующим агитационно-пропагандистским отделом ИККИ и выполняет эти обязанности до отзыва в Москву в январе 1930 г. Участвует в работе двух конгрессов Коминтерна.
И в последующие годы Давид Александрович занимал ответственные посты высокого ранга — член Президиума Высшего совета народного хозяйства, член коллегии Наркомтяжпрома, начальник Главного управления учебных заведений Наркомата тяжёлой промышленности СССР, другие — нет надобности все перечислять. Важно другое. Уже с 1934 г. над головой Давида Петровского сгущаются тучи. Его обвиняют в поддержке Центральной Рады в Украине, в бундовско-меньшеевистском прошлом, «в мелкобуржуазной политике колебаний и шатаний».
Наступил 1937 г. — год «большого террора» в Советском Союзе. 11 марта 1937 г. Давид Петровский был арестован и вскоре приговорен по статьям 58-6, 58-8, 58-11 УК PСФCP к расстрелу, с конфискацией имущества за «участие в диверсионно-террористической антисоветской организации». В сентябре 1937 г. он был расстрелян.
Ещё до ареста на страницах советской печати Давид Петровский был обвинён в «активном участии в военно-контрреволюционном движении против большевиков в годы гражданской войны». В этой связи секретарь ЦК компартии США Джей Ловстон в письме Гарри Поллиту отмечает, что эта формулировка не более, чем «гнилой предлог», «нечестная игра». На самом деле эти обвинения связаны с тем, что видный деятель Коммунистического Интернационала товарищ Бенет «грешит» против политики Сталина, не хочет больше выполнять роль штрейбрехера в интернациональном рабочем движении».
Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 10 сентября 1937 г. был отменён Военной коллегией Верховного суда СССР 25 января 1958 г. и дело прекращено. Давид Александрович Липец-Петровский, как жертва политических репрессий, реабилитирован посмертно.
Жена Давида Петровского Роза Коэн была приговорена Военной коллегией Верховного суда СССР 28 ноября 1937 г. к расстрелу, с конфискацией имущества за «участие в антисоветской организации и шпи-онскую деятельность». Дело Розы Коэн пересмотрено Военной коллегией Верховного суда СССР 8 августа 1956 г. Приговор от 28 ноября 1937 г. отменён и дело прекращено. Роза Коэн, как жертва политических репрессий, реабилитирована посмертно.
Давид Александрович Петровский является автором многих публикаций, в т.ч. более 10 книг. Наиболее серьёзными своими работами он считал, как это следует из текста его автобиографии, книги «Военная школа в годы Революции», «Классовая борьба в послевоенной Англии», «Революция и контрреволюция на Украине», «Капитализм и социализм». Книга «Капитализм и социализм» /от Томаса Мора до Ленина/», рекомендованная как пособие для различных школ, вышла четырьмя изданиями.

Знакомтесь. Наша землячка - Оксана Сиваковская

http://www.sivakovskaya.com/p/blog-page.html